«Заливное» с хромом
Завершается год Финского залива. Три страны – Финляндия, Эстония и Россия – все это время усиленно мониторили его состояние, пытаясь поставить экосистеме как можно более точный диагноз и разработать соответствующий курс лечения. Вывод петербургских ученых: состояние «больного» несколько улучшилось, но очаги нездоровья еще есть. В некоторых зонах российской части акватории содержание цинка и меди превышает ПДК, существенно выросла концентрация хрома, да и азота с полей сбрасывается в залив на 13% больше, чем предписано конвенцией ХЕЛКОМ...
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
Нерпы сигнализируют
Прошедшим летом около Кургальского полуострова петербургские ученые поймали пять краснокнижных кольчатых нерп – четырех самцов и самочку. К холкам стокилограммовых зверушек эпоксидным клеем приклеили датчики. Эти приборы позволяют не только отслеживать перемещения животных в трехмерном пространстве, но и попутно фиксировать состояние окружающей среды – температуру и соленость воды. «Сейчас мальчики живут там же, в районе Кургальского полуострова, а смелая и любопытная девочка сходила в Петербург, проплыла под мостами и вернулась домой к острову Мощный», – демонстрирует на мониторе маршруты подконтрольной пятерки зам. генерального директора по геоэкологии и инженерным изысканиям петербургского морского геологического предприятия «Севморгео» Олег Корнеев.
По мнению профессора Корнеева, рост численности серых тюленей и нерп, а также нередкие их визиты в город говорят о главном: вода в реке и заливе стала чище. «По основным химическим загрязнениям (без учета микробиологических показателей) она действительно стала гораздо лучше, чем еще несколько лет назад. Биоразнообразие выросло, биомасса тоже увеличивается», – говорит Корнеев, знакомя корреспондента «СПб ведомостей» с данными, полученными в ходе реализации российско-финско-эстонской экологической программы «Год Финского залива-2014».
В этой программе участвовали специалисты «Севморгео», Северо-Западного УГМС, Зоологического института РАН, НИИ озерного и речного рыбного хозяйства, Ботанического института РАН, СПбГУ и общественной организации «Балтийский фонд природы». С января по декабрь ученые провели десяток экспедиций в акватории и на берегах Финского залива – отбирали пробы воздуха, воды, донных отложений, бентоса, исследовали фитопланктон и рыбу, изучали морских животных и птиц.
«Данные мониторинга демонстрируют положительную экологическую динамику, но одновременно и сигнализируют об очагах неблагополучия, – пояснил Олег Корнеев. – Например, в некоторых зонах акватории залива содержание цинка и меди превышает допустимые пределы, стремительно растет концентрация хрома... Возможно, виновата металлургия, возможно, сжигание топлива или сброс неочищенных сточных вод в реки – надо искать источники. Выявлены очаги с довольно высокой концентрацией тяжелых металлов – это район Сестрорецка, Зеленой Рощи, Лужской губы, Выборга. Неблагополучны окрестности Петродворца, южная и северная Лахта, зона вокруг Кронштадта...»
Не ждем добра
от удобрений
Год Финского залива завершается, а программа нет, поскольку кроме полевых работ в 2014-м подразумевает анализ полученных материалов в 2015-м. Итоговая конференция по ней пройдет в Таллине в ноябре будущего года. Впрочем, некоторые выводы уже сформулированы, о них Олег Корнеев как представитель предприятия – координатора программы мониторинга доложил на недавней научной конференции в Хельсинки.
Одной из основных проблем Финского залива считается эвтрофирование – то есть «цветение». Безудержно размножившиеся сине-зеленые водоросли выпадают на дно и начинают гнить. При этом они не только дурно пахнут, но и поглощают кислород, вызывая массовую гибель рыбы. Цианобактерии питаются фосфором и азотом, которые попадают в залив со стоками от ферм и с полей (удобрения, корм, навоз). А значит, их нашествие напрямую связано именно с загрязнениями от сельхозпроизводства.
Хельсинкская комиссия разработала рекомендации, какой должна быть ежегодная масса фосфора и азота в сбрасываемых в российскую часть залива водах, чтобы состояние моря улучшалось. Для нас конвенцией в 2013 г. установлен порог 2892 тонны фосфора и 60 970 тонн азота.
«Есть чему порадоваться: фосфорная нагрузка на залив за последние десять лет уменьшилась с 52 микрограммов на кубический дециметр в 2004 году до 30 мг/дм в настоящее время, – говорит Олег Корнеев. – Заслуга «Водоканала», который очищает уже 98% стоков от этого вещества. В итоге с фосфором мы до предела далеко недотягиваем. А вот азота, к сожалению, сбрасывается на 8 тыс. тонн больше, чем рекомендовано. Его удалять из стоков сложнее...
