Лучше платить государству, чем рэкету

26 июля в 12 часов дня на проспекте Народного Ополчения остановились четыре автомашины. Из них вышли 12 человек: некоторые, в пятнистой форме, держали в руках автоматы. Остальные, в белых рубашках и галстуках, напоминали по виду банковских служащих. Они подошли к грузовику, в который грузчики носили из подвала ящики с прохладительными напитками. Грузчики положили руки на борт машины. Досмотр, проверка — в итоге было выявлено 38 миллионов скрытых от налогов рублей.
Это будни сотрудников Управления департамента налоговой полиции России по Санкт-Петербургу, существующего в нашем городе уже полтора года. О некоторых сторонах его деятельности мы беседуем с начальником Управления генерал-майором налоговой полиции Георгием ПОЛТАВЧЕНКО.

— Также эпизоды характерны для работы сотрудников налоговой полиции?

— Да, особенно для нашей службы физической защиты. Это отдельное подразделение в структуре Управления, главная задача которого — охрана наших сотрудников и налоговых инспекторов при исполнении ими служебных обязанностей. К сожалению, налоговым инспекторам угрожают сегодня нередко. Приходится сопровождать человека с работы и на работу, охранять членов семей. Параллельно другие подразделения ищут тех, от кого исходит угроза.

— Как часто возникают такие ситуации?

— Постоянно. В налоговой инспекции много женщин. Они проверяют ларьки, рынки, а тамошняя публика институтов благородных девиц не заканчивала. За последние полгода было 19 проявлений насильственного характера в отношении сотрудников налоговых органов. Всего за это время проведено более 200 мероприятий, связанных с охраной наших сотрудников.

Причем не знаешь, где встретишь жесткое сопротивление. Это может быть и ларек, и коммерческий магазин, и банк, который уже взяли под контроль бандитские группировки. Часто сталкиваемся не только с грубостью, оскорблениями, но и с физическим сопротивлением. Бросаются с ножами и пистолетами, и охотничьими ружьями. Бывают и перестрелки, один наш сотрудник был ранен.

— А как вы набираете людей в службу физической защиты?

— Ребята приходят к нам из армии, спецназа, военных учебных заведений, милиции. Есть и выпускники гражданских вузов, но владеющие соответствующими навыками. У нас весьма жесткие требования к физическому состоянию и особенно к морально-психологическим качествам кандидатов. Существует система профессионального отбора, тщательное тестирование, после которого многим приходилось отказывать. За последние полгода в службе кадров были рассмотрены 879 кандидатов, 661 из них не подошел.

Полтора года назад все начиналось с 40 человек, откомандированных к нам из числа наиболее грамотных оперативных работников ОБХСС, уголовного розыска, госбезопасности. Сегодня «костяк» Управления состоит на 70 процентов из бывших офицеров армии. Они учились работать у профессионалов, в числе которых чуть более 20 процентов — это бывшие сотрудники МВД, и около 10 процентов — работники госбезопасности. Главное, чего нам удалось достичь, — это то, что армейские офицеры стали профессиональными полицейскими. Я сам пришел в налоговую полицию из Министерства безопасности. Последняя должность там — начальник Выборгского городского отдела.

— Почему же так важен тщательный отбор даже из среды профессиональных военных?

— Все же работа у нас весьма не простая, соблазны великие. И досужая молва говорит про нас многое. А между тем оклады у нас пониже, чем в ФСК. Правда, пока закон предоставляет нам возможность до 10 процентов средств, направляемых в бюджет, оставлять у себя в фонде социального развития, и из него мы можем начислять премии. Но пока это возможность чисто теоретическая, так как все деньги мы тратим на техническое оснащение. Мы ремонтируем здание на 2-й Советской, которое до сих пор не освобождено бывшими арендаторами, неплохо укомплектованы машинами, закупаем компьютеры. Правда, приходится признать, что по техническому оснащению наши «противники» пока нас опережают.

В нашей практике уже были случаи, когда при проверке выяснялось, что к нам пытались устроиться люди, «засланные» бандитскими группировками или коммерческими структурами с определенными целями. Эти попытки, вероятно, будут и в дальнейшем. Возможно, некоторые из них и увенчаются успехом. Поэтому у нас существует и отдел по борьбе с коррупцией в налоговой системе.

— Ваши слова можно расценить как признание того, что «факты коррупции» у вас встречаются, хотя в Уголовном кодексе такого понятия нет?

— В новом Уголовном кодексе России этот пробел будет восполнен. А пока мы занимаемся фактами злоупотребления служебным положением — и они были. Недавно один из сотрудников изъял «в долг» у коммерческой фирмы деньги. Выявив этот факт, мы передали соответствующие документы в прокуратуру. Там не нашли состава уголовного преступления, но мы все же уволили сотрудника за дискредитацию звания налогового полицейского.

