Адриана, Анна и другие

Оперу «Адриана Лекуврер» Франческо Чилеа в постановке француженки Изабель Парсьо-Пьери поставили на Новой сцене Мариинского театра специально для мировых дебютов Анны Нетребко и Юсифа Эйвазова в главных партиях. Дебютным этот спектакль стал и для меццо-сопрано Екатерины Семенчук, и для баритона Алексея Маркова, и для маэстро Валерия Гергиева.

ФОТО предоставлено пресс-службой Мариинского театра

«Адриана Лекуврер» - нечастая гостья в оперных театрах мира. Главная причина этой редкости - необходимость настоящей примадонны на титульную роль, ведь прототипом главной героини было реальное историческое лицо - знаменитая актриса XVIII века, игравшая в парижском театре «Комеди Франсез» и отличавшаяся, по воспоминаниям современников, сочетанием таланта и красоты. А значит, и пару веков спустя в роли исполнительницы Адрианы хотелось бы видеть актрису, обладающую этими качествами. Хотя по формальным признакам партия Адрианы по силам и рядовой певице, поскольку не содержит непреодолимых вокальных сложностей.

Но есть в ней камень преткновения - драматический монолог Федры в III действии оперы, который Адриана соглашается прочесть по просьбе гостей на приеме у принца де Буйон. Оперная певица должна исполнить его не хуже хорошей драматической актрисы. Чилеа написал его словно бы для того, чтобы выяснить, какое же искусство сильнее - опера или драма. Как шекспировский Гамлет с помощью представления обличал преступный союз Гертруды, так и великая актриса Адриана бросает в лицо интриганки принцессы де Буйон гневные строки трагедии Расина. Та мгновенно считывает их как прямые намеки на собственные любовные похождения и принимает решение уничтожить соперницу.

Анна Нетребко прочитала этот монолог на высокой драматической ноте, продолжив ряд выдающихся исполнительниц этой партии, включающий Джоан Сазерленд, Миреллу Френи, Анжелу Георгиу, Даниэлу Десси и других. Сама певица призналась, что училась на записях Магды Оливеро, с которой был знаком еще сам композитор. Да что говорить: без Анны Нетребко, предложившей маэстро Гергиеву это название, его бы не было в афише Мариинского, возможно, никогда.

«Адриана Лекуврер» при всей эффектности сюжетных положений все же не абсолютный шедевр, музыка написана с единственным желанием - понравиться слушателям. Что до либретто, то оно дает новые одежки стереотипным оперным комбинациям. Так, треугольник Адриана - Морис - принцесса де Буйон вплоть до некоторых сценарных деталей напоминает треугольник Аида - Радамес - Амнерис.

Режиссера для этой постановки долго не выбирали: жребий пал на Изабель Парсьо-Пьери, известную в Мариинском сначала как художница в команде французского режиссера Шарля Рубо (ставившего в 2002-м «Травиату» тоже для Анны Нетребко), но с момента постановки здесь «Паяцев» решившую стать режиссером. Изабель и здесь проявила себя прежде всего как художница: ее режиссерская рука оказалась очень слаба. Оперу о старинном театре, с разговоров и сплетен о котором начинается действие, она и решила поставить по старинке - в картонных, как будто сильно потертых, не слишком искусно разрисованных занавесах и выгородках в глубине сцены. Поворотный круг в центре зарифмовался с идеей двух сторон одной медали: театра и жизни, взаимосвязанных в ту эпоху очень тесно. Адриана - царица сцены в той же мере, в коей принцесса Буйонская, пославшая ей букет отравленных фиалок, - царица жизни.

Не слишком впечатлили и костюмы главных героев, словно бы вытащенные из запыленного сундука, да и фасоны расстроили неоригинальностью. Некоторые сцены, в частности, момент «театра в театре», навевали мысли о извечной оперной вампуке. Но вся эта театральная «бытовуха» лишь ярче высвечивала главные вокально-драматические образы.

Все удовольствие от премьеры сконцентрировалось именно на музыкальной стороне. Валерий Гергиев несколько скромничал в своей интерпретации, возможно, пока не найдя нужных ему красок в партитуре, а потому со стороны оркестра все шло ровно, без особых вспышек и озарений. А вот Анна Нетребко развернулась во всю дозволенную этой постановкой ширь. Заявив о том, что между ней и Адрианой нет ничего общего, она, бесспорно, слукавила, ибо обеих отличает стремление к истине, театральной ли, житейской ли, свобода, страстность и безудержная любовь к жизни. Все это мы услышали в пении Анны, где были и кротость, даже наивность, и зрелость, и опьяняющая женственность - мягкие тающие верха, сочная середина, надрывные, слегка пугающие низы. И, конечно, фирменная пластика, балетные руки, пригодившиеся певице в одной из мизансцен.

Екатерина Семенчук, чьей отрицательной героине композитор дал, разумеется, меньше музыки, показала свою примадонскую суть с той же яркостью тона, массивностью подачи и наэлектризованным, сокрушительным драматизмом. Режиссер Мишонне, безнадежно влюбленный в Адриану и сопровождающий ее от первой до последней сцены, у баритона Алексея Маркова получился прекраснодушным мудрецом. Дебют Юсифа Эйвазова на Мариинской сцене в партии графа Морица Саксонского показал его как одного из самых сильных теноров современности, способного быть не только прекрасным мужем примадонны, но и достойным партнером по сцене. Его легко, ровно и благородно дышащий тенор поражал и покорял силой и обаянием, органикой слова и музыки, свободой и яркостью существования на сцене.