Александр Борисов

Политика 16 октября 2017

Когда дым рассеется

Сегодня истекает срок, который премьер-министр Испании Мариано Рахой дал каталонскому правительству, чтобы оно определилось с провозглашенной, но не введенной им независимостью автономии. В зависимости от ответа Барселоны дальнейшие события могут развиваться совершенно по-разному.

Кризис вокруг независимости Каталонии, без сомнения, стал центральным европейским, а возможно, и мировым событием нынешней осени. Поскольку он является проявлением одной из центральных проблем современного мира - новым подъемом самосознания народов и логичным в этой связи стремлением к суверенитету, с одной стороны, и стремлением национальных правительств сохранить границы своих стран в неизменном виде — с другой.

Некоторые серьезные аналитики уже прогнозируют, что вслед за Каталонией могут последовать Венето и Ломбардия в Италии, Шотландия в Великобритании и даже Бавария в Германии.

Но думается, что единых и скорых сценариев в разрешении этой проблемы быть не может, и цепная реакция «независимостей» по всей Европе вряд ли возможна. Ведь каждая страна решает ее, исходя из конкретной ситуации, исторического опыта и нынешних тенденций. Ну и, конечно, оглядываясь на мнение тех сложившихся международных структур, в рамках которых страна существует.

Движение за независимость Каталонии существует около четырех веков. В течение этого времени область всегда была автономией в составе различных государственных объединений, но никогда не была независимым государством. В начале XIX века Наполеон Бонапарт ненадолго предоставил каталонцам независимость, но вскоре присоединил их земли к Франции. Поэтому обретение собственной государственности имеет глубокие исторические корни и сидит внутри каждого или большинства современных каталонцев. Кстати, зачастую вопреки всяким рациональным предпосылкам, особенно в нынешнее время.

Большинство аналитиков считают, что двигателем каталонского сепаратизма является сугубо экономика, которая питает большинство проблемных регионов во всех странах. Мол, центральное правительство отнимает у богатой автономии часть ее богатства, затем ими подпитывает бедные области страны и благодаря этому беспроблемно существует за ее счет.

Внешне так выглядит ситуация и в Испании. ВВП Каталонии составляет 20% от ВВП всей Испании. При этом общий чистый трансферт налогов в испанский бюджет автономии равняется 16 млрд евро. Согласно договору, Мадрид возвращает часть суммы Каталонии, автономии отдают целиком суммы налогов на наследство, от игорного бизнеса, поступления от транспорта. Также возвращается 50% от собранных НДС и НДФЛ, 58% от акцизов на табак и алкоголь.

Однако, будучи «мотором экономики», каталонцы недовольны тем, что значительная часть налогов остается у центрального правительства, ведь Барселона передает Мадриду ежегодно на 9 млрд евро собранных налогов больше, чем приходит ей затем трансфертов из столицы.

Для каталонцев такое положение дел особенно обидно, потому что в Испании есть автономии, правда, не такие богатые, которым центральной властью дозволено оставлять все 100% собираемых налогов у себя. Это прежде всего Страна басков. Такой налоговый статус хотели бы получить для себя и каталонцы. Именно финансовый вопрос был одним из основных двигателей их нынешней борьбы за независимость.

Однако для получения особого налогового статуса вовсе не обязательно выходить из состава Испании. Собственно говоря, опыт Страны басков наглядно об этом свидетельствует. К тому же нужно понимать, что обретение независимости привело бы к автоматическому выпадению региона из еврозоны и европейского экономического пространства. Для каталонской экономики, которая на 60% зависит от импорта, это грозит де-факто колоссальными потерями. Отдельно стоит заметить, что Барселона пока физически не сможет самостоятельно осуществить введение национальной валюты. Так что объективно получается, что даже видимые потери от развода с испанской короной значительно превысят для Каталонии потенциальную выгоду от полной ее независимости.

Напрашивается сам собой вывод - верхушка мятежной испанской области во главе с ее лидером Карлесом Пучдемоном, организовывая референдум, вовсе не думала об обретении Каталонией независимости, а пыталась создать более благоприятные условия для переговоров с Мадридом об экономической автономии. Собственно говоря, об этом свидетельствует и решение женералитата Каталонии: декларацию о независимости объявить, но ее введение отложить. Тем самым в этой политической игре с Мадридом Пучдемон хитроумно предоставляет право очередного хода центральной власти.

При этом нужно учитывать, что у Каталонии и ее нынешнего руководства в их игре против Испании проигрышная ситуация. Ведь по сути Барселона и юридически, и политически референдум проиграла. Юридически у каталонцев по конституции не было права на его осуществление, а его проведение объективно создало для них негативный евросоюзовский аспект. Политический же проигрыш Барселоны заключался в том, что из 5,4 млн избирателей за независимость проголосовали менее 2 млн каталонцев, т. е. значительно меньше 50%, как того требует решение такого сложного вопроса, как образование собственного государства.

Конечно, жесткая позиция Мадрида, особенно в день голосования, объективно увеличила число сторонников отделения и тем самым должна была заставить центральную власть попытаться смягчить ситуацию и пойти на переговоры, хотя бы по предоставлению Каталонии дополнительных экономических преференций. Это был бы наиболее мягкий и благоприятный сценарий развития событий. Но, похоже, Мариано Рахой не очень готов к компромиссу. По крайней мере пока никаких сигналов об этом из Мадрида не поступало.

Вполне возможно, что испанский премьер попытается повторить историю трехлетней давности. Тогда, в ноябре 2014 года, правительство Каталонии также пыталось провести референдум о независимости. Но после ожесточенной критики со стороны испанского правительства организаторы, во главе которых был тогдашний президент каталонского правительства Артур Мас, отступили и переименовали голосование в «опрос о политическом будущем Каталонии». Характерно, что и явка, и число проголосовавших за независимость тогда были примерно такими же, как и ныне. Мадрид три года назад итоги «опроса» проигнорировал, но тогдашнее каталонское правительство распустил, а отправленному в отставку Артуру Масу запретил в течение нескольких лет занимать государственные и выборные должности.