— Согласно Закону о налоговой полиции, ваша основная задача — выявление и предупреждение налоговых преступлений и правонарушений. Налоговая инспекция собирает налоги и проверяет правильность их поступления, а вы находите тех, кто скрывается от налогов. А отличие от милиции в том, что вы занимаетесь только налоговыми преступлениями?

— Все это так. Но, конечно, если наши сотрудники находят оружие или обнаруживают признаки каких-либо преступлений не нашей компетенции, мы передаем материалы в ГУВД или ФСК. За первое полугодие 1994 года нами изъято 28 единиц огнестрельного оружия, 6 гранат, различные спецсредства. Мы можем также в течение 10 дней вести дознание по статье 162 части 2 Уголовного кодекса, в соответствии с которой наступает ответственность за умышленное уклонение от налогов. Возможное наказание по этой статье — лишение свободы на срок до 5 лет.

— В деловых кругах города скрывать налоги считается хорошим тоном. Бухгалтер и считается умелым постольку, поскольку он умеет грамотно не платить налоги. Как удается выявлять нарушения в этих условиях?

— Благодаря профессионализму сотрудников и целому арсеналу специальных методов получения информации, регламентированных Законом об оперативно-разыскной деятельности. Кроме того, Законом о федеральных органах налоговой полиции предусмотрено, что гражданин, сообщивший о налоговом преступлении, получает в качестве вознаграждения до 10 процентов от сокрытых от налогов сумм. Надо понять это правильно: мы не собираемся стимулировать доносчиков, речь идет о возможности предоставить достоверную информацию. На Западе налоговая полиция завалена подобными письмами. Так что берегитесь бывших знакомых и партнеров.

А если серьезно, добросовестная уплата налогов — это элемент культуры и воспитание добросовестного налогоплательщика. Встречаясь часто с «обиженными» нами директорами предприятий, мы пытаемся объяснить им, что сокрытие прибыли в конечном итоге им не выгодно. Именно те, кто скрывает прибыль, становится мишенью для рэкета, и, платя «дань», по сути, подпитывают преступную среду. Скрываешь прибыль — жди бандитов.

— Как, по вашей оценке, действительно все предприятия, особенно новые коммерческие структуры, скрывают прибыль?

— За полгода совместно с инспекцией мы провели свыше 700 проверок. Ни одна из них не была безрезультатной для нас. В список укрывателей попали и банки, и инвестиционные фонды, и торговые фирмы, и государственные предприятия. Процентов 40 из них допускали умышленное сокрытие, то есть о нарушениях знали и руководитель, и главный бухгалтер. Некоторые нарушения идут от незнания законов или от наплевательского отношения к ним. А всего в городе зарегистрировано свыше двух миллионов налогоплательщиков, около 100 тысяч — юридические лица, ив них около 92 тысяч — новые коммерческие структуры.

— Наверное, вам часто приходится выслушивать упреки в адрес налогового законодательства. Действительно есть за что его ругать?

— Я не могу сказать, что у нас однозначно плохое налоговое Законодательство, но оно нуждается в совершенствовании. Мы на протяжении полутора лет накапливали опыт, анализировали его. Сейчас департамент вместе с Госналогслужбой вышли в Федеральное собрание с конкретными предложениями по изменению законодательства. Например, мы предлагаем сократить количество налогов с 50 существующих сегодня до 5 основных.

— Насколько, по вашему мнению, экономически ощутима ваша работа для жителей Петербурга, для города в целом?

— Для рядовых граждан наша работа не слишком заметна. А в деловых кругах города мы достаточно хорошо известны, и, хотя нас вряд ли будут когда-нибудь особо любить, с нами будут считаться, и уже считаются. У нас хорошие контакты с городской администрацией, прокуратурой, судом. Ощутима ли наша работа с точки зрения поступлений в бюджет? Судите сами: за последние полгода с учетом штрафных санкций нами доначислено в бюджет и внебюджетные фонды 3 миллиона 980 тысяч долларов США, 121 тысяча немецких марок и 40 миллиардов 379 миллионов рублей.

Работа налоговой полиции как правоохранительной организации, чье основное поле деятельности — экономика, имеет множество нюансов. Поэтому мы всегда готовы дать необходимые разъяснения, консультации и налогоплательщикам, и общественным организациям, прессе. Это поможет избежать недоразумений и юридической наивности, которыми и отличаются подчас суждения об органах налоговой полиции.

Так, в одной из Санкт-Петербургских газет появилась публикация, посвященная фирме «Лена», где многие факты интерпретированы односторонне, а то и вовсе искажены. В результате у читателя создается о нас мнение как о «душителях» предпринимателей.

Не стоит, думаю, лепить образ очередного «врага». Налоговая полиция обеспечивает экономическую безопасность и государства, и, если хотите, принципов социальной справедливости. Не «враг», а защитник интересов честных налогоплательщиков.

Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 166 (843) от 1.09.1994 года.