Вокруг нового слова: нормативные словари будут размещаться на едином портале

В последние месяцы в связи с введением изменений в федеральный закон о русском языке как государственном идет обсуждение проблем новых нормативных словарей русского языка. Над этими словарями работают ученые ряда университетов и академических институтов. В частности, над новым словарем иностранных слов работали сотрудники Института лингвистических исследований РАН. О том, как он создавался, о фиксации в словарях новых слов «Санкт-Петербургским ведомостям» рассказала заместитель директора по научной работе этого института, заведующая отделом лексикографии современного русского языка, доктор филологических наук Марина ПРИЕМЫШЕВА.

ФОТО Emil Widlund on Unsplash

— Марина Николаевна, что отличает новый словарь иностранных слов от тех, которыми мы раньше пользовались?

— В первой редакции этого закона в 2005 году уже подчеркивалось, что при использовании русского языка как государственного не допус­кается употребление иностранных слов, которые имеют в русском языке аналоги. То есть закон предостерегал от неоправданного и избыточного использования заимствований. В новой редакции закона 2023 года добавлено, что перечень возможных для употребления слов должен содержаться в нормативных словарях русского языка. Поэтому возникла необходимость в новом актуальном издании словаря иностранных слов. Его подготовка и была поручена нашему институту. Словарь достаточно традиционный, но он существенно обновлен по сравнению с прежними изданиями. Так как словарь нормативный, мы даем в нем лексику иноязычного происхождения, которую можно употреблять во всех сферах использования русского языка как государственного. А помета «разг.» (разговорное) ставится при таких словах, которые можно использовать только в ряде сфер, например, в СМИ, при показах фильмов, при публичных исполнениях произведений литературы и народного творчества, на культурно-просветительных и зрелищно-развлекательных мероприятиях, в рекламе, но нельзя использовать в официально-деловой сфере.

— Какие, например, новые иност­ранные слова попали в этот словарь?

— Например, «брускетта», «вок», «начос», «траволатор», «фриланс», «троллинг», «кешбэк», «фудкорт» и т. п. Помимо широко используемой иноязычной лексики мы старались включать только такие новые слова, которые обозначают новое понятие или новую реалию или отличаются от имеющихся в русском языке слов оттенком значения или стилистической характеристикой.

— А что вы не взяли?

— Историзмы, устаревшую лексику. Например, из словаря в словарь переходило слово «авизо» — скоростное судно для доставки почты времен парусного флота. Вот такие вещи мы убирали. Не брали многочисленные номенклатурные наименования, например, названия пород собак, кошек, которых сейчас очень много.

Поскольку словарь как нормативный справочник не включает жаргонизмы (в том числе жаргоны компьютерный, молодежный, сетевой), то огромная масса иностранных слов, которая как раз и создает у нас у всех впечатление избыточного употребления англицизмов, в него тоже не попала.

— Новые нормативные словари будут бумажными или электронными?

— Нормативные словари, подготовленные по поручению правительства РФ, будут размещаться на едином портале. Таковым порталом, или ресурсом, судя по федеральным законам, будет Национальный словарный фонд. Идею такого решения можно только приветствовать: с конца XX века стало появляться такое количество словарей, что понять, авторитетный перед вами словарь или коммерческая подделка, стало невозможно. Разобраться в многообразии словарей теперь не могут даже специалисты. Тогда как главное назначение лингвистических словарей — быть нормативными справочниками — осталось только за единичными изданиями, которые быстро устаревают. По­этому создание единого ресурса, где можно будет получить новую авторитетную справочную информацию, мне кажется, и актуально, и очень полезно.

— Вы находитесь в постоянном поиске лексической новизны. Ваш институт ведь каждый год выпускает словарь новых слов?

— Да, в нашем институте с 1965 года работает специальная группа словарей новых слов. За эти годы сотрудниками было описано более 125 тысяч новых для своего времени слов, которые ранее отсутствовали в словарях. С 2022 года мы перешли и на электронный формат регистрации новаций. Информационно-поисковый лексикографический ресурс «Новое в русской лексике», несмотря на то что на нем опубликована еще малая часть находящихся в базе материалов, оказался очень востребован самой широкой аудиторией. И нам было приятно, что в 2024 году наш проект победил в конкурсе комитета по нау­ке и высшей школы правительства Санкт-Петербурга «Лучший инновационный проект» в номинации «Гуманитарные науки».

— Ваш же коллектив подготовил в свое время «Ковидный словарь», который вызвал большой общественный интерес.

