Азарт архивного поиска

ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА

Мы, по традиции, даем слово представителям молодого поколения, которые осваивают самые разные профессии. Сегодня же все наши собеседники по образованию историки. А дальше уже каждый выбрал свой путь: кто‑то стал архивистом, кто‑то — музейным работником, экскурсоводом, специалистом по выставочной деятельности…

К истории, которая выступает и как наука, и как способ познания, и как хранительница памяти, в Год защитника Отечества и 80‑летия Великой Победы привлечено особое внимание. Наше общее прошлое является той основой, которая сплачивает, дает точку опоры и намечает ориентиры на будущее. А изучение славных страниц минувшего наполняет чувством личной сопричастности к связи времен, которая совсем не случайно прослеживается и в биографии каждого из наших гостей.

До сих пор архивы представляются многим скучными казенными учреждениями, где хранят «пыльные бумаги». И уж точно не тем местом, в котором с удовольствием работают представители молодого поколения. На самом деле это далеко не так. Впрочем, по словам главного археографа Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга Анастасии КОЛОБОВОЙ, сама она ни в школе, ни в вузе совершенно не предполагала, что выбранная ею профессия настолько интересна.

— Чем же занимается в архиве археограф?

— Вообще археография происходит от греческих слов «архео», что значит «древний», и «графо» — «пишу». Это вспомогательная историческая дисциплина. Археографические комиссии появились еще в дореволюционной России, первая из них была учреждена в 1834 году при департаменте народного просвещения в Петербурге, на нее были возложены обязанности по выявлению и изданию исторических источников по русской истории с древнейших времен.

Что же касается современного археографа, в частности, в нашем архиве, то он занимается подготовкой к изданию книг, а также поиском документов по различным темам, участвует в подготовке выставочных проектов, готовит публикации про архивные находки, в том числе для социальных сетей.

Конечно, я не сразу стала археографом. Впервые я попала в архив пять лет назад, когда училась в магистратуре Института истории СПбГУ, и первоначально занималась ведением базы данных и хранительской работой. Потом больше года работала научным сотрудником в Музее политической истории России, а затем снова вернулась сюда. Почему?

Музей, даже такой крупный, как политистории, не сможет сравниться с архивом по количеству документальных источников. Может быть, причина была в моем подходе, который я восприняла в вузе: исторический факультет учит максимально полно использовать, как говорят специалисты, «источниковую базу».

— Можете вспомнить какую‑­то отправную точку вашего интереса к истории?

— Нет, не могу, хотя эта наука меня привлекала всегда. В детстве я не могла оторваться от мифов Древней Греции, они пробуждали интерес к цивилизациям древности.

Безусловно, интерес к истории был связан и с моим родным городом — Ярославлем, который, как и Петербург, обладает богатейшим прошлым. Чего стоит одна лишь легендарная история его основания! Будто бы князь Ярослав Мудрый, проплывая по реке, увидел полудикие племена, поклонявшиеся медведю. Он сошел на берег, вступил в поединок с медведем, победил его, после чего обратил жителей в православную веру… Также в ознаменование победы он решил построить храм и основать при нем город.

Другой эпизод — и он зафиксирован документально — в Ярославле в Смутное время начала XVII века делало остановку первое ополчение, которое шло освобождать Москву.

Еще одна точка опоры — семейная история. Мой прадед Александр Федорович Волков, участник Великой Отечественной войны, прошел войну сапером, участвовал в освобождении Прибалтики, закончил войну в Маньчжурии. Совсем иначе сложилась во время войны судьба нашего родственника Александра Андреевича Тихомирова. Он попал в плен, находился в концлагере в Чехословакии. Вместе с товарищем-чехом бежал, вступил в ряды Сопротивления и погиб в одном из боев. Спустя несколько лет после окончания войны его друг прислал нашей семье письмо, в котором рассказывал о том, как сражался Александр, как и где он принял свой последний бой…

Одним словом, к концу школы я уже осознанно хотела быть историком, но видела себя либо музейным работником, либо экскурсоводом. Но в итоге, как видите, стала архивистом и нисколько об этом не жалею. Основательно окунувшись в архивную работу, я поняла, насколько она действительно увлекательна.

— Чем же именно?

— Она позволяет мне узнавать много нового, заставляет думать, анализировать. С каждым годом азарт архивного поиска становится все сильнее. Не всегда документы, связанные с каким‑то событием, можно найти там, где они, казалось бы, должны были «отложиться» — у архивистов есть такое понятие. И вот догадаться, где они сосредоточены, — это очень любопытно, поэтому порой поиск напоминает настоящее детективное расследование.

Сегодня в первую очередь востребованы документы, посвященные периоду Великой Отечественной вой­ны. Многие из них были рассекречены относительно недавно — например, те, что касаются деятельности Ленинградского штаба партизанского движения или Продовольственной комиссии Военного совета Ленинградского фронта. Они до сих пор еще не изучены исследователями в полной мере и не введены в научный оборот.

Недавно, например, по просьбе киностудии, которая готовилась создавать документальный фильм, мне потребовалось найти документы, связанные с работой Ленинградского зоопарка в годы блокады. Удалось найти много любопытных материалов, которые показывают, с какими трудностями сталкивались его сотрудники в то время. Лишь один сюжет: Зоопарк во время блокады имел свое подсобное хозяйство. Был собран урожай, но место для его хранения подготовить не успели, поэтому его сгрузили в цементный бассейн для бегемота. Картофель стал портиться…

Архивный поиск нередко требует каких‑то неожиданных действий. К примеру, пришлось серьезно углуб­ляться в географию Казахстана, поскольку многие его области во время Великой Отечественной оказывали помощь блокадному Ленинграду, и надо было понять, какие именно. Судя по сохранившимся материалам, эта поддержка была весьма значительной.

— Как видите перспективы своей дальнейшей работы в архиве?

— Мне кажется, что главное не в должностях и званиях, а больше в углублении собственных исторических познаний. Моя работа — это постоянная возможность исследования, бесконечный поиск, новые открытия там, где их, казалось бы, совершенно не ждешь.