Консервативный выбор
Многочисленные соцопросы, толпы политологов в один голос говорили, что предстоящие выборы будут самыми непредсказуемыми за многие десятилетия. В том смысле, что никто из ведущих партий – будь-то консерваторы или лейбористы – не смогут одержать убедительную победу, а значит, будет так называемый подвешенный парламент, а также долгий и мучительный торг по поводу создания трудоспособной правящей коалиции.
Итоги выборов действительно оказались непредсказуемыми, но вовсе не из-за вышеперечисленных причин, а потому, что консерваторы повторили «чудо» 1992 года, когда им удалось, вопреки опросам, получить большинство и сформировать однопартийное правительство.
На этот раз партия тори, руководимая премьером Дэвидом Кэмероном, получила 331 парламентское место, на пять больше для завоевания большинства в палате общин. Это их первая безоговорочная победа за последние 18 лет. Причем при явке избирателей 66%, самой высокой с выборов 1997 года.
Лидер консерваторов теперь после традиционной аудиенции с королевой Елизаветой в Букингемском дворце приступает к процессу создания нового кабинета министров, у которого будет парламентское большинство в 12 мандатов.
Тори, действительно хорошо изучив действующую уже давно в стране мажоритарную систему, по которой победитель получает все, а проигравший ему даже один голос – ничто, прекрасно воспользовались ее слабостями. Сокрушительно проиграли лейбористы, их основные противники. Они будут иметь только 227 мест в парламенте. В сухом остатке получается, что консерваторы прибавили к своему результату по сравнению с предыдущими выборами 23 места, а лейбористы потеряли 26 мандатов. Их лидер Эд Милибэнд взял вину за поражение на себя и сложил полномочия руководителя партии.
Но если оценивать выборы по простому количеству голосов избирателей, то видно, что лейбористы объективно не заслужили такого разрыва в креслах. Ведь по стране консерваторы получили 36,9% голосов, что всего на 0,8% больше, чем на прошлых выборах, а вроде бы вдрызг проигравшие выборы лейбористы имеют 30,5%, то есть на 1,5% голосов больше, чем в 2010 году.
Впрочем, это, конечно, издержки той самой мажоритарной системы, которой британцы привержены на протяжении без малого века.
Но если уйти от недостатков избирательной системы Великобритании, то можно сказать, что консерваторы на прошедших выборах победили вполне заслуженно.
И дело здесь даже не в изощренных политтехнологиях, которые они использовали гораздо лучше, чем их основные противники, а в тех ключевых предпосылках, созданных правительством Дэвида Кэмерона в прошедшее пятилетие.
Прежде всего в экономике. Консерваторы провели рисковую кампанию, призывая избирателей «не дать лейбористам разрушить экономику». У них есть реальные достижения. В то время как Евросоюз мучился в «еврокризисе», благодаря греческим проблемам Великобритания, не входящая в еврозону, укрепила свою валюту. Экономика страны демонстрирует рост на 2,4%, а это лучший темп развития в Евросоюзе в прошлом году. Наконец, показатель безработицы в королевстве – 5,6%, он не только самый низкий в Евросоюзе, но даже уменьшился со времени прихода к власти консерваторов. Это первая существенная причина победы консерваторов на парламентских выборах.
Вторая – уже не из области экономики, а чисто политическая. Дело в том, что второй сенсацией прошедших выборов стал неожиданный успех Шотландской национальной партии (ШНП), которая победила в 56 из 59 округов Шотландии. То есть они получили на 50 мандатов больше, чем в 2010 году, причем в подавляющем большинстве представители ШНП победили в тех округах, где раньше избирались основные конкуренты консерваторов – лейбористы, которые на этих выборах потеряли в Шотландии 40 депутатских мест.
Нынешнему лидеру Шотландской национальной партии Никола Стерджен, которую считают самым популярным политиком не только на малой родине, но и по всей Великобритании, удалось провести избирательную кампанию так, как будто это второй референдум по вопросу независимости. Показанный партией результат, всего лишь несколько месяцев спустя после того как на референдуме шотландцы проголосовали против того, что является стержнем ее политики – независимости Шотландии, удивителен, но позволяет сделать вывод, что, став третьей по численности в британском парламенте, она с новыми силами продолжит курс на отделение страны от Соединенного Королевства.
Выступая на крыльце своей резиденции на Даунинг-стрит, 10, после традиционной встречи с королевой, Дэвид Кэмерон заявил в прошедшую пятницу, что «Британия находится на пороге чрезвычайных событий». Что имел в виду премьер-министр, понять трудно. Возможно, он намекал Евросоюзу, что, как и обещал, проведет в течение двух лет референдум о выходе королевства из ЕС. По крайней мере такое впечатление складывается из сообщений британских СМИ. Характерно, что самым первым поздравил Кэмерона с победой президент Европейского совета Дональд Туск, который, кроме всего прочего, выразил надежду, что «новое британское правительство поддержит продолжение членства Соединенного Королевства в Евросоюзе». Похоже, что так или иначе, но референдуму о выходе Великобритании из ЕС быть. Но тогда важно знать, какую позицию займет британское правительство.
В вопросе о независимости Шотландии Лондон разрешил проведение плебисцита, но сам агитировал и голосовал против. По очень понятным причинам, ради сохранения единого королевства.
Вопрос о сохранении членства в ЕС более сложен в принятии решения именно для власти. Здесь гораздо больше подводных течений и невидимых рифов.
Что будет делать Кэмерон: окончательно выходить из дружного семейства Евросоюза или, используя жупел референдума, просто будет выбивать уступки из Брюсселя – вот в чем вопрос?
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 082 (5455) от 12.05.2015.
Комментарии