Поднебесная в Арктике
Недавно заведующий кафедрой мировой политики СПбГУ профессор Ватаняр ЯГЬЯ побывал в Циндао, где принял участие в III Российско-китайском арктическом симпозиуме. Об этом представительном научно-практическом форуме, о перспективах развития многосторонних отношений РФ и КНР с ним беседует сегодня обозреватель «СПб ведомостей».
ФОТО Shipkova _Elena/shutterstok.com
— Ватаняр Саидович, Китай, как известно любому школьнику, морская, но отнюдь не арктическая держава. Откуда же у Поднебесной повышенный, судя по всему даже амбиционный, интерес к полярному региону?
— Несмотря на заявления китайских лидеров о том, что их страна никоим образом не посягает на суверенные права ни одного из восьми членов Арктического совета (Россия, Канада, США, Норвегия, Исландия, Швеция, Дания, Финляндия), национальные интересы Поднебесной в арктической зоне сегодня очевидны. Прежде всего это повышенное внимание к Северному морскому пути, который способен существенно сократить сроки доставки грузов из Китая в Европу и наоборот. Практика показывает, что выигрыш составляет до двух недель по сравнению с привычным маршрутом через Малаккский пролив, Суэцкий канал, Гибралтар с последующим выходом в Северное море. Тем более что наблюдаемое сегодня потепление климата и таяние арктических льдов делают Северный морской путь все более доступным для торговых караванов.
Китайцы даже скрупулезно подсчитали, что в 2011 году этим путем прошло 41 судно, в 2012-м — 46, а в прошлом — уже 71. И, по их прогнозам, уже в среднесрочной перспективе объем грузов, транспортируемых по этому пути, достигнет 40 млн тонн в год.
На карте, которую демонстрировали участникам форума в Циндао, отчетливо просматриваются геополитические рамки реализации «китайской мечты»: в первую очередь это возрождаемый знаменитый Великий шелковый путь из Китая через Россию, Центральную Азию и Закавказье в европейские страны. А далее вырисовывается так называемый Морской шелковый путь XXI века — предложенный лидером КНР Си Цзиньпином аналогичный концептуальный план развития транспортной и экономической инфраструктуры в рамках сотрудничества со странами Западной, Южной и Юго-Восточной Азии, а также Восточной Африки и Европы.
— Но все-таки Арктика от этой зоны далеко...
— И тем не менее начиная с 1999 года Китай организовал и осуществил уже шесть самостоятельных арктических экспедиций и выражает постоянную готовность сотрудничать в полярном регионе с Россией. Тут важно учесть еще и экологический интерес Пекина, стремящегося получить более глубокое представление о последствиях того, как изменение климата в Арктике будет влиять на окружающую среду в Китае, его климатические условия и сельское хозяйство.
Отмечу также, что Китай уже получил статус постоянного наблюдателя в Арктическом совете, чтобы постепенно усиливать влияние на принятие решений, касающихся любых проблем в Арктике. Известны даже попытки нескольких китайских олигархов приобрести в собственность отдельные территории в арктической зоне, однако Норвегия и Швеция им в этом категорически отказали.
— Данный интерес был подогрет, видимо, расчетом на богатство арктических недр и дна Северного Ледовитого океана природными ресурсами?
— Скорее всего, так. Ведь на симпозиуме в Циндао прозвучала, например, информация о том, что территория, за счет которой Россия намерена расширить свои владения в Арктике, подав для этого соответствующую заявку в ООН, обладает запасами условного топлива в размере 5 млрд тонн. Вот что такое арктические недра!
— А как в Китае относятся к укреплению российского военного присутствия в Арктике: ведь там в последнее время проводятся все более масштабные учения всех родов войск и флота, создается постоянная военная группировка...
— Очень спокойно: они понимают, что Россия вправе предпринимать такие меры для охраны своих полярных границ и Северного морского пути.
А тему военного сотрудничества с Китаем я обозначил в своем выступлении вопросом слегка провокационного характера: возможен ли в какой-либо перспективе военно-политический альянс Пекина и Москвы? Известно ведь, что на эту тему любят иногда порассуждать эксперты по обе стороны границы. Ответ одного из профессоров Шанхайского университета был подчеркнуто дипломатичным: если необходимость такого союза возникнет, то он будет заключен. Остальные коллеги говорили как-то витиевато, чаще всего употребляя термин «партнерство». И это понятно: с одной стороны, минувшим летом прошли серьезные военно-морские российско-китайские маневры, с другой — совсем недавно состоялись совместные учения Китая, Австралии и США...
— Однако четкий отрицательный ответ на заданный вами вопрос дал совсем недавно президент России Владимир Путин, заявив о том, что система военно-политических блоков на современном этапе себя в принципе изжила...
— Это так, но в ходе возникшей у нас дискуссии очень хотелось прозондировать китайскую аудиторию. И коллеги подтвердили непраздный интерес к сотрудничеству в сфере экономики, экологии, культуры, образования, здравоохранения, развитию торговли, расширению и углублению межрегиональных связей. Все это и включает в себя понятие стратегического партнерства, о котором не раз говорили лидеры наших двух стран.
Живой интерес у китайских ученых вызвало сообщение о том, что губернатор Петербурга предложил создать на базе северной столицы Арктический кластер. Это логично: ведь президент Исландии однажды назвал наш город столицей Арктики.
— Будут ли продолжены такие встречи представителей научной общественности России и Китая?
— Обязательно. Ведь в рамках арктического симпозиума, организованного двумя китайскими университетами и кафедрой мировой политики факультета международных отношений СПбГУ, мы дискутировали уже в третий раз — попеременно в Циндао и в Петербурге, и в следующий раз форум снова пройдет на берегах Невы.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 219 (5345) от 21.11.2014.
Комментарии