— Мы ежегодно проводим мониторинг СМИ и Интернета на предмет языковых новаций. И 2020 год оказался невероятно богатым на пандемийную неологию, поэтому возникла идея описать этот материал отдельно, создать тематический словарь. У нас уже давно готово второе издание, в которое включена ковидная лексика 2021 – 2022 годов: в нем широко представлена языковая игра периода вакцинации, введения кьюаркодов. Конечно, для широкой аудитории словарь уже не будет актуальным. Но это языковой памятник целой эпохи. Он будет еще долго интересен специалистам: в первое издание включено около 3500 новаций, во второе — 7200.

— А кто решает, какое слово или выражение литературное, а какое — просторечное? Например, слово «волнительный» в словарях помечалось как разговорное в отличие от «волнующий». А сейчас?

— Я думаю, сейчас уже нет, потому что почти все говорят «волнительно». А раз так, то слово перестает ощущаться стилистически сниженным. Наша московская коллега в своей диссертации статистически доказала, что частота употребления слова влияет на то, что оно из разговорного постепенно становится нейт­ральным, мы перестаем воспринимать его сниженный характер. Стилистическая оценка слова — самая трудная проблема для авторов словарей, потому что до сих пор очень многое определяет языковой вкус и интуиция лексикографа. Однако стандартной считается ситуация, когда ученые идут за носителями языка: они изучают языковой материал, в том числе статистически, анализируют тенденции.

— А что вы думаете о языке Интернета? Как его изучают ученые — как письменный или как устный?

— Язык Интернета, сетевое общение — это уже совершенно новая реальность, которая стала частью или, точнее сказать, формой нашей жизни, а с начала века является объектом колоссального научного интереса. Этот формат коммуникации ученые уже давно относят к третьему, новому ее типу, в отличие от устной и письменной — к устно-письменной форме речи. Новых слов, обнаруженных в интернет-источниках, сейчас в сотни раз больше, чем раньше в печатных газетах.

— Но такие слова ведь долго не живут?

— В основном, конечно, нет. Язык медиа, язык интернет-общения как устно-письменная форма коммуникации содержит огромное количество единичных употреблений, которые нужны автору для яркости, точности наименования или для выражения особой экспрессии. И весь их массив мы, конечно, отразить не можем. Мы стараемся в первую очередь включать в словари слова, которые называют новые явления, предметы и т. п., и уже во вторую очередь — те индивидуально-авторские новации, которые отражают какие‑то общие и важные для истории языка тенденции. Например, сейчас идет работа над «Словарем новых слов начала XXI века», и в него включаются только такие слова, которые уже живут в языке и, скорее всего, будут жить долго. И показательно, что из словарей-ежегодников в него включаются единицы. Но именно такие слова-однодневки и делают нашу речь живой и экспрессивной.

— Как вы справляетесь с орфографией новых слов?

— Словари новых слов не нормативные: их задача — регистрация новых единиц, поэтому мы берем те варианты написания, которые встречаются в источниках. Главное, чтобы такие варианты не противоречили базовым правилам русской орфографии. Потом уже наши словарики в том числе становятся источником для анализа и изучения авторов академического орфографического словаря.

— Если в СМИ новые слова пишутся по‑разному, то часто в орфографический словарь попадают оба варианта: лингвисты ждут, что скажет народ. Многие недо­умевают: почему сразу не дать четкое написание по правилам русского языка? Как вы относитесь к тому, что окончательная норма рождается из массового употреб­ления?

— Когда перевес 99 процентов к одному — куда деваться? Еще до начала пандемии слово «короновирус» в орфографическом словаре писалось с соединительной гласной «о». Но, возможно, под влиянием разговорного сокращения «корона» слово в тысячах источников стало писаться как «коронавирус». И орфографический словарь узаконил именно такое написание. Нечто похожее случилось и с «масс­медиа»: это слово в «Большом академическом словаре русского языка» в 2010‑е годы дается в дефисном написании «масс-медиа», тогда как сейчас победила форма слитного написания, и авторы орфографического словаря также это узаконили.

В научной среде так принято, что норма формулируется не искусственно, а на основании узуса — широкого употребления. Так, например, академический орфографический словарь уже какое‑то время назад допустил употребление «кофе» в среднем роде, хотя и в разговорной речи. И, несмотря на то что много десятилетий до этого во всех учебниках, словарях, справочниках по орфографии отмечалось, что слово «кофе» может быть только мужского рода, значительная часть носителей все равно по закону аналогии использовала средний. Включение слова «кофе» в среднем роде является свидетельством того, что ученые сначала рекомендуют, но потом все равно идут за реальными речевыми традициями.

— Такое демократичное отношение к норме всегда было в русском языке?