Впрочем, и тут – уменьшение с 580 до 480 микрограммов на кубический дециметр воды. Для принципиального улучшения ситуации требуется почти невозможное – чтобы на каждой, даже самой маленькой, ферме в Ленобласти, в любом поселке, на предприятии заработали собственные очистные сооружения. А их у нашего города-то до 1978 года не было...
Диклофенак не лучше нефти
Хорошая новость от ученых: в нынешнем году по сравнению с 2013-м в пять раз уменьшилось содержание нефтепродуктов в придонных водах залива. Это существенно ниже предельно-допустимой концентрации. С каждым годом уменьшается загрязнение донных отложений «чернобыльским следом» – техногенным радионуклидом цезий-137. В 2014-м оно составило всего 220 беккерелей на килограмм (опасным считается уровень свыше 10 000 Бк/кг).
Зато выявлен новый загрязнитель Балтики – о нем во всеуслышание было объявлено на конференции в Хельсинки – отходы фармацевтической промышленности.
Говорят, это не столько производство, сколько не усвоенные людьми лекарства, которые выводятся из организма и попадают в канализацию, – поясняет Олег Корнеев. – Их в стоках достаточно много – диклофенак, оловоорганические соединения и др. Кроме лекарственной химии трудно поддаются устранению из стоков лакокрасочные вещества: полихлорбифинилы, а также хлорорганика и диоксины...
Акклиматизируются все
Тенденция, которую ученые наблюдают с 2004 года, – неуклонное увеличение солености Финского залива. По мнению многих, это происходит прежде всего из-за климатических изменений – малоснежные зимы, небольшой водосброс, в то же время западные ветры гонят к нам соленую воду с Северного моря. Есть, правда, плюсы: к нам начинает заходить треска, снижается опасность чрезмерного «цветения» воды. Однако повышение солености мешает полноценному ледообразованию, что, безусловно, создает проблемы для тюленей и нерп.
Еще один, не до конца объясненный пока и не истолкованный «заливный» тренд: постепенный рост поверхностной температуры воды при одновременном понижении ее на глубине. Сейчас средняя температура верхнего слоя уже +15 градусов, у дна – плюс 9,5 (а в глубоководной части Финского залива – всего плюс 6 по Цельсию).
«Холодная вода богаче кислородом, это хорошо для рыб, однако с повышением солености кислорода в ней становится меньше. Выходит, в комплексе эффект от того и другого вполне может уравновеситься», – поясняет профессор Корнеев.
Акваториям нужен закон
А теперь главный вопрос – к чему все это? Зачем многолетние наблюдения за заливом, расчеты, выводы армии исследователей? Наверняка же не для того, чтобы отчитаться на конференции...
В числе летних поручений президента правительству РФ есть внедрение в практику освоения акваторий процедуры морского пространственного планирования.
Для Финского залива проект такого плана с прогнозом техногенной нагрузки до 2021 года (с учетом намерений основных недро- и водопользователей) в «Севморгео» уже подготовлен. Геоэкологи провели комплексную оценку биоразнообразия на всей территории залива, выделили наиболее богатые и ранимые участки. Например, акватория севернее Кургальского заповедника, окрестности островов Мощный, Большой и Малый Тютерс, а также мелководье Невской губы, являющиеся местом нереста многих рыб...
«Мы оценили множество факторов, в том числе и последствия планируемого намыва территорий, например, в акватории залива перед Сестрорецком планируется намыть искусственный остров площадью 370 га, – рассказывает Корнеев. – Вывод: необходимо запретить одновременный намыв близкорасположенных новых территорий. Например, сейчас параллельно ведутся такие работы у Бронки и Ломоносова. Каждый проект по отдельности прошел экологическую экспертизу, а сложили их вместе – губительный эффект. Рыбе нечем дышать, она массово мрет. Нужно сопоставлять все хозяйственно-строительные планы в акватории, выявляя конфликты и составляя очередность реализации. Экономике не запретишь развиваться, но и возможности среды выдержать это развитие тоже нельзя не учитывать.
Все наши предложения переданы в Министерство природных ресурсов и экологии, – говорит Корнеев. – Но проблема в том, что Минприроды не может управлять министерствами транспорта, сельского хозяйства, энергетики, их подведомственными агентствами. Для реализации наших предложений необходим федеральный закон о внедрении в практику результатов морского пространственного планирования. Правительство РФ в 2013 г. поручило Министерству регионального развития разработать проект закона «О морском (акваториальном) планировании», но, как вы знаете, в этом году ведомство расформировали. И кто дальше будет заниматься этим законом, пока неизвестно».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 238 (5364) от 18.12.2014.
Комментарии