Хибла Герзмава дебютировала на сцене Мариинского театра в опере «Дон Карлос»
Сопрано Хибла Герзмава дебютировала на сцене Мариинского театра в партии королевы Елизаветы в опере «Дон Карлос» Верди. Ее окружали звездные коллеги во главе с Валерием Гергиевым за пультом.
© Мариинский театр. Фотограф Наташа Разина. 2022 г.
Маэстро Гергиев, лишившийся европейских проектов, активизировал свою деятельность в родном Мариинском театре, спродюсировав серию спектаклей с участием любимых оперных звезд. Оперный театр в России сегодня можно считать главным островом стабильных «международных отношений», где основным языком остается, безусловно, музыка, но наравне с ней — итальянский, французский, немецкий, чешский… В каждой из опер, выбранных Гергиевым для серии ударных спектаклей с усиленно звездным составом, маэстро видит возможность художественного высказывания.
Тексты «Дон Карлоса» Верди по драме Шиллера показались сегодня поразительно актуальными. В условиях многолетней войны между Испанией и Францией король Филипп хочет скрепить хрупкий мир династическим браком с Елизаветой Валуа, но делает это грубыми методами. Он берет в советники благороднейшего маркиза ди Поза, от которого ждет только правду, но его убивают по доносам во имя Великого инквизитора. Опера построена на напряженных конфликтных схемах взаимоотношений героев, благодаря этому она и обретает музыкально-драматургический размах, распираемый изнутри ариями, дуэтами и ансамблями один лучше другого.
Слушатели в этот вечер пришли буквально на всех: на Хиблу Герзмаву, на Ильдара Абдразакова, на Романа Бурденко, на Екатерину Семенчук — певцов подлинно имперского блеска. Платье королевы Елизаветы пришлось очень к лицу Хибле. Ее голос звучал с каким‑то непостижимым величием, красотой и глубиной звука. Сплошным удовольствием было наблюдать за ее королевскими манерами: походкой, жестами, поворотами головы, взглядами. Тембральная красота в сочетании с мастерством фразировки и пластичностью интонаций создавали образ сильной личности — королевы, способной мыслить, чувствовать, любить и противостоять несправедливости.
Публика наслаждалась множеством объектов, достойных внимания. Вот завершился дуэт несчастных влюбленных Елизаветы и Карлоса (тенор Сергей Скороходов), насильно разлученных королем Филиппом (Ильдар Абдразаков), и началась сцена с Эболи, где Екатерина Семенчук в песенке о фате предвосхитила любовную интригу, которая в итоге станет причиной изгнания ее героини со двора. Вот закончилось взрывоопасное трио Эболи, Родриго и Карлоса в саду, и спустя некоторое время возникла самая яркая центральная картина в кабинете короля, раздираемого сомнениями, и тут же — напряженнейший диалог светской и духовной властей в лицах Филиппа и Инквизитора…
Время оперной трагедии с участием выдающихся голосов неслось в тот вечер так стремительно, что не успели оглянуться, как под занавес зазвучала величественная ария-молитва-завещание королевы Елизаветы с ее зачином «Ты, познавший всю суету мира». В голосе Хиблы застыли слезы, превратившись в неутихающую боль.
В «Троянцах» Берлиоза, первой опере в ряду этих звездных спектаклей, речь идет о Троянской войне. В написанной по мотивам «Энеиды» Вергилия грандиозной опере есть и пророчества Кассандры, и Троянский конь, и известие о гибели Лаокоона — концентрат мифологических эмблем. А в параллель ужасам войны в «Троянцах» — картины небожителей, мечтающих о райских кущах новых плодородных земель.
После гибели Трои герои грезят землями благословенной Италии. Режиссер Яннис Коккос, выступивший вместе с Тибо Вельхлином еще и художником-постановщиком спектакля, создал очищенное бело-синее пространство, словно в цветах флага своей родной Греции. Персонажей, разгуливающих по мраморным террасам и ведущих разговоры в духе фильмов Антониони, он наделил неспешной пластикой. Но для этих «разговоров» длиной пять часов в «Троянцах» нужны солисты наипервейших положений. И они сегодня есть в распоряжении Гергиева, который и принялся, не теряя времени, творить с ними исполнительские шедевры.
Центральной фигурой в «Троянцах» была царственная Екатерина Семенчук в партии царицы Дидоны. Это редкий образец актрисы-певицы, имеющей свой стиль, обладающей такой свободой артистического волеизъявления, что временами казалось, будто она дирижирует оркестром и темпоритмом сценического действия. Ее безупречный французский язык в сложнейшей партии доставлял особое удовольствие франкофилам, а меломанов приводил в восторг гибкостью и множественностью интонационных и тембральных оттенков. Рядом с Дидоной прекрасно смотрелся и слушался Эней в исполнении молодого и колоссально одаренного тенора Ивана Гынгазова.
Написавший сложную, ритмически очень прихотливую, со взрывчатым темпераментом музыку, Берлиоз потребовал и расточительного расходования вокальных ресурсов. Чего стоит лишь наличие в одной опере двух меццо-сопрано: рядом с Семенчук — Дидоной сверкала своим красивым тембром Екатерина Крапивина в партии Анны, сестры царицы Карфагена.
Но Гергиеву такой расточительный стиль очень близок. В этом не осталось сомнений, когда ближе к полуночи он завершал свое дирижерское красноречие за пультом Мариинского театра.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 71 (7154) от 20.04.2022 под заголовком «Королевские игры».
Комментарии