Ваня Птахин, сын полка
С солдатом-связным я возвращался в свой полк из штаба дивизии, где получил срочное боевое распоряжение. Ехали верхом. Оставалось миновать небольшую рощицу и проскочить простреливаемый открытый участок, за которым в овраге располагался командный пункт полка. Был конец августа. Темнело. Вдруг впереди на дороге что-то мелькнуло, удаляяськ роще. – Должно, лисица, а может, и волк, на человека не похоже, низковато, почти вровень с травой, – сразу определил солдат. Мы одним махом проскочили к опушке и увидели прятавшегося под деревом мальчика лет десяти. На нем был старенький пиджачок с заплатами на рукавах, не по росту большие сапоги и глубоко нахлобученная солдатская пилотка. За спиной висел почти пустой мешочек.
Взвод пешей разведки 454-го стрелкового полка. В центре начальник разведки полка Колотовкин, а рядом Ваня Птахин. На переднем плане – герои-разведчики, кавалеры орденов Славы: Фомич (слева) и Гуфаилов. Львовская область, июль 1944 года.
Фото из архива
– Ты кто? Откуда и куда идешь?
– На фронт пробираюсь, на передовую...
– Ну если на фронт, то садись со мной на лошадь, мы тоже туда пробираемся, – и я усадил паренька к себе на седло.
Мальчик назвался Ваней. Сказал, что «убежал из артиллерии». Но дальнейшие расспросы пришлось прекратить: предстояло пересечь опасный участок. Перед самым спуском в овраг над нашими головами просвистел снаряд и разорвался сзади, у рощи. Я заметил, что Ваня не испугался, а даже как-то повеселел.
– Так мы что, уже на передовой? – спросил он, оживляясь.
– Рядом, – ответил я...
Вручив начальнику штаба пакет, я доложил о неожиданной встрече.
– Зови! – коротко распорядился он.
На столе, сбитом из необструганных досок, стояла алюминиевая кружка, лежали горстками пиленый сахар и несколько галет из доппайка офицера.
– Пей кипяток с сахаром, ешь печенье. И раз оказался на передовой, расскажи нам о себе, чтобы мы могли решить, как с тобой поступить: оставить у нас или отправить назад, в тыл, – произнес начштаба.
Услышав последние слова, Ваня вздрогнул и со страхом уставился в глаза майору.
Но был Ваня голоден! Он взял галету и кусочек сахара. Майор налил в кружку кипятка, придвинул ее к мальчишке, и мы оставили его одного.
Доложив о пареньке командиру полка и вызвав к себе командира взвода пешей разведки, начальник штаба вместе с ними вернулся в землянку. Печенья и сахара на столе уже не было, Ваня заметно повеселел и теперь охотно начал отвечать на вопросы.
Из его рассказа стало известно, что проживал Ваня Птахин в городе Лебедин. Зимой его родителей увели куда-то немцы. Остались они вдвоем с сестрой. Выжить помогали родственники да соседи. А когда в Лебедин вошли наши войска, Ваня решил пробраться на фронт и оттуда проникнуть к немцам, чтобы найти папу и маму. Да жалко ему сестру: она хоть и старше его на два года, «да не была смелой, всего боялась, даже лягушек». Пока раздумывал, случилась беда: наши войска стали отходить и в Лебедине снова появились немцы. А потом город окончательно заняли свои. И тут сердце Вани не выдержало: он твердо решил идти на фронт – воевать.
...Подобрали и пригрели его артиллеристы-зенитчики. Но вскоре мальчик понял, что до фронта здесь далековато. А ему хотелось стрелять и захватывать врагов в плен и, конечно, найти родителей. Тут же, по словам Вани, стоят, не перемещаясь, зарытые в землю зенитные пушки да пулеметные установки и только стреляют изредка по самолетам. И Ваня сбежал «из артиллерии».
Ни одна машина и даже повозка, шедшие к фронту, не брали его. Все советовали возвращаться домой. Но он продолжал шагать вперед. Иногда улыбалась удача: его настигала походная кухня! И добрые повара кормили досыта...
– Яремчук, – обратился майор к командиру взвода разведки, – забирай к себе этого добровольца. Не обижать! Пусть пока привыкает...
...Возвратившись в расположение взвода, Яремчук сообщил ожидавшим его разведчикам:
– Прибыло пополнение! Это Ваня Птахин. Но какая из него птаха? Он еще птенец.
Перед разведчиками стоял мальчуган с умными глазами, худенький, бледный, давно не стриженный. Было до боли жалко смотреть на этого измученного войной ребенка, разделившего со взрослыми их судьбы.
