Труба зовет в море. Как идет строительство второго «Северного потока»
Полемика вокруг строительства по дну Балтики второго «Северного потока» разгорается. А уж сколько копий было сломано по поводу сухопутной его части! Опасаясь за судьбу Кургальского заказника, который газопровод должен пересечь, многие экологи не устают бить тревогу. Но нет худа без добра: чтобы устранить риски на этом маршруте, альтернативы которому, считают газовики, не было, пришлось задействовать технологии, нигде в России на подобных объектах не применявшиеся. Корреспонденты «Санкт-Петербургских ведомостей» побывали на этой стройке и понаблюдали за ходом работ.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
На краю региона
До побережья Нарвского залива, откуда «потечет» до Германии второй газовый поток, путь не близок: от Петербурга - 175 километров. Но многие российские компании, задействованные в проекте, хорошо освоили эту дорогу.
Сегодня на объекте, расположенном на краю Кингисеппского района Ленобласти, недалеко от морского порта «Усть-Луга», трудятся около тысячи человек, а в самом разгаре работ было и больше. Вахтовый городок, рассчитанный на 720 специалистов (некоторые обосновались в находящихся рядом поселках), появился здесь в мае 2018 года. А через месяц, когда оператор проекта, газпромовская «дочка» Nord Stream-2 AG, получил разрешения на строительство от Росприроднадзора и Минстроя РФ, на площадке забили первую сваю.
Изыскания, проведенные к той поре на морских и материковых участках предполагаемых маршрутов, убедили «нордстримовцев», что оставить в стороне Кургальский заказник не удастся. Резонов, напомним, у них было несколько, но главное, что склонило их к такому решению, - оценка морского дна на разных глубинах и в прибрежной части Финского залива. По существу, вопрос встал ребром: или прокладывать трубу (точнее, две нитки длиной 1230 км и мощностью 55 млрд кубов газа) именно здесь, или нужно вообще отказаться от этой грандиозной затеи.
После расчетов и подготовки оценки воздействия на окружающую среду проекта (общественные слушания этого документа и экологические аспекты наша газета подробно освещала) стало ясно: прежние методы сооружения таких крупных объектов тут не подходят. «Северный поток-2» оказался похож на предшественника лишь протяженностью и объемом прокачки. Первый газопровод, прочертивший Балтику чуть севернее, строился дольше, хотя и по обычной схеме, когда мощная техника движется у траншеи, сваривая и укладывая «куски» трубопровода, и оборудование там было проще.
Словом, этот опыт не пригодился. И что газовики предложили взамен? Ведь им следовало «вписаться» в требования Международной финансовой корпорации, при соблюдении которых поступают инвестиции, мировые стандарты и ставшие более жесткими в последние годы отечественные законодательные нормы. Да не нанести ущерб заказнику, охраняемому государством, Рамсарской конвенцией о водно-болотных угодьях и Хельсинкской конвенцией по защите морской среды Балтики.
Мы и решили это увидеть, побывав на месте. А прокомментировать ход работ попросили Артема Каширова, координатора строительства берегового участка газопровода в России...
Сосиска в тесте
Быстровозводимые дома-модули для вахтовиков выросли в трех километрах от деревни Ханике, на краю заказника, где некогда было картофельное поле. С этим городком соседствует площадка, на которой идет монтаж диагностических и очистных устройств, других объектов, готовых примерно на 70%. Там же, поодаль, лежат стальные трубы диаметром 1,2 м с толщиной стенок, достигающей 41 мм.
Для строительства двух ниток потребовалось около 200 тысяч этих труб, 60% которых были произведены на металлургических комбинатах России, остальные - в Германии. Как и на первом «потоке», каждую облекли бетонным покрытием (этакие сосиски в тесте), которое охраняет от воздействий и утяжеляет до 24 тонн, на заводе в Котке. А из этого финского города морем доставляли в Усть-Лугу или на суда-трубоукладчики. Правда, небольшая часть российских труб эту надежную «одежку», необходимую и для суши, получила в Приволжье.
Особой защитной пленкой, изолирующим манжетом, покрывают и каждый сварной шов, уточняет наш провожатый. Обратите внимание, показывает он: сварку ведут на четырех постах-автоматах послойно, проверяя ее качество ультразвуковой установкой. Все это происходит рядом с площадкой складирования: вырастая в могучую плеть, стальной рукав двигается по роликам и буквально ныряет отсюда в залитую грунтовыми водами траншею...
В служебной машине, принявшей «душ», чтобы не занести на колесах семена инвазивных растений (борщевика, например), мы движемся по уготованной для трубы трассе. Одна ее нитка уже целиком легла в землю, пересекая заказник в наиболее узком, как заверяют «нордстримовцы», месте берегового маршрута длиной 3,7 км. Да и другая скоро будет полностью уложена: осталось с полкилометра.
Как происходит этот процесс? Вот тут и настала пора раскрыть все его любопытные тонкости.
