Пробный шар Польши
На прошлой неделе премьер-министр Польши Беата Шидло заявила, что ее страна будет требовать от Берлина компенсаций за ущерб, нанесенный в период с сентября 1939-го по январь 1945 года. Тем самым она подтвердила намерение польских властей, озвученное еще в июле депутатами сейма от правящей партии «Право и справедливость» (ПИС) ее лидером Ярославом Качиньским и поддержанное чуть позже министром обороны страны Антони Мачаревичем, решить «репарационный вопрос».
ФОТО Yian-Kourt/Shutterstock
Начал компенсационную кампанию пан Качиньский, сообщивший на конференции ПИС однопартийцам, что «Польша никогда не отказывалась от репараций за годы Второй мировой войны». Его идею подхватил и развил глава польского военного ведомства Мачаревич, заявивший: «Это неправда, что польское государство отказалось от причитавшихся ему немецких военных репараций. На самом деле это советская колония, именуемая Польской Народной Республикой (?!), отказалась от репараций». Ну и, наконец, логическую цепочку этой развернувшейся кампании в минувшую среду замкнула премьер-министр страны пани Шидло, без обиняков сказавшая на пресс-конференции в Варшаве: «Мы являемся жертвами Второй мировой войны, которым ущерб никоим образом до этого еще не был возмещен». Репарации, по ее мнению, это «напоминание о справедливости, о том, что Польше принадлежит».
Сколько миллиардов евро поляки хотят получить от немцев, официальная Варшава пока не озвучила. В польской печати мелькают цифры, но с очень большим разбросом — от 45 млрд долларов до 345 млрд евро. В любом случае деньги немаленькие.
Возникают вполне закономерные вопросы: что стоит за этими претензиями Польши к «локомотиву Евросоюза» Германии и почему они всплыли именно сегодня?
Справедливости ради следует сказать, что во время немецкой оккупации Польша потеряла пятую часть своего населения, сотни тысяч поляков насильственно вывезли в Германию на работы, а многие города, включая Варшаву, были фактически сравнены с землей.
Статус Польши как одной из жертв войны был подтвержден державами-победительницами на Ялтинской и Потсдамской конференциях. Их решения не предусматривали материальных репараций для Польши, но СССР обязали выделять 15% от суммы, которая выплачивалась Германией Москве, что и было сделано. Кроме того, Польша получила около 1,1 тысячи самых современных немецких предприятий, перевезенных на ее территорию. Ну а самое главное — страна приобретала огромные территории, прирастив их за счет отторгнутых от побежденной Германии Померании, Силезии и двух третей Восточной Пруссии. Это значительно увеличило ее владения, даже с учетом потери Западной Белоруссии и Западной Украины.
Иными словами, в том, что социалистическая Польша в 1953 году отказалась от материальных претензий к Германии, не было ничего «колониального», т. е. продиктованного из Москвы, как считает пан Мачаревич. Кстати, легитимность того решения уже «неколониальная» Варшава неоднократно подтверждала впоследствии. А воссоединенная Германия в 1991 году, подписав договор о добрососедских отношениях с обновленной Польшей и направив в Варшаву компенсационные выплаты в виде 500-миллионного транша в немецких марках и еще 2 млрд марок для польских узников и жертв нацистских программ принудительного труда, еще раз «материально» извинилась за содеянное пятьдесят лет назад. Поэтому никого не удивило в 2004 году, когда сразу после своего вступления в Евросоюз (заметим, при самом активном содействии Берлина) тогдашнее польское правительство торжественно пообещало больше не поднимать вопрос о возмещении ущерба от Второй мировой войны. Но, как говорится, «пообещать — не значит жениться».
Современные внешнеполитические реалии Польши таковы, что благодаря политике нынешнего правительства страна превращается в «евросоюзовского хулигана», который пытается использовать и исторические трагедии для повышения своего статуса внутри клуба. Ничем другим такое поведение Варшавы по отношению к Берлину объяснить нельзя.
По большому счету именно Германия и конкретно Ангела Меркель приложила максимальные усилия для политического и экономического подъема Польши в рамках Евросоюза. Она была ключевым сторонником бывшего премьер-министра Польши Дональда Туска, назначенного на пост президента ЕС в 2014 году. При ее премьерстве Варшава стала основным экономическим партнером Берлина, который ныне покупает четверть всего польского экспорта.
Однако сейчас поляки, видимо, посчитали, что наступает время потеснить Германию с европейского пьедестала, тем более что президент США, судя по его последним визитам в Европу, благоволит Варшаве и недолюбливает немцев. История с требованием репараций это не только проявление национальных комплексов и исторических обид, но и своеобразный пробный шар, запустив который польское правительство будет наблюдать за реакцией Вашингтона, Берлина и Брюсселя. Этот пробный шар к тому же очень важен для Варшавы. Ведь он вброшен сразу после того, как Евросоюз под влиянием Германии запустил санкционную процедуру в отношении Польши за ее отказ следовать миграционной политике ЕС и проведение судебной реформы, противоречившей европейским канонам. Это своеобразная контратака Варшавы против Брюсселя и Берлина в нынешний непростой для Польши период.
Характерно, что Качиньский и его правящие «писовцы» предусмотрительно подстраховались в этом скользком вопросе внутри страны — по последним опросам, почти две трети поляков поддерживают требование компенсаций со стороны Германии.
Комментарии