«Король» из СИЗО: этот человек нарушил законы страны и понятия преступного мира
Статья 210.1 УК РФ («занятие высшего положения в преступной иерархии») появилась сравнительно недавно — введена федеральным законом от 1.04.2019 № 46‑ФЗ — и до сих пор вызывает в юридическом сообществе неоднозначную реакцию. Такие понятия, как «преступная иерархия», «высшее положение», заявляют скептики, нигде не определены и являются оценочными. Можно ли признать преступлением, тем более тяжким (а наказание по данной статье — от 8 до 15 лет), статус как таковой? Сомнения, однако, разрешает практика. Согласно данным судебной статистики, за период с 2020-го до 2024 года в России осуждены 84 «короля преступного мира». Недавно первый приговор прозвучал в Петербурге. Денис К. получил 11 лет и 5 дней колонии строгого режима. Сейчас готовится к передаче в суд второе дело, находящееся в производстве Следственного комитета.
ФОТО Рixabay
Расследованием занимался безусловный ас следствия — самый опытный сотрудник 1‑го («бандитского») управления ГУ СК по Санкт-Петербургу Борис Смирнов. В ходе работы, признается он, пришлось основательно ознакомиться с субкультурой преступного мира. А таковая, как выяснилось, реально существует — собственно, это подтверждает сам факт появления данной уголовной статьи.
Человек, далекий от криминала, чаще всего даже не подозревает о существовании некоего «параллельного мира», живущего по своим, весьма строгим законам. И действительно, те, кто совершил преступление случайно или спонтанно (по глупости, жадности, ревности и т. д.), к этим законам лишь краешком приобщаются в местах заключения, возможно, ничего толком и не поняв. Но для тех, кто сделал преступления своей профессией, все очень даже серьезно. Для них понятия порой важнее законов государства. Ибо государство нарушителя может и пощадить, а «братья по цеху» — никогда.
Мир профессиональной преступности жестко структурирован. О ворах в законе более-менее все слышали, но структура всей вертикали криминальной власти по вполне понятным причинам достоянием широких масс не является. Реальное знакомство с ней у непосвященного обычно начинается лишь в местах заключения.
Интересно, что на самой нижней ступени этой лестницы формальная власть там совпадает с неформальной — старшего по камере в СИЗО (или бараку в колонии) назначает администрация учреждения. Разумеется, из самых авторитетных (читай: неоднократно судимых) сидельцев. Каждому вновь прибывшему этот «начальник» учиняет подробный допрос: по каким статьям обвиняется, что реально произошло (версия следствия может и не совпасть с рассказом обвиняемого). И, наконец, самое главное — какими материальными ресурсами этот человек располагает на воле. Ему объясняют, что передаваемыми продуктами и деньгами он должен делиться — пополнять общак. Если он соглашается, ему могут даже предоставить телефон, чтобы позвонить и отдать соответствующие распоряжения. Если же не соглашается или, не дай бог, скроет свои доходы (а это свои люди по ту сторону решетки обязательно проверят), его переведут «в лед». Передач он лишится, а также получит иные «мелкие» притеснения, которые постепенно превратят его жизнь в ад.
Вся полученная от новичка информация тут же уходит «наверх». Для этого используются «малявы» — письма «местного значения», передаваемые разными путями. Например, при встрече на прогулке или в кузове автозака при перевозке на суд. Помогают и свои люди в хозобслуге — те же «баландеры», разносящие еду.
Следующее звено иерархической лестницы — «смотрящий». В СИЗО он ведает «лучом» — одним из элементов крестообразной тюремной структуры. В колонии — несколькими бараками. Над ним — «хозяин» всего учреждения, «положенец». Этих людей назначают коллегиально их подельники, находящиеся на воле. Критерии отбора довольно суровы. Претендент, как правило, должен быть из числа «бродяг», то есть представителей профессионального воровского сообщества. Никогда нигде не работать, не служить в армии, не сотрудничать с государственными органами. Не совершать насильственных преступлений — только воровство, мошенничество или грабеж без оружия. Если же кого‑то убивать, то только в порядке самообороны или исполняя приговор «сходки».
