Мир нетронутой дикой природы. Чем удивляет Абхазия
Есть в бывшем СССР места, где природа с избытком изливает дары, не доставшиеся миллионам квадратных километров тайги и тундры. На территорию огромной страны, расположенной в основном в суровых климатических условиях, таких пятнышек субтропиков, правда, совсем немного, да и те крохотные. В их числе и Абхазия, сегодня суверенное независимое государство.
ФОТО АВТОРА
Следы войны
Свободная для пересечения граница. Общепонятный и всеми используемый русский язык. Российский рубль как средство расчета. Доброжелательная атмосфера. Этого было бы достаточно для того, чтобы не думать, что ты за границей. Однако Абхазия все же не Россия. А ее действительность ни на минуту не дает забыть о недавних трагедиях, что пережила страна. В Абхазии только и слышишь «до войны» и «после войны». Жестокое вооруженное противостояние 1993 – 1995 годов стало рубежом в жизни многонационального региона. Следы войны повсюду. Они не просто напоминание о трагедии – само существо современной жизни Абхазии.
Действительность за окном автомобиля ежеминутно возвращает путешественника к драматичному контрасту между разлитой в воздухе благодатью, красивейшими ландшафтами гор и побережья, буйной растительностью и руинами, руинами, руинами... Нет ни одного неразрушенного действующего санатория или дома отдыха. Ни одного целого работающего объекта промышленности, хотя жизненно важное (водопроводные станции, пекарни и пр.), конечно, действует. Ну а самое удручающее – сотни, тысячи покинутых и разрушенных жилых домов. Особенно печально смотрятся многоквартирные – в одних окнах видится жизнь, другие зияют провалами. Фасады иссечены пулями и осколками, покрыты язвами от разрывов гранат...
Пир естества
Но сейчас все вокруг мирно, а ужасы войны остались в прошлом. Лишь «равнодушная природа» сияет вечною красой...
Нет, пушкинское слово здесь, пожалуй, не годится. Разве можно назвать равнодушной природу Абхазии? Цветущая, благодатная земля родит с избытком. Несутся по камням ущелий чистейшие горные потоки. С трудом оторвав взгляд от бескрайней морской глади и обернувшись к горам, видишь снега, которыми только час назад были эти воды.
Странный эффект, который осознаешь не сразу: после питерской скудной весны почему-то не удивляет вечная зелень пальм и цитрусовых. Сознание принимает это как должное, а прибытие в вечнозеленый мир воспринимается как возвращение к норме, естественному положению вещей. Так и должен жить человек. Да и пресловутые курортные пальмы – уже не пошлость, когда узнаешь, что их объедают мелкие местные коровы.
Меланхолические животные действительно бродят всюду без людского руководства. А их броуновское движение созвучно естественному течению жизни здешней природы, выигравшей у человека эту землю и снисходительно оставившей местным жителям право собирать с приезжих скромную плату за вход в заповедные урочища.
Кофе с жаровни
Нижняя Эшера. Печальные, но мирные полупустые пятиэтажки, как и повсюду, посеченные обстрелами, – прелюдия мрачноватых руин некогда славного санатория Министерства обороны СССР. Одинокий пожилой «ходок» со спортивными палками и милой собачкой долго объясняет, как хорошо было отдыхать здесь офицерам, пока санаторий не был брошен и разграблен. На обратном пути вновь встречаем собеседника: он удручен тем, что мы так и не дошли до конца бесконечной санаторской набережной. Он все еще гордится навсегда ушедшим прошлым...
Сухум настолько чист и благоустроен, что можно представить, как в сезон здесь на каждых ста прибрежных метрах будут, как встарь, варить кофе на жаровнях с горячим песком. Как встарь... Обаяние курортной набережной сменяется руинной меланхолией милых южных домиков, нутро которых заселено котами и всепобеждающей биомассой субтропиков.
Царящая над Сухумом гора, прозванная «Фуникулером» (хотя подъемник так и не был построен), сулит красивые виды на город и море. Во времена курортно-сталинских архитектурных излишеств для подъема на гору были построены парадные лестницы с фонтанами и смотровыми площадками, поглощенными ныне, как пирамиды ацтеков, буйной растительностью. А ведь когда-то склонялись над чертежной доской в столичном проектном институте архитекторы, с удовольствием придумывая эти лестницы и колоннады. На спуске молодая пара (вездесущие москвичи?) спрашивает о ресторане наверху (так написано в путеводителе). Но врут календари: пустая ротонда на вершине горы ничем не выдает своего общепитовского прошлого.
Иконы и пещеры
Илор и Дранда – два из многих раннехристианских памятников Абхазии, которые можно захватить за один выезд с «базы».
Успенский храм в Дранде – миниатюрная Святая София Константинопольская. Тот же возвышенный строй византийской архитектуры императора Юстиниана. Купол в вышине, плавно закругляющий пространство. Трудно представить: VI век! Нет еще ни Киева, ни Новгорода...
А Георгиевский храм в Илоре построен на месте походной палатки святого Георгия Победоносца, посланного в Абхазию по делам службы. Лишь алтарь храма остался от древности, но архитектура сохранившейся части впечатляет изысканностью пропорций. Илор – очень почитаемое место. И многие иконы в этом храме мироточат.
Пещеры Нового Афона продолжают исправно принимать экскурсантов. За водопадом с монастырской ГЭС – курьезная железнодорожная станция, короткая изогнутая платформа которой с трудом уместилась между отвесными скалами ущелья. Поезд выныривал из тоннеля, делал остановку – и вновь уходил в тоннель. Сейчас железная дорога используется мало: 2 – 3 раза в сутки проходят по ней составы, не обтирая даже ржавчины с рельсов. За платформой – памятник природы и истории живописное ущелье реки Псырцха. Здесь в гротах отвесных скал жил и молился апостол Симон Канонит. Здесь же, по преданию, он и принял смерть: памяти подвижника посвящен Ново-Афонский монастырь. В нем все исправно, но собор еще в ожидании большой реставрации.
Как притягательны горы...
Кого ни спроси об озере Рица, все на нем были. А я побывал только сейчас. Дорога на Рицу, петляющая по горному ущелью, живописнее самого озера. Наверху, на самой Рице (800 м над уровнем моря) крупными хлопьями шел снег, а в снежном дыму планами вырисовывались горы. Иногда что-то малозначительное запоминается отчетливее грандиозного и величественного. По дороге вниз, к морю, это цветущие повсюду миниатюрные горные цикламены.
Чем так безотчетно притягательны горы? Наверное, тем, что, стоя на побережье, в эпицентре жизни человека, переведя взгляд на горы, сознаешь: вот он, отчетливо видимый мир полного безлюдья и нетронутой дикой природы. Такой близкий, но практически недоступный.
Что посоветовать? Поехать в Абхазию непременно надо. Эта благодатная страна должна жить и отдать людям свои богатства. Она ждет, что мы сделаем к ней шаг и примем ее дары, которые не должны пропасть втуне.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 78 (6916) от 04.05.2021 под заголовком «Мир нетронутой дикой природы».
Комментарии