Эрмитаж представил выставку «Франс Снейдерс и фламандский натюрморт XVII века»
Этот год стал «звездным часом» для натюрморта эпохи барокко. В Москве в Пушкинском музее недавно завершилась выставка «Цветы, плоды, музыкальные инструменты в итальянской живописи эпохи барокко». Эрмитаж представил выставку: «Франс Снейдерс и фламандский натюрморт XVII века». Это несомненно событие, как по представленному материалу, так и по оформлению.
ФОТО Людмилы ВОЛКОВОЙ
В парадных залах Зимнего дворца — Аванзале и Николаевском — сорок пять эрмитажных картин, пятнадцать — из ГМИИ имени А. С. Пушкина, 10 предоставили московские коллекционеры.
У Эрмитажа одно из лучших в мире собраний фламандской живописи. В ее основе то, что собирала Екатерина Великая, питавшая особую страсть к фламандскому искусству, золотая пора которого пришлась на XVII век. Этому способствовало завершение долгих религиозных войн в стране. Наступил мир, время благоденствия и процветания. В названии выставки есть фраза ARS VIVENDI, в переводе с латыни — «Искусство жить».
— Нам было интересно показать один аспект коллекции, — рассказывает заведующий отделом западноевропейского изобразительного искусства Михаил Дединкин. — Процветание ярче всего выражается в идеале эпохи. Идеал эпохи бывает разным: светский портрет в роскошном костюме или натюрморт. Это то, что люди хотели видеть, что их привлекало, что они заказывали.
В домах у фламандских богатых бюргеров были серебро, слоновая кость, кожа, кружево, шпалеры. Этими вещами гордились, их показывали, появилось слово «хвастать». Популярными во Фландрии были и «роскошные натюрморты». Изображения редких, дорогих вещей должны были служить свидетельством богатства и тонкого вкуса заказчиков.
ФОТО Людмилы ВОЛКОВОЙ
Выставка строится вокруг работ Франса Снейдерса — крупнейшего мастера натюрморта Фландрии XVII столетия. Его знаменитая серия «Лавок» с изображением «даров природы», входит в постоянную экспозицию Эрмитажа, находится в зале фламандской живописи. Ансамбль, сложившийся сто лет назад, не стали разрушать. Музей обладает достаточным материалом, чтобы сделать грандиозную временную выставку.
В нее вошли кабинетные произведения Снейдерса, анималистические картины и натюрморты с накрытыми столами. В их числе: «Фрукты в чаше на красной скатерти», «Фрукты в чаше и разрезанная дыня», «Повар у стола с дичью», «Натюрморт с лебедем», «Рыбная лавка» и другие.
Работы современников Снейдерса, его учеников и последователей, свидетельствуют о влиянии мастера на живописцев, воспринявших манеру художника, распространивших ее далеко за пределы Антверпена. Экспонируются картины Пауля де Воса, ученика и самого верного последователя Снейдерса. Представлен и другой его ученик, один из крупнейших мастеров натюрморта — Ян Фейт. В состав выставки также вошли работы Адриана ван Утрехта, Франса Эйкенса и других известных художников.
Бесспорная удача выставки — ее оформление. Художники-дизайнеры Эмиль Капелюш и Юрий Сучков рассказывают, что с удовольствием нырнули в мир барочной живописи. Барокко — сюжет роскошный, подарок для художника. Создано пространство, которое погружает зрителя в мир, где у него включается воображение. Освещение Николаевского зала, деревянные декорации отчасти напоминают барочный спектакль.
Аванзал стал «партерным садом» богатого фламандского дома в Антверпене. Две грандиозные парные картины кисти Абрахама Брейгеля и Давида де Конинка — «Цветы среди архитектуры (Весна)» и «Цветы и фрукты (Лето)» демонстрируют во всем великолепии сад, наполненный тюльпанами, розами, анемонами и другими цветами. В центре «сада» — картина молодого Рубенса «Статуя Цереры», которую он написал не один, а в сотрудничестве со Снейдерсом. Это один из самых ранних образцов творческого содружества художников. Картина написана вскоре после того, как Рубенс, окрыленный новыми идеями, вернулся из Италии. Он собрал вокруг себя плеяду художников. Это была гигантская мастерская. Как было принято в то время, вместе работали художники, каждый из которых специализировался на том или ином жанре живописи. Кто‑то писал натюрморт, кто‑то пейзаж, кто‑то анималистические детали композиции. В «Статуе Цереры» рукой Рубенса написан дом, такой, как его собственный в Амстердаме. Снейдерс великолепными гирляндами сорванных плодов украсил нишу со статуей античной богини.
Войдя в «дом», зритель прежде всего видит то, чем гордились люди эпохи барокко, — кабинет редкостей. В XVII веке Европа открывала для себя мир, главным образом — страны Востока, узнавала о новых материалах, неизвестных вещах. Эти предметы становились показателем роскоши, их коллекционировали, ими гордились. Представлены вещи редкие: китайский фарфор, изделия из природного лака, кубок из рога носорога, слоновая кость.
Покидая кабинет редкостей, посетитель попадает на торговую улицу фламандского города, где справа и слева расположены «лавки» — на натюрмортах дичь, птица, экзотические фрукты…
Интересно разглядывать предметы, изображенные на натюрмортах. Не всегда понятно, как они использовались. Многое вышло из обихода или выглядит иначе. Когда возникла идея выставки, организаторы решили помимо картин показать часть большой коллекции прикладного искусства, которая как‑то связана с живописью, представленной на выставке. Дизайнеры составили из предметов натюрморты-инсталляции, они перекликаются с картинами, их дополняют. В витринах не бутафория, все настоящее: серебро, фламандские шпалеры, кружева, кожа, много стекла.
Завершает Николаевский зал очень живописный кабинет художника. Но это не финал. На обратном пути можно заглянуть в раздел, где представлен проект «Символика натюрморта», созданный специально для этой выставки Молодежным советом Эрмитажа. Он помогает расшифровать символику цветов, фруктов, предметов, изображенных на картинах. Например, лимон означает непостоянство и обманчивость земных наслаждений, а стеклянный бокал — быстротечность человеческой жизни и неизбежность ее конца.
Рядом в витринах рисунки голландской художницы Марии Сибиллы Мериан (1647 – 1717). Это отдельный сюжет. Женщина уже в почтенном для того времени возрасте отправилась в Суринам, чтобы рисовать экзотическую флору и фауну для модных в ту пору гравированных ботанических атласов. Ее рисунки в технике средневековой миниатюры выполнены на тонкой, специально обработанной телячьей коже. Их купил Петр I в Амстердаме. В Петербурге об этой коллекции мало кто знал. Эрмитаж получил ее для выставки из архива Академии наук.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 102 (7678) от 06.06.2024 под заголовком «Искусство жить красиво».
Комментарии