Крайняя необходимость в уголовном праве: парадоксы законодательства и современные вызовы
Защита интересов личности, общества и государства от криминальных посягательств обеспечивается не только через установление уголовных запретов, но и, что не менее важно, через закрепление в законодательстве норм, которые разрешают правомерное причинение вреда (физического, материального и др.) при обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Одно из таких обстоятельств — крайняя необходимость. В соответствии со ст. 39 УК РФ, она определяется как состояние, когда лицо вынуждено причинить меньший вред для предотвращения большего, при условии, что иными способами устранить опасность невозможно. Источники опасности могут быть самыми разными: техногенные аварии, стихийные бедствия, физиологическое состояние человека, действия других людей и т. д.
ФОТО Sebastian Pichler on Unsplash
Оправданна ли жертва?
Судебная статистика показывает, что ст. 39 УК РФ применяется крайне редко (0,7 % дел в 2022 году), в основном в случаях ДТП или ЧС. Дел, связанных с налоговыми правонарушениями, в статистике не было до недавнего времени. В этом контексте интересен прецедент, вошедший в обзор практики Верховного суда РФ от 22 мая 2019 года (апелляционное постановление Хабаровского краевого суда от 16.04.2019).
Суд рассмотрел дело главы городского поселения, обвиняемого в неуплате налогов (ст. 1992 УК РФ). Выяснилось, что он не перечислил налоги в бюджет, поскольку направил средства на срочный ремонт системы теплоснабжения, чтобы не сорвать отопительный сезон и не оставить население без тепла и горячей воды. Суд согласился, что руководитель действовал не с целью сокрытия средств, а для предотвращения гуманитарной катастрофы, потенциальный ущерб от которой был несоизмеримо выше суммы налоговой недоимки. Апелляционная инстанция признала его действия совершенными в состоянии крайней необходимости и оправдала.
Этот прецедент вызвал широкую дискуссию: можно ли жертвовать фискальными интересами государства ради социальной стабильности? Исторически подход к экономическим нарушениям был строгим. В дореволюционной России и в СССР нарушение финансовой дисциплины не оправдывалось даже для предотвращения аварий.
Данное дело ставит под вопрос традиционное толкование крайней необходимости. Во-первых, неуплата налогов лишь опосредованно устраняет опасность, высвобождая ресурсы. Является ли это «непосредственным» устранением угрозы? Во-вторых, как объективно оценить соразмерность: что важнее — ущерб бюджету или сохранение рабочих мест? Наконец, очевиден риск злоупотреблений, который подрывает основы правового государства.
Исторически крайняя необходимость происходит от средневекового принципа «нужда закона не знает». Сегодня ее суть в столкновении двух правовых благ, когда ради спасения более ценного приходится жертвовать менее ценным. Интересно, что с этической точки зрения необходимая оборона и задержание преступника воспринимаются как более оправданные действия, чем крайняя необходимость, особенно когда речь идет о защите общественных интересов.
Вас вызывает следователь: как соблюсти в его кабинете закон и «правила хорошего тона»Оценка правомерности причинения вреда интересам, охраняемым уголовным законом, традиционно считается одной из самых сложных задач в российской юриспруденции. Многие криминалисты объясняют это многообразием реальных ситуаций, подпадающих под признаки того или иного обстоятельства, и, как следствие, трудностями в их правовой оценке. Распространено мнение, что проблема заключается не в «почти идеальных» нормах УК РФ, а в недостаточной квалификации правоприменителей и сложностях доказывания.
Мы придерживаемся иной точки зрения и считаем, что корень проблем правоприменения кроется в первую очередь в самом законодательстве. По нашему мнению, именно несовершенство формулировок норм материального права (уголовного закона) открывает возможность для квалификации действий, которая противоречит замыслу законодателя, духу закона и порой даже здравому смыслу.
Когда опасность реальна
Несмотря на то что институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, существует в действующем Уголовном кодексе почти три десятилетия, до сих пор не решен целый комплекс проблем как в сфере правотворчества, так и в правоприменении. Их устранение является необходимым условием для эффективного отправления правосудия, укрепления законности и надежной защиты прав граждан.
