Оперативный «блеф». Удалось раскрыть давнее преступление, казавшееся безнадежным
34‑летняя жительница Тосненского района Ленинградской области Татьяна неожиданно пропала 13 мая 2014 года. Пошла в школу соседней деревни Федоровское, куда ее вызвали из‑за проблем с дочерью. После состоявшейся там беседы вышла за порог и… как сквозь землю провалилась. Впрочем, сказать, что ничего не предвещало беды, откровенно говоря, было нельзя. Беда буквально ходила за ней по пятам. И у нее даже было вполне конкретное имя. Но одно дело — подозревать, другое — точно знать.
ФОТО Pixabay
Долгие годы Татьяна прожила с мужем по имени Виталий. Внешне все вроде бы выглядело благополучно. Отдельная квартира, машина «семерка», двое детей — мальчик и девочка. Правда, Виталий нигде не работал, перебивался случайными заработками. Семью в основном обеспечивала Татьяна, работавшая администратором на автомойке. Впрочем, близкие люди знали, что благополучие это только видимое. Виталий отличался буйным нравом и частенько избивал жену и детей. Она об этом никому не рассказывала, хотя несколько раз и пыталась от него уйти. Муж просил прощения, уговаривал вернуться, но потом все начиналось снова…
Наступил, однако, момент, когда скрывать стало больше невозможно. Подруги Татьяны увидели у нее на лице синяки и кровоподтеки, а на руке — открытую рану. Пришлось все рассказать. Ей посочувствовали, помогли собрать вещи. К счастью, Татьяне было куда переехать — к тому времени в ее жизни уже появился другой мужчина, гражданин Узбекистана, проживавший в Пушкинском районе Петербурга. Она забрала с собой обоих детей. Сын, правда, через две недели вернулся к отцу. Он и тогда, и потом, и много лет спустя будет утверждать, что у них все было прекрасно…
Развод Татьяна получила быстро. Но покой в ее жизни так и не наступил. Виталий непрерывно преследовал ее. Дожидался с работы, ездил за ней на машине, оскорблял и угрожал. Гражданский муж (увы, отношения с ним она так и не оформила) вынужден был ее непрерывно сопровождать. Но тогда в школу по каким‑то причинам Татьяна поехала одна. На тот момент она находилась на третьем месяце беременности…
Поскольку фактическим местом жительства ее значился Пушкинский район (там же располагалась и автомойка, где она работала), положенное в таких случаях уголовное дело по убийству возбудили именно в этом районе. Разумеется, в первую очередь под подозрение попал Виталий. Но он представил алиби — якобы ездил в райцентр собирать документы для лишения бывшей жены родительских прав. Геолокация его мобильника, правда, показывала, что в это время он находился в районе Федоровского, но этот факт следствие почему‑то оставило без внимания.
Оперативники и следователи допросили всех, кого было можно, провели серию обысков, но ни малейшей зацепки не обнаружили. Казалось бы, мог помочь мобильный телефон Татьяны — после ее исчезновения он оставался включенным еще трое суток и «светился» там же, в окрестностях Федоровского. Но его поиски ничего не дали. Уголовное дело передали в Тосненский район, на территории которого находилась школа. А в декабре 2014 года его приостановили «за отсутствием лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности».
Ажиотаж, вызванный чрезвычайным происшествием, потихоньку улегся. Гражданский муж Татьяны вскоре после ее исчезновения отбыл на родину, в Узбекистан, и в народе прошел слух, что на самом деле он просто увез ее с собой. Дети, разумеется, вернулись к отцу. Судя по тому, что известно сейчас, жили они плохо. Виталий сильно пил, нигде не работал, постоянно избивал сына и дочь. Впрочем, рассказывает об этом только она — и то лишь теперь. Когда шло следствие, отец, как требует закон, присутствовал на всех допросах детей, и они, боясь его, естественно, о побоях молчали.
Веселье с криминальным душком. Молодые бизнесмены шли к успеху, не считаясь ни с людьми, ни с закономЧтобы прокормить себя и брата, девочка с 14 лет пошла работать няней. А когда ей исполнилось 17, нашла себе молодого человека и уехала с ним в Москву.
