Традиции и мудрость: как Тервеничи сохраняют свою идентичность
Небольшая деревушка Тервеничи в Алеховщинском сельском поселении Лодейнопольского района, в которой живут чуть больше трехсот человек, славится тем, что ее жители трепетно сохраняют местную культуру и традиции коренного народа Присвирья и Приоятья. В рамках проекта Kodiman än — «Зов родной земли» в Тервеничах появились фольклорные коллективы «Оятская вечерка» и «Айюшки», проходят праздники национальной культуры, работает вепсская языковая школа, в которой с удовольствием занимаются и взрослые, и молодежь. Но главное сокровище поселка — народный музей вепсского быта.
ФОТО АВТОРА
В гостях у «акевгы»
На крылечке старинного северного дома в деревне Тервеничи, известной еще с домонгольских времен, нас встретила «акевга», что в переводе с вепсского значит «бабушка Женя». Именно так представилась заведующая тервеническим сельским Домом культуры Евгения Семеновна Климова.
Согласно вепсским обычаям, хозяйка дома щедро осыпала гостей зерном из сита и, пожелав счастья и благополучия, проводила в комнаты на первом этаже. Там находится общественный краеведческий музей, коллекция которого насчитывает более 1,5 тыс. уникальных экспонатов. Второй этаж занимает сельская библиотека.
Народным, или общественным, музей называется потому, что его экспозицию по крупицам собирали местные жители. А началось все с небольшой краеведческой выставки, которую в 80‑е годы прошлого века организовала школьная учительница, историк, краевед, вепсянка по национальности Нина Александровна Поташева, которая не могла остаться равнодушной к проблеме исчезновения вепсского языка и вепсского народа. Сначала музейная коллекция принадлежала школе, а когда ее закрыли, здание досталось музею.
Дому, в котором поселился музей, в 2022 году исполнилось 130 лет. В честь этого события на нем повесили памятную табличку: «Дом купца Ф. Я. Зайцева 1892 года постройки. Народный музей». До 1914 года в нем жил купец второй гильдии Федот Яковлевич Зайцев с супругой Верой Ефимовной. Рядом с купеческим домом когда‑то были дворы, амбары, сеновал, каретник и ледник. После Октябрьской революции здание было передано Тервеническому комитету бедноты. С 1918-го по 1924 год в нем находился первый орган Советской власти — Красноборский волостной исполком. А в 1924‑м здание досталось Тихвинскому уездному отделу народного образования и превратилось в школу. Сначала в нем размещались 1 – 7-е классы, затем школа-интернат для детей из окрестных деревень.
«Я тоже училась в этом интернате, здесь на одном этаже жили девочки, на другом — мальчики, — вспоминает Евгения Семеновна. — Я тогда даже не думала, что в школьных классах будет музей, а я стану экскурсоводом».
Евгения Климова родилась и выросла в Оятском крае. Получив высшее образование в Петербурге, вернулась на родину, вышла замуж и вот уже почти 50 лет работает в сфере местной культуры.
«Здесь моя родина, край моих отцов, — говорит она. — В нашей семье было десять детей. Сначала родились восемь мальчиков, а потом две девочки. Когда я родилась, мой отец танцевал от счастья на одной ноге (вторую потерял на войне). Мудрость наших родителей, их жизненный опыт помогли нам жить дружно, в уважении и почитании старших, заботиться друг о друге, сохранять тепло и уют, ценить народные традиции и обычаи родной земли. Так сложилось, что мы с детства жили рядом, бок о бок, два народа — русские и вепсы. Вместе гуляли, ходили в гости в соседние деревни, перенимали друг у друга обряды и ремесла. Поди разберись теперь, какая в ком течет кровь, то ли русская, то ли вепсская».
А еще Евгения Семеновна с гордостью подчеркивает, что земля, где живет древний народ вепсы, поистине сказочная, пропитанная удивительными легендами, которые трудно отделить от яви.
«Я знаю, что в деревне Ванозеро до сих пор живут бабушки с необычными способностями: они могут найти потерявшегося человека, скот, но время неумолимо, и с каждым годом их становится все меньше, — вздыхает она. — Еще помню, как в Красном Бору, где я провела детство, на окраине деревни у озера жила бабуля, которую все боялись. Когда мы бегали купаться, она всегда сидела на крылечке, а в ее подоле лежала огромная змея. Нас это пугало, но взрослые объясняли, что таким образом бабушка Агафья общается с потусторонним миром. Сейчас уж и дома того нет, но «змеиное место» мы по привычке обходим стороной. А другая бабушка, Татьяна, которую в народе звали Чугуниха, умела заговаривать зубную боль. Я ее мастерство испытала на себе в детстве. Когда у меня сильно заболел зуб, мама отправила меня к Чугунихе. Та разрезала луковицу, что‑то над ней пошептала и дала мне в руки, отправив домой. Когда я дошла, боль как рукой сняло».
