Ребенка украл отец. Почему борьба с подобными похищениями в России малоэффективна
Постоянные читатели нашей газеты, возможно, помнят опубликованную 21 апреля 2014 года статью «А сына я тебе не отдам!». Рассказывалось в ней о том, как трехлетнего ребенка похитил собственный отец. Родители развелись, суд определил место жительства мальчика с матерью, но «чадолюбивый» папаша с этим не согласился. Подкараулил свою бывшую тещу, которая вела внука в поликлинику, ударил ее кулаком в лицо, брызнул в глаза струей из газового баллончика, схватил сына и был таков. Несчастная мать петербурженка Екатерина Левицкая за эти годы обошла все возможные инстанции, но ребенок до сих пор так и не найден.
ФОТО pixabay
Случай этот, увы, не единичен. Ежегодно сотни детей похищаются одним из родителей и теряют возможность общаться с отцом или матерью. Пострадавший родитель может годами ходить по судам, выигрывать их, подавать апелляции и тоже их выигрывать, однако это никак не гарантирует, что ребенка удастся вернуть назад.
Как правило, похититель с похищенным скрываются в неизвестном направлении. Если правоохранители обнаружат их в каком-то регионе, разыскное дело передается туда для проведения исполнительных действий. Однако, даже если пострадавший родитель имеет на руках судебное решение об отобрании ребенка, возможности Федеральной службы судебных приставов в подобных ситуациях крайне ограничены. Например, в 2019 году из 752 исполнительных производств данной категории было окончено только 54. Это связано с тем, что судебные приставы не имеют права просто отобрать ребенка у похитителя для передачи, например, органам опеки и попечительства на время, пока пострадавший родитель до него добирается. Оказывается, принимать и устраивать детей, находящихся в исполнительном розыске, эти органы не обязаны!
Да и сама процедура передачи ребенка довольно сложна. «Требуется обязательное личное присутствие родителя[-похитителя], а также специалиста органа опеки и попечительства, иногда психолога. О назначенных исполнительных действиях пристав уведомляет указанных лиц и родителя заранее, что, во-первых, затрудняет оперативное реагирование, а во-вторых, дает родителю время и возможность в очередной раз изменить место жительства и выехать с ребенком в другой город, поскольку никаких ограничений по передвижению на этот период на него не накладывается. Так может продолжаться бесконечно», – рассказывает адвокат, президент благотворительного фонда помощи детям Виктория Дергунова.
Впрочем, даже если спустя годы похищенного все же найдут и попытаются вернуть, возникнет сложнейшая проблема – его психологическое состояние. На ребенка влияют регулярные переезды, отсутствие постоянного места жительства, зависимость от единственного родителя и неспособность защитить свои права. Если ребенка забрали у родителя в малолетнем возрасте и вынужденное разлучение длилось годами, их эмоциональная связь оказывается разорванной. Более того – нередко у похищенного стирается память о другом родителе. Пока он добивается справедливости, пытается найти ребенка и исполнить решение суда, тот при встрече считает его уже чужим человеком.
Одна из главных причин малой эффективности борьбы с семейным киднеппингом заключается в том, что де-юре его в России не существует. К совершившему подобное деяние невозможно применить уголовно-правовые нормы, например, за похищение человека – закон исходит из того, что родитель не может похитить собственного ребенка. Он лишь не исполняет решение суда.
Слабая результативность судебных решений также связана с небольшой ответственностью, которая грозит родителю-похитителю. «Сейчас нарушение части 2 статьи 5.35 КоАП РФ («неисполнение родителями или иными законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних») влечет наложение штрафа в размере от двух до трех тысяч рублей, а повторное нарушение – штраф от четырех до пяти тысяч рублей или административный арест до пяти суток. Учитывая остроту вопроса, очевидно, что норма не выполняет превентивную функцию», – считает руководитель практики особых поручений одной из коллегий адвокатов Екатерина Тягай.
Решение проблемы, по мнению экспертов, должно иметь системный характер и требует множества изменений в законодательстве.
С точки зрения Виктории Дергуновой, изменения следует произвести на трех уровнях. Во-первых, ввести уголовную ответственность за неисполнение судебного акта о воспитании ребенка, в случае если ранее родитель уже привлекался к административной ответственности за указанное деяние. Во-вторых, необходимо усовершенствовать механизм исполнительского розыска ребенка, когда тот обнаружен, но не может быть немедленно передан родителю-взыскателю по исполнительному производству. В-третьих, следует ужесточить требования, выдвигаемые к исполнительному розыску ребенка, по аналогии с требованиями, выдвигаемыми к процедуре уголовного розыска. По мнению адвоката, это позволит расширить полномочия компетентных органов.
Екатерина Тягай полагает, что в первую очередь необходимо дать законодательное определение семейному киднеппингу, в том числе обозначить, кто является субъектом таких нарушений, и предусмотреть реальную ответственность за него. Также, с точки зрения адвоката, в России требуется создание специального правоохранительного органа, который сосредоточился бы на мероприятиях по розыску детей и исполнению запросов центрального уполномоченного органа.
В минувшем году Министерство юстиции РФ опубликовало для общественного обсуждения законопроект об установлении уголовной ответственности за неисполнение судебного акта об отобрании (передаче) ребенка. Однако что делать родителю, у которого ребенка украли прямо сейчас? Виктория Дергунова предлагает для этого четкий порядок действий.
Если нет решения суда – немедленно обратиться в суд с соответствующим иском и заявлением о принятии обеспечительных мер по делу.
Составить список мест, где может находиться ребенок, и проехать по этим адресам.
Обратиться в полицию и подать заявление с требованием объявить ребенка в розыск и установить его местонахождение, сообщив подробности произошедшего: где, с кем, при каких обстоятельствах и когда видели ребенка в последний раз. Если неизвестно точно, кто, когда и куда забрал ребенка, следует написать заявление о проведении проверки по статье 126 УК РФ («похищение человека»).
Не пренебрегать социальными сетями и размещать в них информацию о розыске ребенка и просьбы о помощи в установлении его местонахождения с предоставлением контактной информации.
После получения решения суда об определении места жительства ребенка (определения о принятии обеспечительных мер) – получить исполнительный лист и предъявить его в службу судебных приставов для возбуждения исполнительного производства и принятия мер по розыску.
Если есть подозрения, что ребенок мог быть вывезен в другую страну, следует обратиться в центральный орган предполагаемого государства, куда мог быть перемещен ребенок. Правда, это эффективно лишь в том случае, если обе страны взаимно признали действие гаагской Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 84 (6922) от 13.05.2021 под заголовком «Ребенка украл... отец».
Комментарии