К «глухому» делу 12‑летней давности сотрудники СУ СК по Ленинградской области вернулись в рамках проводимой в последние годы активной работы по раскрытию преступлений прошлых лет. С тех пор Виталий успел обзавестись гражданской женой, имевшей ребенка от предыдущего брака. Но в новой семье повторилось старое: он постоянно менял работу, пил, избивал жену. В конце концов она, забрав ребенка, от Виталия уехала. Но при этом сменила номер телефона и место прописки, чтобы он не смог ее найти.
К тому времени, когда им заинтересовались следователи, Виталий трудился бригадиром на стройке. Сын, с которым они долго жили вместе, как только обрел самостоятельность (ныне он — монтажник сантехнических устройств), отца покинул и переехал на съемную квартиру. Дочь проживала в Подмосковье, работала продавцом, недавно родила ребенка и находилась в декрете. Изредка отца и брата навещала.
— В очередной ее визит, — рассказывает следователь-криминалист отдела криминалистического сопровождения следствия по СЗФО СК РФ Павел Фисунов, — мы пригласили ее к себе. И сообщили, что полгода назад откопали труп ее матери. Сейчас, правда, он на экспертизе, поэтому никаких документов пока показать не можем. Эта «невинная ложь» нам была нужна, чтобы проследить реакцию Виталия, за которым было установлено плотное наблюдение. Наш расчет оказался точен — «приятную» новость дочь тут же ему сообщила, и он страшно занервничал. На следующий день не пошел на работу, а поехал в поле, находившееся в трех километрах от школы, где в последний раз видели Татьяну. Казалось бы, что ему там делать — зима, все занесено снегом… Но он явно что‑то искал. Через несколько дней мы его задержали и в ходе следственных действий предложили поехать с нами на это поле. В пути он заплакал и сказал: «Я все понял…»
Дальнейшее, казалось бы, было делом техники. Виталий написал явку с повинной. Рассказал, что в тот день встретил Татьяну у школы и предложил выяснить отношения. Они сели в маршрутку и поехали к полю, где когда‑то любили гулять. Но мирного разговора не получилось. Возник конфликт, Виталий начал избивать Татьяну.
Она достала телефон, попыталась позвонить, но он вырвал его из ее руки и выбросил в канаву. Потом выхватил нож и ударил ее в грудь и в шею. Труп оставил на земле, а через два дня приехал и его закопал.
Процесс убийства мужчина во всех деталях показал на манекене. О том, что стал жертвой оперативного «блефа», понял лишь тогда, когда его попросили показать то самое место… Но отступать было уже поздно. Он нашел знакомые ориентиры — несколько берез — и показал рукой: «Закопал здесь».
На этом месте, однако, ничего не оказалось. Да и ориентиры были сомнительны — с тех пор здесь могли появиться новые деревья, а старые исчезнуть. Поле принадлежало фермерам — каждый год они его перепахивали, засаживали картошкой. При этом, насколько было известно, никаких человеческих останков здесь до сих пор не находили.
Экскаватор, проводивший раскопки, работал три дня, перекопав огромную площадь.
— И вдруг случайно мы с сотрудниками уголовного розыска наткнулись на скрытый снегом березовый пень, — рассказывает Фисунов. — Это дерево явно стояло здесь в день убийства. На него, видимо, и ориентировался Виталий. Мы стали копать там и вскоре нашли труп…
Как сообщили в СУ СК по Ленинградской области, заключение экспертизы, исследовавшей найденные останки, полностью соответствует показаниям подозреваемого. Сомнений больше нет. До последнего не верил в виновность отца только сын.
Читайте также:
Преступления «не видим»: некоторые нерадивые правоохранители уклоняются от возбуждения уголовных дел
Навести страх на мошенников. Цифровые технологии помогают бороться с аферистами
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 48 (7870) от 19.03.2025 под заголовком «Оперативный «блеф»».
Комментарии