— В России за всю ее историю, кроме «Словаря русского языка» Ожегова, созданного в эпоху, когда повышение грамотности и культуры речи было государственной задачей, не было ни одного строго нормативного словаря, предписывающего, ограничивающего. Все наши фундаментальные словари, начиная со «Словаря Академии Российской» 1789 – 1793 годов, были нормативно-стилистическими: они включали и просторечную, и областную, и устаревшую, и специальную лексику, просто сопровождали ее соответствующими пометами. Более того, до революции, несмотря на многочисленные издания по орфографии, учебники, единых правил орфографии не существовало: практически в каждом издательстве были свои правила, а учебники по русскому языку писали сами учителя. По сути, первым из признанных в стране орфографических справочников было «Русское правописание» Грота 1885 года. И в Советском Союзе, несмотря на ряд реформ после 1917 года, первыми настоящими правилами русской орфографии стал академический справочник 1956 года.

— Но как быть человеку, который хочет быть грамотным, а новые слова возникают как грибы после дождя и многие из них можно писать и так и этак?

— Пока слово не попадет в орфографический словарь, у людей остается право писать его и так и так. Хуже, когда слово зафиксировано в том или ином написании, а люди не обращают на это внимания, не знают его или не признают. Так, например, в орфографическом словаре зафиксировано слово «фешен» (мода, тренд) в написании с двумя «е», но многочисленные источники употребляют и «фешен», и «фешн», и «фэшн». Однако зафиксированное нами в 2023 году новое слово «фуд­фэшн» в многочисленных контекс­тах пишется только так, поэтому и мы вынуждены будем его зафиксировать в таком написании. А далее уже будет задача орфографис­тов следить за тем, как будет складываться традиция его написания.

— А как насчет нашей шавермы и московской шаурмы? Что из них ближе русской фонетике?

— Я не придавала значения этим различиям, пока не послушала доклад одного коллеги: он собрал варианты по другим российским городам помимо Москвы и Санкт-Петербурга. Оказывается, страна действительно разделилась: полстраны употребляют «шаверма», полстраны — «шаурма», а где‑то говорят и так и так. Ну а фонетически правильнее все‑таки шаверма: сочетание двух гласных подряд по законам фонетики нашего языка не совсем традиционно, обычно вставляется протетический звук — или «й», или «в».

— Но не факт, что она победит. Наверное, останется нашим городским сленгом, как другие питерские словечки. В этот ряд затесались и мазурики, которые стали героями вашей докторской дис­сертации про тайные языки XIX века. Чем они вас так привлекли?

— Да, мазурики — это самоназвание питерских воров в XIX веке. Но я с огромным интересом исследовала и другие виды тайной речи этого периода — жаргоны торговцев, ремесленников, нищих. А тема моей диссертации была связана со «Словарем русского языка XIX века», в котором я в то время работала: лексика офенского и других тайных языков, раннее воровское арго стали весьма широко попадать в художественную литературу XIX века. Например, известное всем сейчас слово «клево» уже встречается в рассказах Владимира Одоевского в 1844 году. Этот материал требовал специального изучения.

— В конце XX века воровская лексика у нас ведь тоже стала входить в широкое употребление. А сейчас очевидно, что мода на воровской жаргон прошла, уступая место, скажем, моде на жаргон сетевой и компьютерный.

— Мне кажется, что это хороший аргумент для тех, кто особенно беспокоится за чистоту русского языка или говорит о его гибели. Как показывает история, языку, как и обществу, свойственны периоды языковой моды, которые непременно проходят, а язык потом обязательно самоочищается. Остаются по‑настоящему нужные для именования новых понятий и явлений слова, остальные перестают употребляться, не успев попасть ни в один толковый словарь, и очень быстро забываются. Сейчас период моды на англицизмы, причем преимущественно в сфере интернет-коммуникации и профессионального общения в области экономики, бизнеса, медицины и спорта.

— Когда‑то популярный «олбанский» язык, коверкающий орфографию типа «превед» и «низачот», больше вроде бы не «жжот»?

— От него осталось несколько слов и выражений. Но мода на эксклюзивность интернет-общения никуда не делась, наоборот, возникает масса новых интернет-сообществ со своим жаргоном. Раньше молодежные субкультуры были материально существующими, их представителей нельзя было не заметить даже внешне. А сейчас многие из таких сообществ виртуальны, их лексику очень сложно отследить. Но и то, что попадает в поле нашего зрения, очень интересно с точки зрения языковой игры, языкового творчества.

Читайте также:

Возвращение родного. Как малым народам сохранить свой язык, традиции, уклад жизни

Природа языка: отражая смену эпох, он меняется вместе с миром вокруг

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 49 (7871) от 20.03.2025 под заголовком «Вокруг нового слова».