Решение об очередном назначении доводится до обитателей места заключения посредством «прогонов» — «официальных» писем, с которыми под роспись (!) знакомятся все «должностные лица» учреждения (кстати, если этих людей потом куда‑то переведут, «прогоны» последуют за ними). Делопроизводством занимаются специально назначенные «положенцем» люди. В их ведении — вся переписка, архив, бухгалтерия и коробка для общака. Взносы туда идут «по справедливости» — с бедных могут вообще ничего не брать. Безналичная составляющая — на специальном банковском счете. Расходы же — только по делу: на адвокатов, материальную помощь детям и женам, оставшимся без кормильцев и т. д. «Крысятничество» (воровство из общака) — одно из самых страшных преступлений. Наказание за него — от лишения всех титулов вплоть до смерти.
Естественный вопрос: знают ли обо всем этом администрации учреждений? Разумеется, знают. Но прекрасно понимают, что впрямую воевать с воровским миром бессмысленно. Гораздо умнее — искать какой‑то компромисс. Конечно, «черных» зон, где впрямую властвует криминал, уже давно нет. Но в «красных», где власть принадлежит законной администрации, таковая поддерживает с «неформальной властью» негласный баланс отношений. Что, кстати, идет на пользу делу: порядок в учреждении плюс при необходимости нужная информация…
Казалось бы, под вышеуказанную статью УК «положенец» вполне подпадает. Но как доказать этот статус? Ни справок, ни мандатов криминальный мир, понятное дело, не дает. Есть, правда, «знаки отличия» — специальные татуировки. Воровские звезды на плечах — это своеобразные «генеральские погоны». Нанести их можно только по «официальному» разрешению иерархов воровского мира. Если такая звезда обнаружится у случайного человека, участь его незавидна.
Однако, если татуировки будут единственным доказательством вины, до суда такое дело вряд ли дойдет. Принадлежность к высшему положению в преступной иерархии должна доказываться еще какими‑то составами преступлений. Например, участием в экстремистской деятельности. К таковой, кроме прочих, относится приверженность к АУЕ (одна из расшифровок — «Арестантское уголовное единство») *. Расследование вышеуказанного уголовного дела в конце концов на эти признаки и вышло. Но началось все с, казалось бы, банального вымогательства в одной из камер СИЗО «Кресты».
Судя по заявлению потерпевшего, впервые попавшего за решетку, деньги от него требовали сокамерники Имран А., в четвертый раз судимый за грабеж, и Янис Р., имевший пять ходок за мошенничество. При этом, что замечательно, положенную долю в общак новичок уже внес, но вымогатели хотели, чтобы он отдал им все, что имел, — около 300 тысяч рублей. По воровским понятиям, такое требование было однозначным беспределом. Однако пришлось подчиниться — брат потерпевшего передал 250 тысяч рублей некоему курьеру и еще 60 тысяч перевел на указанный счет.
— В ходе допросов потерпевшего и свидетелей, — рассказывает следователь по особо важным делам Борис Смирнов, — постепенно выяснилось, что Имран — «положенец», а Янис — его правая рука. При обысках в камерах были обнаружены обширные тюремные «архивы», в том числе переписка, а также «тачковки» — своеобразные «личные дела» с персональными данными и сведениями о средствах, внесенных в общак. Лингвистическая экспертиза «маляв» и «прогонов» пришла к выводу, что там содержатся признаки экстремистской деятельности. Вот теперь при наличии сопутствующих составов мы смело вменяем ст. 210.1.
Четыре месяца Имран отказывался от показаний, ссылаясь на 51‑ю статью Конституции. Однако, как оказалось, воровской закон, некогда предписывавший отрицать все и всегда, ныне смягчен — подельников сдавать по‑прежнему нельзя, а себя можно. И в конце концов он все рассказал. Назвал даже двух воров в законе — кураторов по Северо-Западу, которые его и «короновали». Этим людям, правда, его признание ничем не грозит — они находятся в розыске за другие преступления.
О своих подельниках из СИЗО, как и положено, Имран не рассказал ничего. Однако вместе с ним на скамье подсудимых будут и двое его подчиненных, «смотрящие» Робик и Мурат, обвиняемые в экстремизме. За беспредел — вымогательство «сверх меры» — Имран и Янис уже получили претензии от «братьев по цеху». Возможно, им еще предстоит объясняться по этому поводу перед своим «начальством». Но это будет уже, разумеется, за рамками уголовного дела.
*Решением Верховного суда Российской Федерации от 17.08.2020 общественное движение «Арестантское уголовное единство» признано экстремистским, его деятельность на территории России запрещена.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 176 (7998) от 23.09.2025 под заголовком ««Король» из СИЗО».
Комментарии