Ящик не врет
«Почтовый ящик открываю я с волненьем» – была такая популярная песенка в годы моей молодости. У большинства современных людей ящики электронные. Есть, конечно, такой и у меня. Но и обычный, железный, что, как положено, располагается в моем подъезде на первом этаже, до сих пор чту и, признаюсь, каждый день открываю с трепетом. А недавно вдруг понял – он, почтовый ящик, очень много может о нашей жизни рассказать.
Источник: www.rvs-maste
Лет восемь назад у нас в подъезде делали косметический ремонт. Само собой, занимались этим люди южных кровей, плохо говорящие по-русски. Помимо всего прочего покрасили они и почтовые ящики. Но... не нарисовали на них номера квартир. Наверное, им не объяснили, что это нужно сделать, а сами они не догадались – видимо, в их аулах и кишлаках таких устройств не было.
Почтовый ящик без номера, когда рядом с ним два десятка точно таких же, – это, согласитесь, попахивает дурдомом. Я подождал несколько дней в надежде на торжество здравого смысла. Но этого не случилось, и потому мне пришлось распечатать номер квартиры на бумажке и прилепить к ящику скотчем. Думаю, почтальоны сказали мне спасибо – ведь теперь нужный ящик стало можно найти, отсчитывая пальцем от моего. А сейчас такие листочки висят уже и на соседних.
В «тучные» годы я едва ли не каждый день вынимал из ящика кучу полиграфической продукции. Меня звали примерять шубы, есть роллы и суши, покупать брюки со скидкой. Открывали свои двери салоны красоты, заманивали ремонтные службы и наполненные товарами супермаркеты. Выбрасывая в мусор очередную пачку глянцевой макулатуры, я все дивился: откуда у людей столько денег на производство этого барахла? Жаль было и изведенных на него лесов.
Но однажды недалеко от своего подъезда я увидел маленькую скрюченную старушку, которая везла на тележке пачки с той самой бумажной продукцией. Перед старушкой стоял мужчина в дорогой замшевой куртке и, не стесняясь в выражениях, кричал на нее, требуя, чтобы она не совала в его ящик всякую дрянь. Мужчина распалялся и уже готов был пустить в ход руки, но я встал между ними, и он, еще раз выругавшись, отвалил. После этого я подумал: да черт с ними, с лесами, если эти бумажки дают бабушке кусок хлеба...
Шли годы, и вместе с макулатурой в ящике стали появляться свидетельства разворачивающейся жилищной реформы. За мои коммунальные платежи началась борьба. Мне предложили выбирать управляющую компанию, которая лучше всего распорядится моими деньгами.
Признаюсь честно, всю эту игру в демократию я счел полным бредом (и, по-моему, не ошибся). Государство явно хотело спихнуть с себя ответственность за жилой фонд и переложить ее на нас, простых жильцов. Выбирайте, дескать, управленцев, разбирайтесь с ними, ставьте им задачи и контролируйте их выполнение. Если что случится – кого выбрали, с того и спросите.
Господи, да кто будет выбирать? Люди, которые не знают ни друг друга, ни этих претендентов?! Кто будет контролировать победителей? Бабушки-пенсионерки или те, кто целыми днями на работе, а вечерами у телевизоров?
Разумеется, все вынутые из ящика извещения и приглашения на собрания были выброшены в мусор. Так же, как и бюллетени для заочного голосования (что уж вообще показалось мне верхом абсурда) и разнообразные анкеты. Кто-то кого-то выбрал, кто-то мои денежки прибрал к рукам. Не вижу себя в этом процессе абсолютно никак.
Позвонила управдом Карина.
– Михаил Исаакович, вы не хотите стать председателем совета дома? Вы интеллигентный, грамотный человек...
– Не хочу, – ответил я. – Не имею ни времени, ни желания, ни каких-то знаний, чтобы этим заниматься. У меня, между прочим, своя работа, которую мне никто делать не помогает.
Все это время ящик меня «радовал» розовыми квитанциями, суммы в которых то и дело увеличивались. Разумеется, они не были очень уж заоблачными, и я мог себе позволить регулярно вносить положенные платежи. Но к ящику, признаюсь, стал подходить с волнением уже не очень приятным.
В один прекрасный день выяснилось, что «газовая» строчка из розовой квитанции перекочевала в отдельную бумажку. Из газет я знал, что таким образом газовый монополист «расплевался» с вычислительным центром коммунальных платежей (ВЦКП) и теперь общается со своими клиентами напрямую, получая от этого бо-ольшую экономию. Такую большую, что она позволила окупить погубленные на эти бумажки несколько гектаров леса.
Но уж совсем я пришел в недоумение, когда каждую такую бумажку хозяин газа стал запаковывать в специальный конверт с окошечком. Типа – мы храним тайну ваших платежей. Сколько таких конвертов нужно для города? В нашу квартиру, например, их приходит два – по числу съемщиков. Но есть коммуналки (и их пока немало!), где съемщиков и по семь-восемь, а то и поболе. Каждый конвертик уж точно не меньше десяти рублей стоит, да еще какая-то машина их заполняет, заклеивает, расфасовывает. Что-то мне подсказывает, что тут не экономия, а совсем наоборот.
Прошли «тучные» времена. В ящике изредка попадаются лишь отпечатанные на плохой бумаге муниципальные газетки да реклама целебных трав. Из каждого утюга говорят о сокращении расходов. Но конвертики с окошечком поступают регулярно. Их хозяев кризис явно не коснулся. Ящик врать не будет.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 049 (5422) от 23.03.2015.
Комментарии