Ильдар Абдразаков: «Опера выстоит, потому что она живая»
Всемирно известный бас Ильдар Абдразаков на время карантина и после него остался в России со своей большой семьей. В августе он должен был дебютировать в титульной партии в опере «Борис Годунов» Мусоргского на Зальцбургском фестивале, но премьеру перенесли. Зато он впервые представил эту роль в нашем городе - в концертном исполнении под управлением маэстро Валерия Гергиева на фестивале «Звезды белых ночей». И это стало главным событием фестиваля. О том, как нужно играть, чтобы тебе поверили, Ильдар АБДРАЗАКОВ рассказал музыковеду Владимиру ДУДИНУ.
ФОТО Сергея БОБЫЛЕВА/ТАСС
- Вы опровергаете известный стереотип о том, что оперные певцы _ слабые актеры... Вы так убедительно передали и через пение, и через актерскую игру состояние царя Бориса накануне его гибели!
- Таковы мои ощущения: будто все происходит в последний раз. А как еще можно сыграть смерть? Честно говоря, не знаю, не смогу дословно объяснить, я так это чувствую. Эту партию поют и баритоны, но, когда за дело берется бас, она слушается совсем по-особому, низкие обертоны в этой роли очень важны. Благодаря им она звучит красивее и богаче. Здесь главное - правильно синхронизироваться, чтобы актерское мастерство и голос шли вровень. Если переиграешь, будет не очень интересно слушать, как поешь, скажут: «Завывает». Если недоиграешь, может быть скучновато. Нужно искать золотую середину и думать о персонаже, о том, что сейчас ты на сцене - Борис.
Я готовил партию Бориса прежде лишь однажды с иностранным режиссером Иво ван Хове в Парижской опере Бастилии. Эта партия стала моей любимой ролью наряду с «Аттилой» Верди и «Мефистофелем» Бойто. Когда я раньше спрашивал у своих зарубежных коллег-басов, какая партия у них самая любимая, все называли не короля Филиппа и не Вотана у Вагнера, а русского царя Бориса. Меня это удивляло. Теперь я их прекрасно понимаю. Мусоргский написал эту партию очень эмоционально, в ней есть и добро, и злость, и жалость, и молитва - и все это уживается в одном персонаже. Разнообразие красок в партии впечатляет.
- Маэстро Гергиев помогал острее чувствовать музыку?
- Он шел навстречу. Я начинал петь пиано, он тут же «убирал» оркестр, а если чувствовал, что я иду вперед, - чуть ускорял оркестр. Гергиев - это большой мастер. На сцене он творит чудеса, к тому же он великий аккомпаниатор. Мы во время концертного исполнения «Бориса Годунова» практически не видели друг друга, но он слышал, как я беру дыхание. Я даже не оглядывался на него, будучи абсолютно уверенным, что маэстро пойдет за мной.
- У вас пятеро детей. Ваше положение многодетного отца как-то отразилось на трактовке партии Бориса в сценах с дочерью Ксенией и сыном Федором?
- Конечно, это было не просто условно оперное общение. Я представлял Ксению и Федора своими кровными детьми, смотрел на них глазами близкого родственника, обнимал по-настоящему, без дистанции.
- Ваша большая семья восхищает. Это идет от башкирской традиции?
- Да, мы, башкиры, гостеприимные, любим жизнь, любим жить с размахом, делаем все для того, чтобы и нам, и тем, кто с нами рядом, было комфортно. Приходишь домой и слышишь: «Папа пришел!». Дети кидаются на шею, обнимают, целуют. Младшему сыну Амиру три месяца исполнилось... Сын Владимир окончил хоровое училище им. Глинки, собирается поступать на звукорежиссера, не на композицию, хотя песни пишет, создает аранжировки... Дети дают такую положительную энергию, хочется дальше работать, ты понимаешь, ради чего все делаешь.
- А как складываются судьбы у ваших «детей» в Академии музыки Елены Образцовой, которой в этом году исполнилось пять лет?
- Недавно состоялось прослушивание онлайн, чтобы в сентябре, если будет возможность, послушать ребят живьем. У нас должны были состояться и праздничный концерт, и фестиваль, и премьера постановки, но все перенесли на следующий год. Наши студенты либо продолжают учебу, например, в программе Аткинс, существующей на базе Мариинского театра, либо учатся у нас просто для себя, у кого уже есть другие профессии. Мы не консерватория, не «курсы повышения квалификации». Кого-то из тех, кто мне понравился, поддерживаю я. Например, баритона Сергея Кайдалова, которого забрали в программу молодых артистов Венской оперы. Сейчас одна наша меццо-сопрано готовится к прослушиванию в Мариинский театр.
