Путь к «республике доверия»

Несмотря на наступление календарного лета, французским политикам далеко до отпускного настроения. Наоборот, как отмечают парижские журналисты, Пятая республика вступает в очередной этап внутриполитической борьбы.

ФОТО Veniamin Kraskov/shutterstock.com

Сарко контратакует

Можно сказать, что одним из явных сигналов наступления этого новейшего этапа политического противостояния стал прошедший в самом конце мая в одном из роскошных дворцов Парижа съезд-шоу партии бывшего президента Николя Саркози. На этом форуме был окончательно утвержден вердикт партийного референдума о переименовании созданной еще в начале 2000-х годов единой правоцентристской партии – Союза за народное движение. Отныне по инициативе Сарко (так зовут своего лидера французские правые) эта партия именуется просто и несложно: «Республиканцы».

Как заявил на партийном конгрессе сам Саркози, «Франция находится под угрозой». Одновременно он призвал очистить Пятую республику от всех пороков, превратив ее в «республику доверия». По мнению французских консерваторов, она должна базироваться на таких почитаемых правыми ценностях, как семья («первый общественный институт», согласно Саркози), авторитет и труд.

Но очевидно, что переименование ведущей оппозиционной партии понадобилось бывшему главе государства не только для того, чтобы защищать республиканские ценности от левого правительства. Саркози явно желает возвратиться в президентский Елисейский дворец, откуда он вынужден был съехать в мае 2012-го после поражения от Франсуа Олланда. Сегодня популярность нынешнего хозяина этого дворца столь невелика, что он имеет весьма слабые шансы переизбраться на президентских выборах 2017 года. И Саркози решительно настроен взять у Олланда реванш. Неудивительно, что экс-президент страны взял курс на укрепление своих персональных позиций в правом лагере.

«Республиканцы» настроены в 2016 году провести первичные выборы по выдвижению единого правоцентристского кандидата. Скорее всего, они будут открыты и для беспартийных граждан правых взглядов. А поскольку Саркози на них, вероятно, придется столкнуться с серьезной конкуренцией со стороны бывших премьер-министров Алена Жюппе и Франсуа Фийона, ресурс руководителя крупнейшей оппозиционной партии точно не был бы лишним в предстоящей борьбе за инвеституру.

Олланд защищается

Активность и энтузиазм Саркози кажутся сильными еще и потому, что Олланд, его правительство, возглавляемое Мануэлем Вальсом, и собственно Социалистическая партия (СП) находятся под постоянным огнем критики со стороны правой и левой оппозиции. Через три года после того, как социалисты получили всю полноту власти во Франции, их популярность в обществе резко снизилась. На последних департаментских выборах в марте, например, непосредственно за кандидатов Социалистической партии отдали голоса лишь 13% избирателей. СП в 2014 – 2015 гг. последовательно проиграла на муниципальных, европейских и департаментских выборах, а левое движение в целом оказалось в глубочайшем организационном и идейно-политическом кризисе.

Победив в 2012 году, Франсуа Олланд обещал нации изменения. Они, конечно, происходят, но, что называется, со знаком минус. Растут безработица и государственный долг, падает покупательная способность населения. Кабинет Вальса осуществляет в целом социал-либеральный курс, в основе которого лежит приверженность плану сокращения общественных расходов и другим элементам «строгой экономии». Опыт показывает, что далеко не везде такая политика ведет к тяжелым последствиям для экономики и социальной сферы. Тут можно в качестве противовеса вспомнить эффективное развитие Великобритании при Тони Блэре или нынешнюю гораздо более успешную деятельность итальянского премьер-министра Маттео Ренци. Но вот у Олланда и Вальса что-то не получается.

Неудивительно, что неуспешное руководство страной породило в правящей партии настоящую «фронду». В оппозиции к этому курсу оказались левые социалисты, выступающие за более активную социальную политику, поддержку общественного сектора и качественное увеличение государственных инвестиций в экономике. Однако на прошедшем недавно в Пуатье съезде СП около 60% членов правящей партии высказались в поддержку курса Олланда и Вальса. Тем не менее, видя низкие рейтинги популярности, президент и премьер-министр, похоже, поняли, что нужно что-то менять.

В принятом на съезде СП основном документе содержатся обязательства социалистов вложить до 2017 г. в развитие предприятий не менее 40 млрд евро, добиться равновесия в сфере общественных финансов, успешно реформировать систему образования, развивать сектор общественного транспорта, запустить национальный план общественных служб. Кроме того, социалисты надеются уже к намеченным на конец года региональным выборам заключить прочный электоральный альянс с «Левым фронтом» и экологистами, чтобы более успешно конкурировать за голоса избирателей с правыми и крайне правыми силами.