Бабья дорога — от печи до порога
В тервеническом музее три постоянные экспозиции: «Бабий угол», «Женское ремесло» и «Купеческая зала». Последняя рассказывает о быте купцов конца XIX — начала XX века. Каждый экспонат, являясь частью жизни и быта предков жителей Приоятья, имеет свою историю.
Так, в бабьем углу есть печка, кровать и зыбка (люлька). Люлька висит на очапе — длинном березовом шесте, который одним концом упирается в стену, а другим проходит через железное кольцо. Очап служит для приведения колыбели в вертикальное колебание (качание из стороны в сторону в этих местах было неприемлемо). Считалось, что если очап гладкий, то детей в семье много, если с сучками — меньше.
«Бабья дорога — от печи до порога», — цитирует вепсскую мудрость хранительница музея и подчеркивает, что у оятских вепсов носить статус бабы почетно. — Статус женщины на Ояти определяется по первенцу. Если у женщины первым рождался мальчик, она получала статус «молодухи», если первенец девочка — статус «бабы». Я вот до сих пор молодуха, а моя невестка — баба, так уж распорядилась наша судьба. Но если для многих баба звучит немного грубовато, у оятских вепсов получить этот статус очень почетно».
В музейной экспозиции много оригинальной кухонной утвари: ухват, сито, глиняные горшки, скалка, рубель (рубчатая доска, которую наши предки использовали как утюг). Интересно, что скалкой и доской-утюгом вепсы делали друг другу массаж спины.
Также в музее рассказывают, что характерным блюдом для Ояти была государственная каша-похлебка, которую называли тюрей (государственная, потому что доступна каждому). Рецепт тюри прост: покрошить в сыворотку, квас или простую колодезную воду ржаной хлеб, добавить порезанный репчатый лук и посолить. Можно добавить немного подсолнечного масла, но это уже роскошь. Популярны в этих местах и калитки — ржаные блины, начиненные грибами, овощами, картошкой.
«Чтобы узнать, откуда родом хозяйка, достаточно посмотреть, какой формы калитки она печет, — объясняет баба Женя. — У нас они круглые и квадратные. В соседней деревне — прямоугольные. В Олонце — лодочки».
Интересен и местный обряд сватовства. Вепсская девушка не давала прямого ответа жениху, а при сватовстве выносила либо ложку, либо мутовку (ручной миксер наших бабушек). Если согласна замуж — ложку, потому что ложка соприкасается с готовой пищей, значит, и невеста готова к замужеству. А вот мутовка, которую использовали для взбивания ингредиентов будущего блюда, означала «нет». Обычно за женихом, который возвращался домой с мутовкой, бежали мальчишки и дразнили: «Мутовка идет!». Чтобы избежать позора, вепсские парни на всякий случай ходили свататься поздно вечером или ночью, чтобы меньше глаз видело, с чем они возвращаются домой.
Мутовка-плутовка и звонкий горшок
По иронии судьбы, ненавистные мужчинам мутовки они же и изготавливали. Делали они это, придерживаясь особых правил. Чтобы сделать мутовку, мужчина отправлялся в лес рано утром в чистый четверг. Выбирал правильное дерево (сосну или ель) и кулаками измерял ствол, приговаривая: «Мутовка не мутовка, мутовка не мутовка…». Отпиливал на слове «мутовка». Затем на отпиленном сучке считали рожки: «мутовка — плутовка, мутовка — плутовка…» — их должно быть нечетное количество.
У хорошей хозяйки на Ояти мутовок было не меньше десяти — для каждого продукта своя. Да и связанных с этим предметом примет тоже было немало. Мутовка упала с печки на пол — жених в дом придет. А если, взбивая сметану, молодая хозяйка лизнет мутовку, то получала по губам от матери, бабушки или свекрови. Да и вообще, как гласит народная мудрость: «Жизнь прожить — не мутовку облизать».
ФОТО АВТОРАА еще Евгения Семеновна научила выбирать правильный глиняный горшок. Оказывается, перед покупкой надо постучать по его стенкам. Если звук глухой — это горшок-мужик, если звонкий — баба. В горшках-бабах еда получается вкуснее…
О горшках и глиняной посуде в Тервеничах рассказывают со знанием дела, ведь их издревле изготавливали из уникальной местной глины. Оятская керамика славится и по сей день.
Один из самых оригинальных экспонатов музея — тряпичная кукла-перевертыш Elon virgad akan («Бабьи вехи»), сделанная руками бабы Жени.
ФОТО АВТОРА
«Это альбом, рассказывающий историю моей судьбы, — делится она. — Кукла с косичкой — это я девочка, кукла с ложкой — я невеста, дальше друг за другом идут мои дети и внуки, которые, надеюсь, будут рассказывать историю нашей семьи и народа с помощью этого тряпичного «фотоальбома».
Читайте также:
В поисках крепости. Как и Петербург, карельский Олонец называют городом мостов
Секреты Крениц. Древний рыбацкий край с уникальными пейзажами
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 156 (7732) от 22.08.2024 под заголовком «Зов родной земли».
Комментарии