Его величество Рахмон
94,5% из 4,402 млн голосовавших на прошедшем 22 мая в Таджикистане референдуме выступили за то, чтобы провозглашенный основателем мира и национального единства – лидером нации Эмомали Рахмон смог принять участие в очередных президентских выборах, которые должны пройти в 2020 году. Другая важная корректировка конституции страны, поддержанная в пакете предложенной парламентом 41 поправки, снижает возрастной ценз для кандидатов на пост президента с 35 до 30 лет. В результате, если Эмомали Рахмон по какой-то причине не сможет участвовать в выборах через 4 года, то право баллотироваться на высшую государственную должность получит его старший сын Рустами Эмомали, которому в 2020-м исполнится 33 года.
Нынешний 63-летний президент находится у власти с ноября 1992 года. На выборах 1994 года он был избран президентом Таджикистана, в 1999, 2006 и 2013 годах – переизбран. Нынешний срок его полномочий завершается в ноябре 2020 года. Большинство экспертов считают, что страна последовательно обретает форму «корпорации», которая де-факто переходит в личную собственность Рахмона и его семьи. Эмомали Рахмон стал вторым после Нурсултана Назарбаева президентом, получившим возможность фактически пожизненного правления. На очереди лидер Туркменистана, где также будут вноситься изменения в конституцию, в результате которых Гурбангулы Бердымухамедов получит возможность баллотироваться на пост главы государства неограниченное число раз.
«Конституционные изменения в Таджикистане направлены на укрепление политической власти Эмомали Рахмона и в русле процессов, которые идут в странах Центральной Азии. В Таджикистане все направлено для укрепления власти и режима, что в целом понятно, учитывая экономические трудности, с которыми сталкивается республика. Для России важно, чтобы в Таджикистане была относительная стабильность и власти контролировали ситуацию в стране», – говорит доктор политических наук Сергей Жильцов.
«Что же касается преемственности поколений, это не прецедент на постсоветском пространстве, – замечает научный сотрудник центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН Станислав Притчин. – В Азербайджане власть от Гейдара Алиева перешла его сыну. В срочном порядке Ильхама Алиева сделали сначала спикером парламента, потом премьером, а позже исполняющим обязанности президента».
«В Таджикистане система управления такова, что все решает не закон, а конкретный человек, – утверждает председатель Союза таджикистанцев России Абдулло Давлатов. – Референдум — это всего лишь игра на внешнюю публику, на спонсоров и доноров. Недавно Федерика Могерини заявила, что ЕС известно об ужасной ситуации с правами человека в Таджикистане, о проблемах с законодательством, давлении власти даже на умеренную оппозицию. В то же время она сказала, что ЕС продолжит финансировать правительство Таджикистана. А раз так, необходимо сделать хотя бы видимость соблюдения демократических принципов».
«Все все понимают, но спишут недемократичность и непрозрачность этого действа на издержки во имя стабильности в столь важном регионе на границе с Афганистаном», – констатирует таджикский эксперт Темур Варки.
«Третий референдум (после референдумов 1999 и 2003 годов) продолжает одну линию – на укрепление властной вертикали, укрепление возможности Эмомали Рахмона и его семьи управлять страной и дальше», – считает начальник отдела Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин. – По сути дела, этим референдумом Таджикистан формально законодательно окончательно закрепил династическое правление в стране. И результаты участия Рахмона или его сына в предстоящих выборах, если не случится какое-нибудь форс-мажорное событие, связанное с внешними факторами или внутренними проблемами, предсказуемы. Если была раньше в историческом периоде Таджикистана, к чему сейчас апеллирует официальная таджикская история, династия Саманидов, то сейчас будет династия Рахмонидов», – говорит Грозин.
Итоги референдума в Таджикистане в краткосрочной перспективе не приведут к изменениям, однако
создают возможность для накопления в обществе негативных настроений, которые в долгосрочной перспективе могут привести к дестабилизации ситуации в стране, считает заместитель генерального директора центра по изучению постсоветского пространства МГУ Александр Караваев.
В случае с Таджикистаном, по мнению Караваева, все будет зависеть от того, с какой скоростью будут развиваться эти процессы. «Возможно, что на краткосрочную и среднесрочную перспективу итоги референдума никак не повлияют, но в долгосрочной перспективе различного рода негативные настроения будут подрывать стабильность и будут направлены на изменение установленного порядка», – заключает эксперт.
Еще более мрачным выглядит политический прогноз Темура Варки. Этот таджикский аналитик называет проведенный референдум «делегитимизацией и без того сомнительной власти Эмомали Рахмона». Варки не исключает, что «раздираемый внутренними противоречиями Таджикистан, возглавляемый нелегитимной властью, может оказаться беззащитным перед обострением территориальных притязаний со стороны соседних стран – Китая, Киргизии и Узбекистана – и стать открытым для набегов со стороны Афганистана». Таджикистан может либо превратиться в гетто с внешним военно-политическим управлением, либо стать проходным двором как зона утраченного государственного контроля. Предотвратить эти сценарии способно восстановление конституционного строя и заключение справедливого общественного договора.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 095 (5712) от 31.05.2016.
Комментарии