Ставка на стрельбу. Биатлонист Анатолий Алябьев – о жизни и спорте
Детство двукратного олимпийского чемпиона, как многих других прославленных спортсменов, прошло в российской глубинке. Деревенский быт и свежий воздух положительно сказывались на их здоровье и физической подготовке. Соглашается с этим и Анатолий Николаевич, родившийся на Вологодчине.
Алябьев Анатолий Николаевич / ФОТО ТАСС
– Так и есть, знаю не только по себе – через мои руки прошла не одна тысяча курсантов ВИФКа. Деревенская жизнь действительно прекрасная закалка, все время в движении находишься: то родителям помогаешь, то в колхозе трудишься. Мне еще и шести не было, а я уже греб сено на сенокосах, дергал лен, пропалывал и убирал картошку. Бабушка была конюхом, и у меня был свой конь, на которого я карабкался самостоятельно, забираясь сначала на забор, а потом скакал без седла.
– Отец с ранних лет начал доверять вам ружье...
– Где-то написали даже, что мой отец был охотником. Хотя он и участник Великой Отечественной, разведчик, имел ордена и медали, в жизни на охоту не ходил. Говорил, мол, настрелялся в свое время. Но, когда мне исполнилось четырнадцать, купил мне ружье. Просто потому, что у мужика оно должно быть. И еще у меня есть, кстати, карабин – маршал Устинов подарил в свое время. Все оружие зарегистрировано, но просто лежит – не могу в зверей стрелять.
Отец был очень крепким физически. Лес валил, много ходил по лесу. На турнике просто чудеса вытворял. И, глядя на него, я тоже стал заниматься.
– А на лыжи когда встали?
– Да как себя помню. И в школу приходилось ходить по пять километров в одну сторону, зимой – на самодельных лыжах. В пятом классе стал заниматься в лыжной секции, в шестом в школу пришел работать учителем физкультуры Юра Трапезников – мы общаемся и сейчас, я его своим первым тренером считаю. У него был первый разряд по боксу, и он нас увлек. Долгое время занимался сразу двумя видами спорта, не зная, какому отдать предпочтение. Бокс до сих пор очень люблю, по телевизору всегда смотрю – даже чаще, чем лыжи или биатлон.
– Как же все-таки выбор сделали?
– В армии на первом году службы выполнил звание мастера спорта по лыжным гонкам на дистанции 50 км, хотя раньше столько никогда не ходил. Тогда-то и предложили попробовать себя в биатлоне: мол, бежишь неплохо, винтовку держать умеешь. И мне очень понравилось: бегать много не надо, прошел кружочек – лег, пострелял. Так и увлекся – выполнил звание мастера спорта уже и по биатлону, стал выигрывать соревнования.
– И решили остаться в армии?
– Поначалу думал: послужу немного и вернусь в Вологду. Тем более что там жила жена с ребенком, обещали жилье дать. Но уговорили остаться на сверхсрочную. Ладно, думаю, два годика побегаю и все равно уеду. Но пошли результаты. Выиграл всероссийские соревнования, на которых бежали все сборники, в эстафете перетащил свою команду ЦСКА с шестого на второе место. Меня взяли на заметку, на чемпионате СССР стал вторым, только четыре секунды уступив Александру Тихонову.
Тут и в Ленинграде стали жилье предлагать, решил оставаться в армии, учиться и получать звание офицера в высшей школе тренеров при Военном институте физкультуры. Там же в разное время учились наши прославленные хоккеисты Слава Фетисов, Игорь Ларионов, Владимир Крутов, Слава Быков.
– Но в сборную вас долго не включали...
– Говорили, что старый уже. А гостренер Вадим Мелихов, с которым у меня, несмотря ни на что, сохранились хорошие отношения, говорил: «Алябьев? Да ведь он как каракатица ходит на лыжах! Загребает!». И он был в чем-то прав – я и правда больше руками работал, но на равнине мне равных не было. И только в 1978 году включили в сборную, когда уже, похоже, им деваться было некуда.
– А уже через два года вы выиграли два золота на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде. Как вам тогда Америка показалась?
– Ну мне и прежде там на соревнованиях бывать приходилось. Жили там всегда в отличных условиях, еду нам часто готовили украинские повара-эмигранты. Так классно готовили борщ! Все время просили добавку. На Олимпийских играх попроще было. Внутри огороженной территории построили огромные жилые блоки, в них комнаты по пять квадратных метров. Двухъярусные кровати. Небольшой умывальник. Туалет – общий в коридоре. Зато телевизоров было много. В кинозал часто ходили. Только-только вышел фильм «Челюсти», так я его три раза посмотрел. Очень понравилось – огромный экран, потрясающий звук.
– Значит, время свободное все-таки было, несмотря на тренировки и соревнования?
– Еще и в карты с хоккеистами играть успевали – в козла и дурака: я с Валерой Харламовым, а Саша Тихонов – с Борисом Михайловым. Тихонов играл, как настоящий шулер, – говорили, что у него пять тузов в колоде. Артисты к нам приезжали: Владимир Винокур, Людмила Сенчина, Лев Лещенко, Евгений Леонов...