Скандал в «благородном семействе»

Переизбранный в конце мая первым секретарем СП Жан-Кристоф Камбаделис недавно написал: «Департаментские выборы 2015 года заставили нас окончательно войти в трипартизм». И произошло это благодаря заметно выросшей после 2012 года популярности ведущей крайне правой партии Франции – Национального фронта (НФ). Если в первом десятилетии XXI века за НФ голосовали 12 – 18% избирателей, то европейские выборы в 2014-м и департаментские в минувшем марте принесли французским крайне правым поддержку четверти избирателей. Пожалуй, можно сделать вывод, что внутри ЕС именно во Франции в лице НФ мы имеем сегодня самую сильную правонационалистическую партию.

Другое дело, что в силу особенностей французской политической системы (мажоритарная схема выборов с двумя турами) партия, имеющая столь сильную поддержку в обществе, довольствуется лишь четырьмя парламентариями – двумя депутатами и двумя сенаторами. «Санитарный кордон», установленный вокруг НФ левыми, центристами и умеренно правыми, все-таки действует, но с каждым годом он становится уязвимее.

Курс нынешнего лидера НФ Марин Ле Пен как раз и направлен на то, чтобы с этим кордоном покончить полностью, убедить избирателей, что националисты могут не только критиковать, но и управлять. Однако если в недалеком прошлом НФ представлял собой однородную и монолитную политическую силу, то в новую фазу межпартийной борьбы националисты вступили весьма своеобразно.

С середины весны резко обострились личные и политические противоречия между Марин и ее отцом – основателем и почетным председателем Национального фронта Жан-Мари Ле Пеном. После очередных, провокационных с точки зрения Марин, заявлений отца относительно того, что газовые камеры в период Второй мировой войны были лишь «деталью истории», а маршал Петэн был большим французским патриотом, дочь не выдержала. Она добилась в начале мая, чтобы исполнительное бюро фронта приостановило членство отца-основателя в НФ. Случай для европейских крайне правых редчайший, но обозреватели считают, что пойти на крайние меры Марин Ле Пен заставляет именно обостряющаяся во Франции борьба за власть; равно как и стратегическая цель – продолжить «перехват» избирателей, разочаровавшихся в традиционных левых и умеренно правых партиях, но в то же время побаивающихся открытого ультранационализма Жан-Мари Ле Пена.

Патриарх французских крайне правых, однако, отступать не намерен. Он объявил своего рода «крестовый поход» дочери, заявляет о том, что существует сильная угроза идентичности НФ. Кроме того, папаша Ле Пен публично пожелал Марин проиграть на президентских выборах 2017 года и привлек французскую юстицию на помощь, потребовав у суда рассмотреть, сколь законно было решение приостановить его членство в НФ. Разумеется, подобный скандал не может не сказаться на уровне поддержки «антисистемной» крайне правой оппозиции во Франции.

Споры вокруг санкций

Любопытно, что внутренние склоки и конфликты французских политиков время от времени эхом отзываются и во внешнеполитической сфере. В частности, это напрямую относится к современным российско-французским отношениям. Еще совсем недавно казалось, что они развиваются по восходящей. В 2013 году двусторонний торгово-экономический оборот достиг, например, рекордного в современной истории российско-французских отношений показателя 18,3 млрд евро. Однако в прошлом году Франция, проявив с партнерами по НАТО и ЕС солидарность, активно поддержала введение санкций против России.

Заметно ухудшились как политические, так и экономические отношения. Одна история с двумя «Мистралями» чего стоит! Конечно, нынешние французские руководители понимают ненормальность сложившейся ситуации. Франция, к примеру, сыграла позитивную роль посредника в запуске «Минского процесса» на Украине. В то же время официальные власти страны не считают, что время отказа от санкционного давления на Москву уже пришло.

Критика такой проамериканской политики идет и со стороны левой и со стороны правой оппозиции. Так, возглавляемый коммунистами «Левый фронт» требует отказа от безоглядного «равнения на Вашингтон». Интересно, что порой с аналогичными упреками в адрес власти выступает и правая оппозиция. Так, Николя Саркози отмечает: «Разрыв России и Европы – это трагедия... Если этого хотят американцы, это их право и проблема... Мы не хотим воскрешения холодной войны между Европой и Россией».

В общем, не обязательно быть провидцем, чтобы предположить, что среднесрочные изменения на французском политическом олимпе окажут непосредственное воздействие на дальнейшую эволюцию наших взаимоотношений с Парижем.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 114 (5487) от 26.06.2015.