Тут же провели «экстренное совещание» с единственным вопросом: «О сыне полка, приписанном к взводу пешей разведки». К обсуждаемому вопросу отнеслись очень
серьезно. Итог подвел Яремчук:
– Коль не слышу от вас возражений, а их и не должно быть, то Ваня-Пташка остается в нашем взводе! Что касается одежды, то я договорюсь с полковым портным – он перешьет ему брюки, гимнастерку, пилотку. Остальное тоже найдем. Питание – с нами из одного котла.
Полк продвигался к Днепру. Вскоре взвод пополнился еще одним человеком. На должность командира отделения прибыл старший сержант Андрей Никитич Фомич. Спокойный, уравновешенный, смелый в бою, он имел среднее образование. Когда выпадало свободное время, читал. Ему-то и довелось стать главным опекуном Вани.
Теперь, с появлением мальчика, жизнь разведчиков наполнилась новым содержанием. Уходя на задание, они напоминали старшине: «Смотри за пацаном. Чтобы все было в порядке!»
А Ваня делал успехи. Он научился стрелять из автомата, хорошо знал его устройство, умел быстро разбирать и собирать. Изменился мальчик и внешне: ему сшили по росту обмундирование, нашлись и новые хромовые сапожки. Значительным событием для Вани стало вручение ему трофейного немецкого автомата с полным боекомплектом. Как он радовался оружию! Он то закидывал автомат за спину, то вешал на правое плечо, то снимал, чтобы прицелиться... Вручили финский нож в чехле и две гранаты (правда, пока без запалов). Теперь мальчик обладал полным арсеналом оружия войскового разведчика...
Стояла теплая, солнечная весна 1944 года. Пышными садами зеленели села Тернопольщины. Части дивизии стояли в обороне, готовясь к предстоящим боям. Участвовал в этой подготовке и Ваня. В один из тихих вечеров прибывший в расположение взвода командир полка вручил ордена и медали разведчикам, отличившимся в прошедших боях. Был удостоен медали «За боевые заслуги» и Ваня. Радовался весь взвод. А впереди были бои за Львов, переход советско-польской границы, продвижение к Висле и стремительный рывок на Краков. И тут наступил черед Вани сказать «свое слово».
По заданию, взвод разведки направился через Краков к западной его окраине, чтобы взять курс на дорогу к Освенциму. Но бывалые разведчики Цховребадзе и Климов, а с ними и Ваня, привлеченные неясным шумом на параллельной улице, отклонились от своих. Не найдя ничего подозрительного и не ожидая опасности, мужчины шли с автоматами за спиной, тихо разговаривая.
Но иначе вел себя Ваня: он, как его учили, зорко смотрел по сторонам. Впереди – перекресток. Неожиданно на него выехала пароконная повозка. И тут острый глаз Вани уловил, что сзади из повозки торчат прикладами вверх два автомата. Следом показались шагавшие рядом два фрица.
– Немцы! – закричал Ваня и тут же отсек их от повозки автоматной очередью.
Лошади рванули!
– Хенде хох! – крикнул он еще громче, выпуская вторую очередь над головами фашистов.
Немцы рухнули лицом на мостовую. Пока Цховребадзе и Климов стаскивали из-за спины свои автоматы, Ваня уже стоял возле пленных, направив на них оружие. А когда два разведчика наконец подбежали, мальчик ринулся за повозкой, догнал ее и вернулся, стоя в ней с двумя трофейными автоматами на плечах. Впервые бывалым разведчикам стало стыдно перед парнишкой.
– Не будь с нами бдительного Вани, неизвестно, чем бы закончилась эта встреча на перекрестке, – обнимал Цховребадзе состоявшегося разведчика. Во взводе Ваню качали, обнимали, поздравляли...
– Ваня, за проявленную смелость и отвагу в захвате языков я решил представить тебя к награждению орденом Красной Звезды, – объявил командир.
Птахин задумался, а потом показал на медаль «За отвагу», что была на груди стоявшего рядом разведчика.
– А такую медаль нельзя?
– Так орден же выше, чем медаль! Да и подвиг твой на орден тянет, – убеждал Яремчук.
– Нет, такая медаль лучше. На ордене не написано, за что он дается, – резонно возразил Ваня.
В один из майских дней мальчика вызвали в штаб полка, и по возвращении он радостно сообщил: «Послезавтра меня отправляют в Суворовское училище!» Конечно, каждый за Ваню обрадовался. На прощание он получил от товарищей по оружию фронтовые сувениры. А его наставник – Андрей Фомич вручил свои серебряные часы с цепочкой.
Нашему сыну полка повезло – он остался жив. Но так хотелось бы узнать о его дальнейшей судьбе. Если кому-то знаком Иван Птахин – отзовитесь!
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 162 (5535) от 02.09.2015.
Комментарии