Стальной «узелок»
Миновав торфяное болото Кадер, мы подъезжаем к середине этой трассы, где находятся реликтовые дюны, а уже за ними, на следующем ее участке, растет хвойный лес. Здесь у траншеи стоят тяговая лебедка и великанский барабан, на который намотан толстенный железный трос. Лебедочный механизм поочередно подтаскивает два рукава, чтобы увязать каждый из них в один «узел», первый сваривается на трубоукладочном судне, а другой формируется, как уже было сказано, возле вахтового поселка.
Сама же траншея состоит из выстроенных в ряд тренчбоксов, П-образных металлических крепей, под которыми экскаватор выбирает грунт, пока они не окажутся на трехметровой глубине (торф при этом строители складывают в стороне, сортируя по видам, чтобы вернуть на прежнее место). А если эти массивные штуки «упираются», аккуратно надавливает на стенки ковшом: нужное усилие подсказывает электроника, которой буквально напичкана такая «умная» копалка.
Для чего нужны крепи? Они удерживают в вертикальном состоянии стенки траншеи (потом их уберут), которая доверху наполняется грунтовой водой. Сложный в гидрологическом смысле рельеф, нарушать который в заповедной зоне нельзя, тоже подтолкнул к оптимальным проектным решениям. Препятствие строители обратили в преимущество, оставив воду в траншее, по которой увесистый трубопровод, влекомый лебедкой, идет как по маслу. Затем трубу «прячут» в гравий, а сверху засыпают родной грунт и возвращают на место торф.
«Конечно, не мы первые стали протаскивать плети лебедкой, и траншейные крепи до нас применяли: революционными эти методы не назовешь, - говорит Артем. - Другое дело, что никто не использовал их комбинацию на подобном объекте, масштабном и сложном во всех отношениях. Это делается впервые в России».
«Фортуна» не переменчива
Выигрыш очевиден, продолжает Каширов. Объем вынимаемого грунта в результате уменьшился по сравнению с традиционным способом где-то на 70%, и можно бросать на траншеи не так много тяжелых машин, экскаваторов и самосвалов, как обычно, это раз. Сохранение местного довольно капризного гидрологического режима - это два.
А главное - сочетание подобных решений позволило сузить коридор строительства в целом наполовину, что для территории, которую облюбовали для гнездовий редкие птицы и где поселились охраняемые растения (питерские ученые переселили «краснокнижников» до появления просеки в места по соседству), очень важно.
В самом узком лесном участке заказника ширина коридора не превышает 30 метров: меньше запрещают обеспечить между нитками трубы регламенты безопасности. На отрезке пути, где трасса пролегла через высокие откосы песчаных холмов, ее расширили на десять метров. А на болотах, где нужно было складировать и хранить (поливая, чтобы не засох) вынутый торф, ширина маршрута достигла 45 - 60 метров. Но это временно, добавляют газовики: после завершения работ, когда строители уберут ограждение и рекультивируют потревоженные земли, весь коридор, где ничего не будет расти, составит 30 метров. На «Северном потоке-1» труба пролегла по суше через 100-метровый участок...
Между тем мы подъехали к берегу, где в воду уходит на 330 метров что-то вроде пирса. Это коффердам, временное сооружение: его стальные стенки помогли сузить зону строительства на побережье и уберечь плети трубы от волнового воздействия, а море от взмучивания.
В российских территориальных водах трубу укладывает огромное судно Solitaire, а здесь, на мелководье, работает трубоукладчик «Фортуна». Он скромнее по размерам, но может варить плеть с приличной скоростью - до 0,5 км в сутки. В ноябре, после окончания кургальских работ, это судно состыкует проложенные на суше нитки, подняв их над водой, с «морскими» в 13 км от берега. Через месяц будут готовы по графику все технологические объекты, включая гигантские анкерные блоки и 90-тонные краны, способные при необходимости перекрыть газ.
А в канун Нового года, заявляют газовики, после испытаний трубопровода он сможет принять голубое топливо. Оно будет поступать по северному коридору единой системы газоснабжения - через четыре отвода от строящейся в 5 км компрессорной станции «Славянская»: это не зона ответственности Nord Stream-2 AG. А вот контролировать работу «потока» будет диспетчерская служба этой компании («догляд» за ним будет вестись и на месте), которая появится в швейцарском городе Цуг, где расположена ее штаб-квартира.
МЕЖДУ ТЕМ
Сумма контрактов, которые газовики заключили с российскими компаниями для прокладки «Северного потока-2», составила 2,6 млн евро. Генподрядчиками выступили зарегистрированная в Петербурге «Рашен Дреджинг энд Мэрин Контрэктез» («дочка» крупных международных корпораций) и норвежская «Квэрнер». Они привлекли предприятия из северной столицы: «Металлострой» (производство тренчбоксов), «СТЭП», «Экопроект» и др. Участие в этих работах приняли и представители Ленобласти: строители (работники монтажно-строительного управления № 90), транспортники, механизаторы. На объектах трудоустроены около 300 жителей Кингисеппского района. В целом проект способствовал созданию 144 тыс. рабочих мест, в него вовлечено свыше тысячи компаний из 25 стран.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 155 (6508) от 22.08.2019 под заголовком «Труба зовет в море».
Комментарии