– В победной гонке на 20 км вы действительно сорок секунд на заключительный выстрел затратили?
– На контрольной тренировке за неделю до Игр стрелялось неплохо, а бежалось все хуже и хуже. Видимо, сказывалась акклиматизация. Вот и на двадцатке ход был не очень. Мне постоянно сообщали, что проигрываю, решил: теперь надежда только на точную стрельбу. Мог бы, конечно, и ходом прибавить, отыграть какое-то время, но что бы настрелял тогда? На последнем рубеже сделал четыре выстрела секунд за сорок. А потом – как заклинило. Боюсь нажимать на крючок и все, как бы не промазать! Аж нога затряслась – так колотило! У Фуркада недавно так же было – по телевизору видел. Он, как и я тогда, стал приседать. А у меня потом еще и рука затряслась. Потом выяснилось, что 43 секунды на последний выстрел ушло – больше, чем на четыре предыдущих. На выходе со стрельбища у Франка Ульриха выигрывал 28 секунд – тот штрафа нахватал, но бежал всегда здорово. Так что ходом я ему проиграл, но в итоге 11,5 секунды выиграл. Сделал акцент на стрельбу, и она меня не подвела.
– В спринте вы были в Лейк-Плэсиде третьим, а в эстафете – снова золото!
– Я почти всегда бежал последние этапы как самый выдержанный. Моим соперником в эстафете был другой немец Эберхард Реш. Я знал, что если немцы идут в лидерах, с отрывом, то у них все четко получается. А если навязать им борьбу, начинают дергаться. Я ушел на свой этап с преимуществом. Реш за мной рванул и отыграл секунд пятнадцать. В стрельбе лежа я потратил восемь патронов, а на стойке уже очень уверенно отработал. А немец еще на круг штрафа настрелял.
– Можно сказать, что ваша спортивная карьера прервалась по состоянию здоровья?
– Первый раз переболел воспалением легких в Финляндии. Дурака тогда сваляли в Лахти: после баньки – в снег, а организм и так тренировками ослаблен. Начал подкашливать, температура появилась, антибиотики же пить нельзя – допинг-контроль. Эстафету тогда все же вытащил – третье место. И на чемпионат мира среди военных поехал – настоятельно просили. А там как врезало – 39 температура. Сделали снимок – двустороннее воспаление легких. Военным самолетом прямиком в Ленинград, в госпиталь – месяц там провалялся, и весь сезон насмарку. Кубок мира проиграл, хотя лидировал в общем зачете. На последнем этапе нужно было быть в пятерке, но я не поехал. Обидно...
И болеть после этого стал регулярно. В Военно-медицинской академии, можно сказать, своя койка была. Посоветовали вновь заниматься спортом, по-любительски хотя бы, закаливаться. Так и сделал и с начала девяностых почти не болел. Только в последние пять лет опять началось...
– А как же вы сейчас, в пандемию?
– Никуда не хожу и не встречаюсь ни с кем. Ковидом переболел в самом начале пандемии. В сентябре вот сделал тест на антитела – маловато их. Живу постоянно в Токсове, здесь у меня домик. Благодаря Виталию Мутко мне здесь выделили в свое время участок – он договорился с главой района. Мы как раз с ним и с Татьяной Казанкиной награждали здесь триатлонистов во время Игр доброй воли в 1994 году, тогда неожиданно и состоялся серьезный разговор. До этого предлагали купить по коммерческой цене, но где деньги-то было взять? Даже в армии в ту пору не платили, я таксовал на своей «Волге».
– Чем теперь в Токсове занимаетесь?
– Шесть лет строился. Парничок есть, банька небольшая. Даже пробовал тюльпаны выращивать – больше двух тысяч у меня их было: пятьдесят разных сортов. Сейчас уже все заросло, но все равно вылезают. Любим гулять (мы с женой Ангелиной Владимировной в этом году золотую свадьбу отметили) с собаками по токсовским лесам. Теперь, правда, осталась у нас только одна – та, которую приютили 19 лет назад, в этом году, к сожалению, умерла.
– А со спортом совсем расстались?
– После того как закончил выступать, мне несколько раз предлагали поработать тренером в сборной, но я наездился за всю жизнь, так что остался в ВИФКе преподавателем. В 1994 году возглавил кафедру и семь лет ею руководил. Сейчас преподаю на полставки там и еще на четверть – в Академии Лесгафта. Олимпийская стипендия, конечно, очень помогает – 52 000 рублей. Помогаю в работе питерской федерации биатлона, ее возглавляет двукратный олимпийский чемпион Дима Васильев. Мы были на 18-м месте в стране, а теперь впереди только гранды – Тюмень, Ханты-Мансийск, Красноярск.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 233 (7070) от 13.12.2021 под заголовком «Ставка на стрельбу».
Комментарии