- В чем слабость у совсем юных поколений певцов?
- Есть немало ребят с хорошими голосами, которым только нужно подсказать, направить, выбрать правильный репертуар. Чтобы сразу не бросались на тяжелые арии при прослушиваниях в театр. Подходят ко мне и говорят: «Зачем я буду это петь, это непоказательно». На это я отвечаю: «Спокойно. Для тебя лучше спеть это, чем надрываться в тяжелой арии». Голосистых ребят в России много, и дай бог, чтобы к этому прибавилось немного души, сердца и ума. А мы им поможем.
- Карантин принес вам еще один дебют - в качестве ведущего, даже балетного эксперта, на проекте «Большой балет» для телеканала «Россия - Культура». Интересно было?
- Если бы не карантин, я был бы в это время в Зальцбурге и репетировал «Бориса Годунова». «Большой балет» стал для меня настоящим экспериментом. Мне сразу это показалось интересным, тем более что свободного времени было достаточно, к тому же мне нравится осваивать новое. Мы, оперные солисты, работаем с балетными в одном здании - в театре оперы и балета. К сожалению, я не так часто хожу на балет, а хотелось бы больше смотреть и узнавать об этом виде искусства. На записи первого эфира, когда члены жюри начали давать свои оценки, я услышал очень специфическую терминологию. Но телевидение - это многомиллионная аудитория, и я почти уверен, что 95% не понимают, о чем они говорят. Я нашел такую нишу, чтобы общаться именно с той 95%-ной аудиторией, от лица которой и задавал простые, даже элементарные, вопросы на обычном человеческом языке. Но к третьему, четвертому эфиру я уже стал понимать, как сделан тот или иной арабеск, как прокручено фуэте, что не так с батман тандю. Моя соведущая Света Захарова учила меня разбираться. Также я теперь знаю, что такое «пятак» или «утюг». Поначалу все участники для меня танцевали блестяще, но чем дальше, тем больше я стал понимать и придираться. Но где я еще не сумел разобраться, так это в современном танце. Это сложно.
- В современном танце зачастую и сами его создатели не могут разобраться...
- Это правда. Словом, «Большой балет» - очень захватывающий проект, который скоро выйдет на телеэкраны.
- Фонд поддержки молодых певцов Ильдара Абдразакова выпустил во время карантина еще и проект на Art Space - дискуссионный форум, в котором приняли участие российские и зарубежные участники из разных сфер - от образовательной до театральной. Обсудили состояние дел в резко изменившемся мире.
- Мне кажется, получилось интересно. Не только нам, музыкантам, очень важно понять, как будет развиваться ситуация в мире культуры. В состоявшихся диалогах мы услышали немало важного.
- Что же нас ждет?
- Новые постановки Мариинского театра, постепенное открытие остальных театров и филармоний, разумеется, с соблюдением всех санитарных норм и с рассадкой в шахматном порядке. На сцене мы стараемся держать дистанцию, в оркестре все строго, хотя эмоции, когда ты взаимодействуешь с партнером, могут перехлестнуть.
- Насколько грозна цифровая реальность, не просто «предлагающая свои услуги», но бесцеремонно захватывающая, в частности, оперный мир?
- На самом деле это страшно. При первом моем выступлении после паузы дело было организовано так, что я должен был петь в маленький экран айфона. Непривычен и неуютен был факт, что ты поешь не в зале, где есть кому поддержать тебя аплодисментами, как мы привыкли. Мы не можем без взаимной отдачи, когда ты - в зал, а оттуда тебе такой пинг-пинг живыми мыслями, живым дыханием, не говоря уже о живой акустике. Можно слушать запись, но звучание шепота или шороха во время прослушивания не отрегулируешь, а это очень важно. Для того существует театральный зал, где только и можно ощутить разницу между тремя форте или пятью пиано. Это очень сложно выстроить на аппаратуре.
Опера выстоит, потому что она живая. Мы, певцы, должны чувствовать зал, общаться со зрителями. Даже если они сидят в масках, но пусть это будут живые зрители. Адреналин в онлайн пропадает, а для певца он очень важен.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 157 (6755) от 03.09.2020 под заголовком «Сыграть, чтобы поверили».
Комментарии