Игра на характере. Известному хоккеисту и тренеру Борису Михайлову исполнилось 80 лет
В российском хоккее очередной юбиляр. 80‑летие в воскресенье отметил легендарный Борис Михайлов. Лучшие игровые годы форварда прошли в Москве, а как тренер он формировался в Ленинграде.
Место на тренерском мостике СКА Борис Михайлов занимал, как никто другой, часто — 630 раз./ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Фил Эспозито, самый колоритный участник хоккейной Суперсерии-1972, ненавидел неуступчивого и задиристого Михайлова. Именно ему адресовывался знаменитый жест с лавки штрафников, когда канадец хватал себя за горло, а затем по нему же проводил указательным пальцем. Угрожал: мол, голову тебе оторву!
Колючим игроком Михайлов был с юных лет. В одном из первых матчей на высшем уровне не постеснялся зацепиться с самим Борисом Майоровым из «Спартака» — на тот момент уже олимпийским чемпионом. Анатолий Кострюков, тренер московского «Локомотива», дал команду: «Твоя задача — чтобы не забросил Майоров Борис. Что хочешь делай, но забросить ему не дай!».
В следующей смене Михайлов засадил Майорову клюшкой по голеностопу, а сам сделал вид, что промахнулся по шайбе, и даже удаления не получил. Последующая стычка явно взбодрила команду — «Локомотив» проигрывал 1:4, а закончилась игра вничью — 4:4. Так что свою задачу Михайлов выполнил.
За характер Борис получил прозвище Пыря. В футболе самый примитивный, но хлесткий и довольно эффективный удар по мячу с носка называют «удар пыром». Михайлов же «пырял» соперников клюшкой — и по рукам, и по ногам. Евгений Мишаков, партнер по ЦСКА, сборной и сосед по двору, увидев Михайлова после одного из матчей, отреагировал: «О! Пыря идет». Прозвище прилипло на десятилетия.
Михайлов и Мишаков росли в одном дворе. Сейчас это почти центр Москвы — элитный Хорошевский район, а тогда почти окраина. Жил маленький Боря в 25‑метровой комнате коммунальной квартиры, которую делил с тремя братьями и матерью, работавшей уборщицей. В послевоенной Москве многим было не до жиру, и сама среда формировала знаменитый михайловский характер. Первые его спортивные проявления были на хоккейной площадке, которую с наступлением морозов заливали во дворе. На ней Михайлов с Мишаковым учились кататься на коньках, чтобы спустя десятилетия, выступая уже за сборную, выиграть Олимпийские игры и трижды чемпионаты мира. Невероятная история парней из одного двора! Разумеется, это не полный личный список наград, лишь общие. Михайлов — восьмикратный чемпион мира, у него два олимпийских золота, а уж чемпионом страны он становился бесчисленное количество раз.
Но прежде чем оказаться в великом ЦСКА, оба проходили проверку в московском «Локомотиве», через который в свое время прошли многие будущие звезды хоккея.
Анатолий Тарасов, старший тренер ЦСКА, приехав на встречу с Михайловым, в первую очередь уточнил:
— Молодой человек, сколько вы сейчас получаете?
— 180 рублей, — ответил немного обескураженный началом беседы Михайлов.
— Ну 180 я вам не дам, а вот 120 найду.
Торговаться с харизматичным тренером 22‑летний форвард не решился.
Удивительно, но в те годы региональные хоккейные клубы платили хорошим игрокам зачастую больше, чем столичные. В саратовском «Авангарде», с которого начиналась взрослая карьера москвича Михайлова, он оказался, соблазнившись на щедрый оклад в 220 рублей за месяц. Для парня, вся жизнь которого прошла в коммуналке, это были невероятные деньги. И что с того, что это третий по уровню турнир страны?
Москва зато давала возможность подняться по хоккейной лестнице. Именно в столичных клубах, где тренерам сборной проще было наблюдать за игроками, концентрировалась элита советского хоккея. Поэтому ради того, чтобы играть за «Локомотив», Михайлов согласился на понижение оклада до 180 рублей. А 120 рублей от ЦСКА компенсировались максимальным приближением к сборной, где была своя система окладов и поощрений. По сути, со стороны Михайлова это была инвестиция. Правда, рисковая.
Легендарная тройка с Валерием Харламовым и Владимиром Петровым родилась в ЦСКА не сразу. Сначала Михайлов и Петров выходили с Вениамином Александровым. Но когда спустя два года у того закончилось здоровье, в команду подтянули Харламова, с которым Тарасов попал в яблочко. Эти трое были не только прекрасными партнерами на льду, но и друзьями по жизни. Даже отпуск проводили вместе — семьями. И именно Михайлов, как гласят истории тех лет, держал в кулаке своих партнеров, так как оба любили погулять и время от времени их приходилось притормаживать.
Втроем они выиграли все, что только можно, став символом советского хоккея, которым восхищался весь спортивный мир. По ходу Суперсерии-1972, пока Эспозито зализывал свои раны, они получали невероятные по тем временам контрактные предложения от клубов НХЛ — по 1 миллиону долларов на брата. Уехать было заманчиво, однако для советского хоккеиста практически нереально. Свои шайбы они ковали на союзном льду, и Михайлов, не обладавший какими‑то особыми хоккейными данными, был в этом деле неподражаем. За 15 сезонов на высшем уровне чемпионата страны он сделал это 428 раз. В истории советского хоккея Борис Петрович так и остался лучшим снайпером — Сергей Мозякин свои 556 шайб провел уже на российском льду.
