Политика
02 сентября 2016
Британия после «брекзита»
Референдум 23 июня по выходу из Европейского союза (ЕС) разделил британское общество на практически две равные половины. Вердикт референдума несет с собой долгосрочные последствия и для Соединенного Королевства, и для всей Европы.
ФОТО Thomas NaughtyNut/shutterstock.com
Не ждали...
Абсолютное большинство европейских политологов и экономических аналитиков не ожидали случившегося. Об этом свидетельствует достаточно нервное поведение главных представителей обоих политических лагерей в первые дни после объявления итогов голосования. Мандраж сторонников премьер-министра Дэвида Кэмерона выглядел вполне объяснимо. Но нервная дрожь охватила и тех, кто рьяно ратовал за «брекзит» _ экс-мэра столицы Бориса Джонсона и руководителя Партии независимости Соединенного Королевства (ПНСК) Найджела Фараджа.Однако еще больше заволновались рынки. В последние дни агитационной кампании экономические эксперты утверждали, что «все будет о,кей» и волноваться не стоит. Они ошиблись. Почти 17,5 млн британцев, или 51,9% активных избирателей, проголосовали за то, чтобы расстаться с ЕС, тогда как немногим более 16 млн человек пожелали там остаться.
Вслед за народным вердиктом рынки вздрогнули, и весьма заметно. Курс фунта стерлингов достиг своей наименьшей отметки с 1985 г., в миг снизившись по отношению к доллару на 10%, а к европейской валюте _ на 7%. Фондовый индекс FTSE на следующий после референдума день рухнул на 11,5%. В дальнейшем рынки несколько отыграли назад, но, как говорится, осадок остался.
Аналитики вскоре подсчитали, что «антиевропейский» вердикт британской нации обошелся банкам королевства потерей трети их капитализации, в результате чего котировки акций Barclays упали на 30%, а Royal Bank of Scotland потерял 35%. Глава Банка Англии Марк Керни тут же заявил, что главный регулятор готов предоставить дополнительное финансирование для стабилизации финансовой системы Великобритании на сумму 250 млрд фунтов.
Политический шторм
Июньский референдум мощно «перепахал» и поле британской политики. На деле оказалось, что более половины населения Соединенного Королевства не прислушались к призывам основной части политического и экономического истеблишмента, выступавшего против разрыва с ЕС. Да, значительная часть населения Великобритании крайне недовольна результатами голосования. Это относится к жителям благополучных графств Южной Англии, лондонского и иных мегаполисов, населению Шотландии и Северной Ирландии. Сразу после оглашения итогов плебисцита в Интернете начался сбор подписей за организацию нового референдума, молодые «европеисты» вышли на стихийные манифестации, а в Лондоне на полном серьезе начался сбор подписей за то, чтобы оставить этот космополитический мегаполис в составе ЕС.Но другая половина британцев 23 июня оказалась все же чуть более дружной. «Межклассовое» голосование за «брекзит» (когда за выход из ЕС отдавали голоса рабочие, служащие, пенсионеры, рыбаки, мелкие и средние предприниматели самых разных политических пристрастий) оказалось на деле и «межрегиональным». «Брекзит» одержал победу в подавляющем большинстве британских графств, но преимущественно в центре и на севере Англии.
Итоги референдума привели к настоящему политическому шторму для трех самых авторитетных среди избирателей политических сил. Сразу после оглашения результатов волеизъявления подал в отставку основной инициатор плебисцита Дэвид Кэмерон. В Лейбористской партии поднялся настоящий бунт против ее лидера радикального социалиста Джереми Корбина, которому более умеренные внутрипартийные оппоненты вменяют в вину «слабое» проведение кампании против выхода страны из ЕС. Подавляющее большинство депутатов-лейбористов выразили своему лидеру вотум недоверия, лейбористы оказались в глубочайшем кризисе с угрозой раскола.
Предотвратить его позволило компромиссное решение о проведении в скором времени досрочного голосования по переизбранию лидера; его итоги станут известны в сентябре. Но и лагерь «евроскептиков» не обошли перемены. Практически сразу же после «исторической победы» об отставке с поста лидера ПНСК объявил Найджел Фарадж. Он объяснил свое решение тем, что в связи с грядущим выходом из ЕС его политические амбиции иссякли и он хотел бы больше времени посвящать отныне семье.
Представляется, однако, что потенциально более опасным для британского общества является то, что июньский референдум вполне может обострить в Соединенном Королевстве центробежные процессы. Многие обозреватели уже говорят о том, что со временем встанет вопрос о переопределении статуса Северной Ирландии и Гибралтара. А первый министр Шотландии Никола Стерджен недвусмысленно заявляет: «Ясно, что народ Шотландии видит свое будущее как часть Европейского союза». Региональное правительство Шотландии отныне открыто поднимает вопрос о проведении нового референдума о независимости.