Хотя в юридической литературе представлено множество определений крайней необходимости, их суть сводится к одному: это ситуация, когда деяние, формально содержащее признаки преступления, признается правомерным, так как меньший вред причиняется с целью предотвратить больший. При этом абсолютная ценность человеческой жизни не допускает умышленного лишения жизни одного человека для спасения другого. Однако в исключительных, безвыходных ситуациях (как в классическом примере с альпинистами, где жертва одного спасает двоих) такие действия могут быть признаны правомерными.
Правомерность действий в условиях крайней необходимости определяется строгими условиями:
Своевременность: действия должны совершаться в период существования угрозы (не раньше и не позже).
Соразмерность вреда: причиненный вред не должен быть явно больше предотвращенного. Если вред равен или больше, ответственность наступает только при умышленном его причинении.
Характеристики опасности: она должна быть наличной (существовать в данный момент) и действительной (реальной, а не мнимой).
Наличие этих условий рассматривается как смягчающее обстоятельство (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ). При этом остается открытым вопрос о превышении пределов крайней необходимости путем бездействия. Хотя чаще всего это активные действия, теоретически возможно и бездействие (например, невыполнение одной из нескольких обязанностей).
Действующее законодательство, однако, имеет серьезный пробел: в отличие от необходимой обороны и задержания преступника (ст. 108, 114 УК РФ) в Особенной части Кодекса нет специальной статьи за превышение пределов крайней необходимости. Из-за этого суды вынуждены квалифицировать такие деяния по общим статьям УК РФ со ссылкой на ст. 39 УК.
Мы считаем целесообразным ввести специальный привилегированный состав за превышение пределов крайней необходимости, а также дополнить ст. 61 УК РФ («смягчающие обстоятельства») пунктом, который бы учитывал причинение вреда, равного предотвращенному, если все остальные условия были соблюдены.
Форс-мажором не злоупотреблять!
Одна из главных проблем на практике — расплывчатость критерия «непосредственной угрозы» в ст. 39 УК РФ. Некоторые ученые даже предлагают убрать это условие, так как оно необоснованно сужает возможности для правомерной защиты.
Особого рассмотрения требует вопрос о применении крайней необходимости лицами, чья профессия обязывает их противостоять опасности. Как справедливо указывается в литературе, сотрудники правоохранительных органов, военные и представители других рискованных профессий не вправе ссылаться на крайнюю необходимость, чтобы уклониться от выполнения служебных обязанностей.
Такая позиция законодателя продиктована стремлением предотвратить злоупотребления и пассивность со стороны тех, кто по долгу службы обязан сознательно идти на риск.
Современные угрозы, такие как терроризм и организованная преступность, способствовали появлению концепции «права безопасности», которая предполагает возможность причинения любого вреда ради защиты общественной безопасности, что уже нашло отражение в законах «О противодействии терроризму» и «Об оперативно-разыскной деятельности».
Сложность на практике представляет и оценка соразмерности вреда. Здесь нельзя подходить формально. Например, спасение населения целого поселка от голода ценой жизни нескольких человек, при соблюдении всех условий, может быть признано правомерным. Главное — не абстрактное сравнение ценностей, а реальная оценка угрозы.
Современные вызовы (санкции, пандемии) увеличивают число ситуаций, где нарушение закона может показаться «вынужденной мерой». Однако это размывает грань между правомерным и противоправным поведением. Расширительное толкование ст. 39 в налоговой сфере несет риски и для государства (дефицит бюджета), и для честного бизнеса (неравные условия конкуренции).
Для минимизации правовой неопределенности мы предлагаем:
дать в ст. 39 УК РФ более четкое определение «непосредственной опасности» как конкретной и неизбежной угрозы;
создать при судах экспертные комиссии (с участием экономистов, медиков и др.) для оценки соразмерности вреда;
ограничить применение крайней необходимости в экономической сфере, возможно, составив перечень статей УК, к которым она неприменима.
Разумеется, право должно быть гибким. Но эта гибкость не должна превращаться в лазейку для уклонения от ответственности. Крайняя необходимость — это исключительный инструмент спасения с четкими правилами, а не индульгенция для правонарушителей. В противном случае этот гуманистический институт может стать орудием правового нигилизма.
Читайте также:
Криминал высоких технологий: бороться с ним можно, только играя на опережение
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 190 (8012) от 13.10.2025 под заголовком «Вред во благо».
Комментарии