Диагноз обществу. В СПбГПМУ со всей страны везут детей с самыми страшными травмами
Готовясь к встрече с главным врачом клиники Санкт-Петербургского государственного педиатрического медицинского университета Виталием Резником, вспомнил я старую мудрость: патологоанатом — лучший диагност. Как ни грустно, но именно этот человек, встреча с которым неизбежна для каждого, подводит итог всей нашей жизни, порой запоздало выясняя то, что могло бы ее спасти и продлить. Аналогия напрашивалась не случайно: в СПбГПМУ со всей страны везут детей с самыми страшными травмами. И именно здесь, в реанимационных палатах, на операционных столах ставят непредвзятый, порой суровый, диагноз тому, что у нас называется охраной детства.
ФОТО Unsplash
Увы, как тот патологоанатом, общество чаще всего видит проблему уже тогда, когда решать ее слишком поздно. Можно ли было остановить мальчика-«зацепера», катавшегося на крышах поездов и в итоге потерявшего обе ноги? Кто не уследил: школа, семья, работники железной дороги? Все эти рассуждения ребенку, навсегда оставшемуся инвалидом, уже не помогут. Врачам же подобные темы обсуждать некогда: невольно оказавшись на замыкающем звене тотального равнодушия, они героическими усилиями спасли детскую жизнь. Выполнили свой долг, отработав за всех, кто своим долгом пренебрег.
Борьба с преступностью несовершеннолетних становится одной из самых актуальных проблемИз Новгородской области вертолетом санитарной авиации сюда был доставлен мальчик, который в ночь после выпускного вечера пошел с друзьями на подводную рыбалку и получил ранение гарпуном в живот. Были задеты крупные сосуды, огромная кровопотеря, жизнь подростка буквально висела на волоске. Его оперировали двенадцать часов, потом потребовались еще повторные операции. Спасли… А почему беда стала возможной? В подобных случаях обычно говорят: нелепая случайность. Говорят — чтобы не думать, не анализировать, не делать никаких выводов. Тем более, не дай бог, персональных.
Но ведь, как любил повторять один из советских вождей (кто именно, историки спорят), у каждой ошибки есть имя и фамилия. И здесь, в клинике, по мере сил пытаются их узнать. Заполняется даже специальная карта — «Анамнез жизни». Но выстроить логичную картину порой довольно сложно. Ведь едва ли не все действия с подростком закон требует выполнять с согласия родителей и даже в их присутствии. А если они так или иначе (Резник считает, что в 7 случаях из 10) в трагедии виноваты, не факт, что расследование будет эффективным.
Поступление сюда детей носит вполне предсказуемый сезонный характер. Новогодние каникулы — ожоги от петард. Зима — обморожения. Весна — выпадения из окон. Лето — утопления. Впрочем, последние бывают и «не в сезон». Мальчик захлебнулся в аквапарке, 20 минут провел под водой. Несмотря на все усилия, спасти его не удалось. Во всех этих случаях так или иначе «в анамнезе» — беспечность близких людей. Они потом, что называется, рвут на себе волосы — ах, мол, прохлопали…
Впрочем, «рвут» не все, а лишь те, в ком в той или иной мере еще сохранились остатки совести. Есть, однако, определенный слой (правда, как признает Резник, не очень большой) тех, кому на своих детей просто наплевать: алкоголики, наркоманы и т. д. Их дети — в зоне риска. Рано или поздно многие из них оказываются здесь (а если случай попроще — в районных клиниках) — битые, ломаные, отравленные какой‑нибудь гадостью, упавшие с крыш и деревьев, травмированные электричеством… Естественно, часто встает вопрос о лишении родительских прав, и заключение медиков — едва ли не главный аргумент.
Отдельный, хотя и небольшой, но весьма тяжелый контингент — это подростки, попытавшиеся кончить жизнь самоубийством. За каждым таким случаем — тяжелейший конфликт с близкими людьми. «Спасение» — Интернет, «группа смерти». Да, в клинике — штат опытнейших психологов, в том числе и тех, которые специализируются на детских суицидах. Они грамотно и тактично выясняют всю предысторию трагедии (разумеется, эти подробности не для широкого круга), но что дальше? Ребенок опять возвращается в тот мир, который его не принимал и в конечном итоге довел до крайней черты.
— Ощущаете ли вы, что держите руку на пульсе социального неблагополучия нашего общества? — спросил я у Резника.
— Безусловно, — ответил он. — Пагубное влияние Интернета, подростковые компании с криминальным уклоном, асоциальная среда — финал этого мы видим на операционных столах.
Специалисты клиники регулярно встречаются с прессой, ведут профилактическую работу. Дают рекомендации по поводу того, как избежать несчастных случаев с детьми. Но переделать общество не в их силах.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 18 (7347) от 01.02.2023 под заголовком «Диагноз обществу».
Комментарии