Война в сетях

Без особого размаха, для небольшой и преимущественно студенческой аудитории в Петербурге прошла конференция «Проблемы формирования этнорелигиозной идентичности и профилактика распространения радикальной идеологии в этноконфессиональной сфере». Мероприятие организовал комитет по местному самоуправлению, межнациональным и межконфессиональным отношениям Ленинградской области. Интересной для широкой публики эту тему сделала прежде всего мировая повестка последних недель и даже дней – кровавые теракты, совершенные запрещенной в России террористической организацией ИГИЛ.

А еще с самого начала заинтриговало сочетание в одной фразе двух по-разному окрашенных понятий – «формирование этнорелигиозной идентичности» (идентичность мы привыкли воспринимать со знаком плюс, так же как и «толерантность», «мультикультурализм», ставшие фетишами для тех, кто на практике реализует государственную национальную политику) с явно негативным – «радикальная идеология в этноконфессиональной сфере». У ученых-политологов и психологов, как оказалось, на ценности национальной и религиозной идентичности свои взгляды.

Специалисты прямо указывают на высокий уровень рисков, возникающих при наделении особым публичным весом таких деликатных вопросов, как вопросы этнической и религиозной самоидентификации человека, прежде всего потому, что она при определенных условиях может привести к возникновению регионального сепаратизма.

Он поднимал голову в разные периоды истории Советского Союза и России. Косвенно существование этого явления сегодня подтверждает тот факт, что в последней переписи населения у нас появился целый перечень новых, ранее не существовавших «национальностей» – например, сибиряки или поморы. Около тысячи россиян и вовсе записали себя эльфами... Так они себя идентифицировали, не желая признавать теми, кто они есть, – русскими.

Коренные этнические общности Северо-Запада пребывают в положении нац-меньшинств. Они далеки от регионального сепаратизма и больше думают о социокультурной адаптации в условиях современного российского общества, так что с этой стороны ученые особых рисков для общественного спокойствия не видят. Но, если мы будем этнизировать общество в ущерб формированию российской идентичности, это может привести к серьезным проблемам.

– Надо больше говорить об общегражданской идентичности и меньше – об этноконфессионнальной, акцентировать не на своеобразие, а на общность, не на национальную, а на российскую идентичность – вне зависимости от этнической и религиозной принадлежности, – уверен участник конференции кандидат психологических наук Максим Стадников.

Чем опасен региональный сепаратизм? Тем, что его инструментом, технологией является экстремизм, сутью своей предназначенный угрожать конституционному строю.

– Экстремизм и радикализм зачастую основываются на реально существующих социальных противоречиях, информация о которых широко и бесцензурно распространяется, – поясняет Стадников. – У нашего радикализма не идеологическая, а социально-психологическая основа – в головах российских радикалов порой такие идеологические миксты случаются... С развитием информационных технологий региональной привязки у этого явления не стало. Он проникает даже на дальние окраины страны, не говоря о мегаполисах.

В этом году в стране была создана «горячая линия» по противодействию деятельности ИГ – организации, запрещенной в РФ. По данным спецслужб, свыше 2 тыс. граждан России воюют в «Исламском государстве». Это только те, кто держит в руках оружие. В апрельском докладе конгрессу США спецслужбы этой страны сообщили, что от 12 до 15 тысяч россиян проживают на территории ИГ (преимущественно в Ираке). Это ваххабиты (салафиты), выдавленные за последнее десятилетие с Северного Кавказа.

Российская умма сегодня – это 16,5 млн мусульман – граждан РФ плюс примерно 4 млн мигрантов из Центральной Азии и Азербайджана. В сумме более 20 млн.

Наши мусульмане по-прежнему воспринимаются террористами как один из основных поставщиков боевиков в Сирию и Иран. После начала активных бомбардировок ИГ в Сирии ведение пропаганды со стороны халифата на территории России и методы противодействия этой пропаганде получают особое значение.

– В рядах ИГ сейчас находятся немало высококлассных специалистов по работе в Интернете, профессиональных пропагандистов, журналистов, режиссеров видеороликов, пиарщиков, – рассказывает политолог кандидат исторических наук Александр Сотниченко. – Как правило, у них западное или российское образование. Они сидят в Интернете и ведут свою войну в соцсетях. Их основная задача – заставить местного сочувствующего переехать в «халифат», чтобы уже там посадить его в машину и отправить куда-нибудь взрываться. Это проще и безопаснее, чем готовить смертников здесь.

Почему молодые люди с готовностью вовлекаются в радикальную среду?

– Принадлежность к группе, обществу – основная социопсихологическая потребность человека, – поясняет Максим Стадников. – За счет этого люди реализуются и повышают свою самооценку. Проблема постсоветского пространства в том, что не сформирована идентичность. Появившуюся лакуну заняли различного рода радикальные группы и идеологии.

Жертвами вербовщиков ИГИЛ чаще всего становятся молодые мужчины-мусульмане, оказавшиеся в конфликте с обществом и государством. Те, кто думает, что нашему региону это не грозит, ошибаются: именно в наших крупных городских центрах и на их окраинах можно встретить больше сочувствующих делу «Исламского государства», чем в отдаленных районах Северного Кавказа, ведь к нам массово приезжают мигранты.

– Попадая в новую для себя обстановку, в отрыве от родных мест, традиций и, что немаловажно – от контроля старших родственников, они сталкиваются с социальной несправедливостью и элементами этнической, экономической дискриминации, в результате – тот самый конфликт с государством и обществом. Именно такие люди становятся наиболее уязвимыми для пропаганды ИГ, – поясняет Сотниченко.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Протоиерей Александр Пелин, член Общественной палаты РФ, председатель отдела по взаимоотношениям церкви и общества Санкт-Петербургской епархии, директор центра этнорелигиозных исследований, кандидат богословия:

– Православная церковь не делит людей ни по национальному, ни по классовому признаку. В ней нет, по мысли апостола Павла, «ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос». Христианство потому и является мировой религией, что имеет наднациональный характер.

Миссия государственной национальной политики России состоит в том, чтобы отвечать на вопрос: как все увеличивающиеся различия в культурных, этнических и религиозных формах жизни могут существовать в рамках одного и того же общественного и социального целого? Речь идет о гражданском и политическом построении российской нации при полном сохранении национальных и религиозных идентичностей. В понимании нации нужно сохранять высокое гражданско-политическое значение, не скатываясь к единству по крови.

Обидное смешение национализма и религии вредит последней, становится костылем и не дает верующим людям возрастать духовно. Знания о причинах и истоках национализма позволят нам избежать кровопролитных конфликтов между народами.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 221 (5592)) от 25.11.2015.