Игровую карьеру Михайлов завершил в 35 лет. По меркам советского хоккея — невероятно поздно. Хотя силы и здоровье позволяли поиграть еще, желание тоже имелось. Однако Виктор Тихонов, вставший у руля ЦСКА и сборной, затеял смену поколений в обеих командах, на титулованную тройку уже не рассчитывая. Петров в результате уехал доигрывать в ленинградский СКА, а повесивший коньки на гвоздь Михайлов туда же отправился тренером. Ленинград, к слову, был родным городом его отца, а Саратов, с которого начиналась игровая карьера Бориса, — его матери.
Расставание с игровыми рефлексами Михайлову давалось тяжело. На базе в Кавголове он продолжал бегать кроссы с действующими хоккеистами, и самое забавное, что прибегал одним из первых.
— За словом в карман Михайлов не лез никогда, — вспоминает легенда петербургского хоккея Максим Сушинский. — Понимая в хоккее очень многое, он моментально реагировал на ситуацию. Сыграл хоккеист хорошо — хвалил, а если делает из раза в раз не то — разносил. Любимчиков у него не было. Даже если у игрока что‑то не получалось технически, но горели глаза и сердце, он всегда подбадривал. С шутками-прибаутками, позитивным настроем у Бориса Петровича был порядок. Лично я впитывал, как губка, все, что он говорит.
Сушинский, как вспоминают люди, работавшие в СКА тех лет, ходил у Михайлова в любимчиках, «которых у него не было». Оно и неудивительно: по стилю игры, лидерским качествам, характеру, не самому лучшему катанию и даже комплекции они очень похожи. Оба небольшие, цепкие, задиристые, работящие, львиную долю своих шайб заковыривали с пятака, где тебя бьют сильнее всего.
Сушинский, впрочем — это второй заход Михайлова в СКА. На первом этапе его ленинградскими подопечными были юные Алексей Гусаров и Евгений Белошейкин. В общей сложности Михайлов возвращался на тренерский мостик СКА пять раз — уникальный случай.
В 1984 году Борис Петрович передал Тихонову из Ленинграда очень сочный привет. В сезоне-1983/84 ЦСКА не знал поражений, за десять туров до его окончания гарантировав себе золотые медали. На горизонте маячило невероятное достижение: выиграть все 44 матча. Но тут в Ленинграде на пути встретились Михайлов и его СКА, болтающийся где‑то на дне таблицы, за который дублем отметился другой экс-форвард ЦСКА Михаил Панин. Тихонов, оценив после 1:3 тренерскую работу недавнего подопечного, предложил ему вернуться в ЦСКА — забыть все и стать его помощником. Раздумывал Борис Петрович недолго. Вместе с ним в Москву ехали Гусаров и «новый Третьяк» Белошейкин.
Армейские команды так и остались главными для тренера Михайлова. Мигрируя четверть века между Ленинградом, Москвой и Петербургом, на мостике СКА он провел символичные для себя 13 сезонов (в ЦСКА — 10). Михайлов остается рекордсменом СКА среди тренеров по количеству матчей (630) и побед (238) в чемпионатах страны. Его школу прошло множество игроков, впоследствии достигших в хоккее серьезных высот. Среди них Кирилл Сафронов, дебютировавший в основе михайловского СКА, едва отметив свое 16‑летие.
— По сути, Борис Петрович открыл мне дорогу в большой хоккей, — рассказывает Сафронов, ныне тренер, хоккейный управленец и телеэксперт. — Как и все молодые, я тогда играл немного. Обычно сидишь весь матч, а в третьем периоде, когда кто‑то травмируется или грубо ошибется, слышишь: «Давай выходи!». Выпускают на пару смен, потом опять присаживаешься. Молодых Борис Петрович поддерживал и даже подкармливал. В столовой нашей базы на Звенигородской часто угощал бутербродиками с красной икрой — чтобы хорошо играли. Проводил с нами много теоретических занятий. И, кстати, я не помню его сильно требовательным. Были, конечно, определенные запросы. Как‑то после череды неудач выстроил команду в тренажерном зале, провел, так сказать, воспитательную беседу и напоследок говорит: «А идите‑ка вы все в баню!». И команда пошла в баню: париться, проводить восстановительные процедуры…
А с Эспозито Михайлов в итоге сдружился. Притом что впервые друг другу руки они пожали только в 2012 году, когда отмечалось 40‑летие той самой Суперсерии. И с тех пор обязательно встречаются, если есть такая возможность, и непременно смеются над тем, как окучивали друг друга на льду.
Читайте также:
Финиш хоккейной гонки выходит на старт: сегодня начинается 107‑й игровой сезон НХЛ
Обладатель Кубка Харламова СКА-1946 уступил в петербургском дерби МХЛ землякам из «Динамо»
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 189 (7765) от 08.10.2024 под заголовком «Игра на характере».
Комментарии