Увековечить... детский сад
Он пришел в редакцию с рюкзаком и сумкой. Торопливо выкладывая содержимое, сбивчиво заговорил, перебивая сам себя. Прошло всего пять минут, а на столике горкой уже лежали папки, бумаги, книги, газетные вырезки 1960-х годов и фотографии.
На красноярском памятнике Герман Романов словно видит себя. ФОТО Александра ДРОЗДОВА
На одной из них, потускневшей от времени, деревянный дом, у стены которого стоят подростки, а из окна выглядывают трое мальчишек с собакой. На обороте снимка надпись – «Ирбейский детский дом, 1949 год». Другая фотография – цветная, десятилетней давности. На ней – памятник «Детям войны» в Красноярске: укутанные шалями девочка с кусочком хлеба и мальчик с бидончиком. С таким дети блокадного Ленинграда ходили за водой к Неве. Не нюхавший пороху Красноярск тоже был, можно сказать, фронтовым городом.
Сибирский край во время Великой Отечественной войны принял десятки тысяч детей, спешно увезенных от вражеского нашествия и обстрелов. Среди них был и двухлетний Герман Романов, которого вместе с шестьюдесятью малышами из яслей # 72 Володарского (ныне Невского) района вывезли по Ладоге из осажденного Ленинграда.
Это детское учреждение существует и сейчас по тому же адресу. Теперь оно именуется детский сад # 133 Невского района. Находится на улице Седова, 74. И главная цель прихода в редакцию Германа Семеновича Романова – получить поддержку в очень важном для него деле. Он мечтает установить на садике мемориальную доску, посвященную тем, кто принял на себя всю ответственность за жизнь оставленных в яслях детей в самые голодные и холодные месяцы блокады.
И он готов это сделать сам, на собственные средства, ни у кого ничего не прося. Нужно только одно – разрешение. А вот его-то как раз и не дают, что вдвойне обидно. На том месте, где находился детдом в Канске, принявший маленьких ленинградцев в 1942 году, такая доска давно установлена. Он видел это собственными глазами, поскольку уже не раз наведывался на свою вторую родину.
И еще один факт, о котором просто невозможно промолчать. После сорока лет труда слесарем-инструментальщиком на заводе «Звезда» Романов вновь оказался в детсаде, благодаря которому выжил в годы блокады города. Теперь он здесь – помощник, что называется, мастер на все руки.
Но вернемся в прошлое.
В январе 1942 года умирает от истощения Семен Иванович Романов, крановщик завода «Большевик». Его вдова Евгения Алексеевна, ткачиха фабрики «Рабочий», не знает, как прокормить своих ребятишек – 12, 9, 5 и 2 лет. Семье предлагают эвакуироваться, но младший, Герман, болен. И тогда мать, боясь, что не довезет малыша, принимает решение оставить его с родственницей.
Семья уезжает в Кемеровскую область, а тетя вскоре уходит на фронт. Мальчик оказывается в яслях, и с этого момента начинается его 25-летняя одиссея. Жизнь, по сравнению с которой меркнут приключения Оливера Твиста...
Когда Евгения Романова, вернувшись в 1947 году с детьми из эвакуации в Ленинград, стала разыскивать младшего сына, ей ответили: умер...
Сначала был детский дом в Канске. Потом Абанский детский дом, который запомнился мальчику чувством постоянного голода и запахом керосина. Электричества в поселке не было, по вечерам зажигали керосиновую лампу.
В 1949 году его перевели в Ирбейский детдом, где находилась школа. Жизнь здесь была суровой. Кормили скудно – на сто двадцать человек котел баланды и котел чуть сладкого чая. На весь день два кусочка хлеба, который надо было быстро съесть или спрятать – иначе отнимут старшие ребята. Они же были изобретательны в издевательствах.
Учительница начальных классов Валентина Николаевна Ружицкая не дала мальчику сломаться. Щуплый подросток, выглядевший младше своих лет, рядом с этой женщиной впервые узнал, что такое материнская ласка.
– Учились плохо, кормились самостоятельно. Я рыбачил и ловил сусликов на продажу. Очень выручал лес: щавель, черемша, грибы, ягоды, птичьи яйца. Ходили в лаптях, не боясь змей, а про клещей и вовсе не слышали, – вспоминает Герман Семенович. – Из-за имени меня все дразнили немцем. И когда в 1956 году меня перевели в Красноярск в ремесленное училище, то документы выправили с моих слов: место рождения – Канск, год – 1942, зовут Геннадий Григорьевич...
С такими данными разыскать его родным было невозможно. Но, как известно, все хорошее – дело случая.
В ремесленном он получил две профессии – столяра и рулевого. Отслужил в армии, женился на сибирячке, хорошей девушке Лизе, поработал на судоремонтном заводе, потом на пароходе рулевым. Ходил по Енисею, перегонял плоты по Ангаре. Обзавелся друзьями, но вопрос, откуда он и кто его родители, не давал Романову покоя.
И вот однажды, а было это в 1967 году, попалась ему на глаза газета «Красноярский рабочий». А в ней объявление: разыскивают молодого человека по фамилии Герман. Это был не он, но в редакцию все же зашел. Журналист Михаил Исаевич Лейбович рассказал, что газета по запросу родственников участвует в розыске детей, которые были эвакуированы во время войны в Красноярский край из разных мест страны. «Прежде чем давать объявление, сходим-ка мы с тобой в управление по образованию, чтобы посмотреть архивные записи», – сказал журналист.
Заведующая отделом детских домов Людмила Ефимовна Брусова, услышав фамилию Романов, тут же спросила: «Герман»? Оказывается, в 1942-м она работала воспитательницей в Канском детдоме и двухлетний ленинградец был под ее личной опекой. «Ленинград, Рыбацкое, Усть-Славянка, дом 6», – по дороге домой он не раз произнес вслух этот адрес. Было радостно и тревожно – живут ли там сейчас его близкие – ведь прошло уже 25 лет?
Он тут же послал запрос в милицию и письмо на Ленинградское радио. В Усть-Славянке и Рыбацком дружную семью Романовых знали многие. Услышав передачу, люди буквально бежали к Евгении Алексеевне, чтобы сообщить радостную весть. В этот же день Герман получил телеграмму: «Срочно вылетай. Все ждем. Мама». В аэропорту Ленинграда его встречали почти пятьдесят человек – многочисленные родственники и друзья семьи.
– Ты куришь? – спросили братья. – Нет? Значит, наш. Мы тоже не курим.
Другой проверки не потребовалось – Герман оказался копией отца.
С В. Н. Ружицкой и Л. Е. Брусовой Герман Семенович все годы поддерживал добрые отношения – приезжал к ним в гости, принимал у себя. Надо ли говорить, что 70-летие Победы он встретил в Красноярском крае. Пока ехал на автобусе в поселок Абан, рассказывал пассажирам о своей жизни и родном городе Ленинграде – Петербурге. Слушали с интересом, задавали вопросы. И вместе с ним изумились, когда увидели, что встречать его пришел весь поселок.
У Германа Семеновича хорошая семья, два сына, внуки. И выглядит он молодцом. Энергичен, интересуется многим. И с мечтой своей установить мемориальную доску на стенах садика расставаться не намерен, несмотря на отказы чиновников разных рангов. Возможно, формально они правы. Но нет правил без исключений. И это как раз тот случай, когда нужно оставить еще одно свидетельство о подвиге ленинградцев.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 022 (5639) от 09.02.2016.
Комментарии