Память о подвиге. Летом 1942 года по дну Ладожского озера проложили трубопровод
80‑летие сооружения трубопровода, проложенного летом 1942 года по дну Ладожского озера, осталось почти незамеченным. Между тем для осажденного города это событие сыграло огромную роль: оно помогло обеспечить его топливом и в конечном итоге создать условия для прорыва, а затем и полного освобождения от блокады. Трубопровод действовал двадцать месяцев и подал в блокированный город более 40 тысяч тонн горючего.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Исторический факт: его прокладка в кратчайшие сроки, всего за 43 дня (из них 15 дней занял монтаж подводной части!), была не только трудовым подвигом, но еще и уникальным ноу-хау. На тот момент ни одна страна не прокладывала подводные топливопроводы такой длины, тем более на прифронтовой территории.
Мало кому известно, что в окрестностях Ладоги сохранилось несколько мемориальных объектов, имеющих самое непосредственное отношение к той давней героической истории, но почему‑то обойденных вниманием широкой публики. Один из них расположен недалеко от железнодорожной станции Борисова Грива. Именно возле нее был устроен топливный приемный пункт, куда из Ленинграда прибывали эшелоны с цистернами, в которые перекачивали горючее.
Объект нашего интереса — простой деревянный дом, в котором с июня 1942-го по ноябрь 1943 года находился штаб эксплуатации ладожского трубопровода. Еще в 1988 году решением облисполкома дом был признан памятником истории.
Что нынче с ним, кто там живет, берегут ли память? «Санкт-Петербургские ведомости» решили выяснить все на месте. Участниками «экспедиции» стали также председатель объединенного совета ветеранов Дороги жизни Сергей Панин и руководитель школьного музея в деревне Ваганово Елена Пономаренко.
Улицу в Борисовой Гриве, на которой стоит дом, обнаружить оказалось не так‑то просто. Называется она Широкая, а на деле оказалась узкой и полузаросшей сельской дорогой. Видно было, что машины по ней проезжают очень редко. Нужный нам дом № 5 оказался почти в самом тупике. Вот и мемориальная доска, установленная у забора, чтобы ее было лучше видно с дороги. Табличка мраморная, внизу мелкими буквами указано: «Установлена на средства общества охраны памятников».
Калитка была приоткрыта, и хозяйка в фартуке, с мотыгой в руках, занятая огородными делами, внимательно следила за остановившимся возле ее дома автомобилем с незваными гостями. Естественно, смотрела на нас настороженно: мол, чего нам всем тут надо? Но, когда мы рассказали о цели нашего визита, сразу же оттаяла: «Меня зовут Татьяна Константиновна, фамилия моя Гультяева. Давненько ко мне не приезжали экскурсанты…».
— Это дом моих родителей, он был построен в 1939 году. Здесь был 10‑й Рабочий поселок. Дом со времен войны почти не изменился: только пристроили веранду и заново обшили вагонкой, — рассказала Татьяна Константиновна.
Мы расположились за большим столом во дворе. Хозяйка разложила фотографии из семейного архива. Ее отец, Константин Владимирович Бабич, перед войной работал на железной дороге в Борисовой Гриве, потом трудился здесь же на торфопредприятии. Свой дом он временно уступил военным: с ними спорить было нельзя, и пришлось переехать в поселок Рахья.
— В 1943 году отец женился. Мама говорила, что они познакомились и расписались в один день, и все промелькнуло быстро, как в кино, — рассказала Татьяна Гультяева. — Она работала на торфоразработках, была награждена медалями «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд во время Великой Отечественной войны». А отца награды почему‑то обошли стороной, но он из‑за этого никогда особенно не переживал.
Хозяйка дома показывает: вот здесь, где нынче сарай, во время блокады у военных была кухня. От нее даже остались на память два чана, в которых готовили еду. Татьяна Константиновна использует их в хозяйстве: они большие и очень удобные.
— Мама рассказывала, что, пока был жив отец, к нам на День Победы приезжали женщины-повара, служившие тут во время войны. Сидели, вспоминали под рюмку водки… Вот если бы я раньше понимала, как все это важно, много бы у родителей спросила. Но как‑то все не до того было, — вздыхает Татьяна Константиновна. — Увы, поздно спохватываемся…
Из Борисовой Гривы мы отправились в школьный музей в Ваганове. Он посвящен главным образом Ладожской военной флотилии, но среди экспонатов есть небольшой фрагмент одной из тех труб, которые вытянулись когда‑то в подводную нитку под Ладогой.
— В фондах музея есть материалы, связанные с Иваном Воротниковым, начальником управления эксплуатации трубопроводов. Кстати, именно он с командой специалистов и занимал дом Константина Бабича в Борисовой Гриве, — рассказала Елена Пономаренко. — А еще мы храним письма главного инженера ладожского трубопровода Давида Шинберга. В 1970‑х годах он переписывался с вагановскими красными следопытами.
«Я собираюсь приехать в Ленинград на короткое время и, если вы пожелаете, сделаю вам доклад о строительстве ладожского бензинопровода. При этом хотел бы сделать его непосредственно на берегу озера», — говорится в одном из писем Давида Яковлевича.
В том же послании он предлагал воспроизвести в окрестностях Ваганова или Борисовой Гривы сухопутный отрезок трубопровода длиной 15 – 20 метров. «Также сохранилось место, где была наша штабная землянка, и вы бы могли восстановить ее. Это будут филиалы вашего музея и в то же время славные памятники бензинопроводу, имевшему такое большое значение для обороны Ленинграда».
Осуществить предложение не удалось, так что, можно сказать, оно остается актуальным и по сей день. Кстати, цел до сих пор и дом в деревне Ваганово, где находился штаб по строительству ладожского трубопровода: именно там жил и работал Давид Шинберг. Нынче это тоже самый обычный жилой дом, отличающийся от других разве что только тем, что на нем висит мемориальная доска. По всем признакам, там кто‑то живет: ставни на окнах приоткрыты, на участке цветы… Правда, на этот раз нам не повезло: калитка оказалась на замке, хозяева не отозвались.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 137 (7220) от 28.07.2022 под заголовком «Штаб находился в доме № 5».
Комментарии