Куда поведет «железная леди»?
Но главным внутриполитическим последствием «брекзита» следует считать отставку Кэмерона и избрание новым лидером Консервативной партии Терезы Мэй, до референдума в течение шести лет проработавшей на посту министра внутренних дел.Многие журналисты и политологи уже предрекают, что в лице новой хозяйки премьерской резиденции на Даунинг-стрит британцы вскоре столкнутся со «вторым изданием железной леди». По крайней мере за шесть лет пребывания на должности шефа МВД Мэй зарекомендовала себя как жесткий политик, борец с преступностью, подпольной иммиграцией и радикальными исламистскими проповедниками.
Как отмечала недавно влиятельная в Великобритании газета «Файнэншл Таймс», Тереза Мэй является «не идеологизированным политиком», хотя политологи относят ее к спектру либеральных консерваторов. Итоги референдума показали, что абсолютное большинство избирателей Консервативной партии не прислушались к точке зрения ее руководства. Мэй была среди тех министров, которые выступали против «брекзита», но после референдума она ясно дала понять, что народный вердикт выше политических пристрастий: «Брекзит есть брекзит». Новый премьер призывает однопартийцев к более амбициозной внутренней политике: «Мы нуждаемся в смелом, новом и позитивном видении будущего нашей страны, видении страны, которая функционирует для всех, а не только для некоторых привилегированных». И произведенные Мэй в июле перестановки в кабинете министров показали, что она настроена на менее «элитарную» конфигурацию правительства, чем при Кэмероне.
Сегодня еще очень рано говорить о каких-то, даже первых, результатах
премьерства Терезы Мэй. Но ее летние заявления показывают, что глава британского правительства будет достаточно целеустремленно проводить свою внутреннюю политику. Это касается, в частности, однозначного настроя Мэй и ее партии не допустить торжества центробежных процессов в королевстве, видоизменить государственную экологическую политику (новый премьер является сторонницей создания новых АЭС) и переоснастить национальный ядерный потенциал.
На пороге системного кризиса
Новые вызовы для Великобритании, в общем-то, вполне понятны. Как говорит Мэй, «нас ожидает большая работа: объединить нашу партию и страну», а также «провести переговоры, чтобы добиться наилучшего варианта соглашения по выходу из ЕС». Еще до референдума новый премьер предупреждала, что при любом раскладе Европейской комиссии будет непросто работать с Лондоном. Но дело складывается теперь таким образом, что на повестке дня стоит уже не вопрос совместной работы, а тема цивилизованного развода.Очевидно, что сам процесс «брекзита» как такового может затянуться на несколько лет. При этом Соединенное Королевство вполне может сохранить особые отношения с Евросоюзом, примерно на том уровне, каковой сегодня в области экономики и внешней торговли существует между ЕС и Швейцарией или Норвегией. Но, разумеется, переговоры по этой тематике простыми не будут.
Но также очевидно, что июньский референдум в Великобритании обозначил и новейшие вызовы для самого ЕС. Сегодня почти все «политические семьи» в Евросоюзе _ от радикальных левых до правоконсерваторов _ предлагают собственные, зачастую совершенно противоположные рецепты выживания для союза.
Вряд ли в ближайшем будущем мы увидим попытку очередного качественного убыстрения политической составляющей интеграционных процессов _ не тот сегодня фон на пространстве ЕС. С другой стороны, лидеры таких влиятельных стран _ членов союза, как Германия, Франция и Италия, полны решимости заставить чиновников прислушаться к мнению европейских граждан, а также укрепить внутреннюю и внешнюю безопасность ЕС, добиться большей конвергенции в осуществлении социальной и налоговой политики, запустить в масштабе Евросоюза амбициозную программу по увеличению занятости.
Но все эти интеграционные начинания могут уже вскоре натолкнуться на «евроскептические» последствия британского референдума. Не успели огласить итоги голосования в Соединенном Королевстве, как правонационалистические силы в Нидерландах, Дании, Франции и Италии потребовали допустить аналогичное волеизъявление в своих странах. Дэвид Кэмерон, решив пошантажировать коллег по Европейскому совету, даже и не думал, что дойдет до такого. Но история, как известно, не пишется заранее, и она посмеялась над главным инициатором референдума и элитой как самого Соединенного Королевства, так и всего Старого Света.
Очевидно, что ЕС оказался в состоянии еще никогда прежде невиданного в его истории системного кризиса. И британский референдум, конечно же, не является здесь поводом или причиной, но ясно выступает как катализатор тех проблемных процессов, которые имеют место ныне в Евросоюзе.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 162 (5779) от 02.09.2016.
Поделиться
Комментарии