Ударим дилетантизмом по экстремизму

Федеральное агентство по делам национальностей (ФАДН) совместно с МВД разрабатывает систему анкетирования студентов средних специальных учебных заведений и вузов на предмет их склонности к экстремизму. Возникают вопросы: почему анкетирования, почему студентов и почем это?

РИСУНОК Вячеслава ШИЛОВА

Студент всегда готов

Начнем со второго вопроса. Институт социально-политических исследований (ИСПИ РАН) взялся выявить социальные группы, наиболее чувствительные к экстремистским идеям. Социальный профиль потенциального экстремиста получился такой: молодой человек 18 - 23 лет, работающий на производстве, получающий маленькую заработную плату, живущий в пригороде. И еще, по мнению одного из исследователей, к этой страте «примыкают студенты». К сожалению, уважаемый ученый не уточнил, какие именно студенты?

Поскольку специалисты ИСПИ оставили за скобками и такие характеристики, как регионы проживания, вероисповедание, социальное происхождение, будем считать представленные данные приблизительными и «рамочными». А желание искать потенциальных экстремистов среди студенчества - очередной иллюстрацией притчи о том, как мы ищем потерянный кошелек под фонарем, поскольку там лучше видно.

То, что российские власти студентов опасаются, - давняя традиция. До прихода в Россию исторического материализма солдат в армии на занятиях по словесности (по-нашему, на политзанятиях) учили: внутренний враг - «это поляки, жиды и студенты». Внутренний враг в нужное время всегда в нужном месте. Посадил в аудитории и раздал анкеты.

Причем тут «дела национальностей»?

Теперь попробуем разобраться, почему анкетирование.

Надо отметить: узнав об инициативе ФАДН, прогрессивная общественность сильно обеспокоилась: «А не повлечет ли за собой подобное мероприятие персональных последствий?».

Так вот: не повлечет.

Если бы предполагалось психологическое тестирование (т. е. индивидуальная манипуляция) - тогда да. Но психологических методик по выявлению склонности к экстремизму просто не существует. Конечно, можно поручить разработку методики мощному научному коллективу, и лет эдак через пять-восемь, возможно, коллектив выдал бы таковую.

Но воспользоваться ею было бы затруднительно. Во-первых: любое психологическое тестирование только добровольное. И как объяснить тем же студентам, что им ни с того ни с сего надо пообщаться с психологами? Увещевать и ссылаться на важность проблемы нельзя: тестируемый не должен знать цели обследования. Поэтому непонятно, как такую процедуру запускать. Во-вторых: никакая психологическая методика не дает абсолютно достоверного результата, поэтому для большей уверенности специалисты применяют обычно целый пакет методик. В нашем случае это невозможно, потому как на «обкатку» и одной-то мы потратим минимум лет пять.

Поэтому анкетирование - единственно возможный вариант.

И вот тогда возникает следующий вопрос. Ежели Институт социально-политических исследований уже начал заниматься этой темой, то с какого боку возникает Федеральное агентство по делам национальностей? Или мы чего не знаем, а вот ФАДН подозревает, что есть какая-то связь между этническим происхождением (или еще чем-нибудь) и опасностью экстремизма?

Не все «эксперты» - эксперты

Вообще-то опыт различных ведомств в разработке анкет довольно забавен. Помню, по программе «Профилактика» (она касалась первичной профилактики наркозависимости) разные организации анкетировали несовершеннолетних и обязательным элементом таких анкет был список психоактивных веществ с вопросом «Употребляли ли вы когда-нибудь...?».

Так что если опрашиваемый не подозревал о существовании ряда препаратов, то после опроса его осведомленность весьма повышалась.

Есть сильное подозрение, что в анкете «по экстремизму» появится вопрос: «Знакомы ли вы с такими книгами, как...». А далее - книги из списка Минюста, признанные экстремистскими. И некоторые из товарищей студентов, ранее не подозревавших о подобной литературе, ею живо заинтересуются. Студент - он существо любознательное.

Еще одна неловкость. Студент мог не читать ни одной книги из «нехорошего» списка, но мог нечаянно ознакомиться с тенденциозной подборкой из книг безобидных, и подборка эта окажется не чем иным, как прямым призывом к экстремистской деятельности. Как-то один из руководителей центра «Э» (Центра по противодействию экстремизму) говорил мне, что опасность подобных цитатников неочевидна и по каждому отдельному казусу необходимо проводить экспертизу. То есть дело долгое, кропотливое и требующее специалистов.

А за это обстоятельство цепляется еще одна проблема: кто специалист?

Теоретически «специалист по экстремизму» - тот, кто знаком именно с вредными текстами, установил перечень признаков экстремизма в тексте и на основании этого дает свое заключение. Но вот суд Южно-Сахалинска, опираясь на заключение «местного эксперта», признал научную работу экстремистской, причем не собственно авторский текст, а цитаты из Корана - книги, которую огромное количество людей считают священной и немалое количество - сокровищем мировой культуры.

Всегда ли ученые, к которым обращаются за экспертным мнением по поводу текстов, имеют возможность ознакомиться в библиотеках с такого рода литературой, дабы выработать объективный критерий оценки? А то вот недавно одному журналисту в выдаче «неблагонадежных» книг отказали. И на что тогда ориентироваться - на собственное «пролетарское» правосознание?

Свобода и слово

Итак, анкета не даст объективной информации относительно знакомства студента с «неправильной» литературой. Но, составляя ее, все же можно получить какие-то косвенные данные о настроениях респондента. Тут нам поможет русская литература.

К примеру, включаем в анкету цитату из дореволюционной частушки: «Бога нет, царя не надо, губернатора убьем». И вопрос: что, по вашему мнению, дорогой студент, содержит эта фраза - а) прямой призыв к экстремистским действиям, б) косвенный призыв к экстремистским действиям, в) искаженное понимание свободы?

Однако применима ли подобная анкета? Студент быстро сообразит, как отвечать на эти вопросы, дабы избежать гипотетических неприятностей, зато мы по результатам опроса узнаем, что подавляющее большинство респондентов не испытывают никакого интереса к «вредной» литературе и вариант ответа выбирают самый благонадежный.

...Когда ведомства начинают заниматься опросами, меня терзают смутные сомнения. И не только относительно качества производимого ими инструментария (почему-то некоторые считают, что разработка анкеты - это просто: придумал вопросы, подсчитал ответы). Природная моя подозрительность заставляет думать о том, что кто-то хочет одним ударом прихлопнуть двух зайцев: и бурную деятельность продемонстрировать, и слегка заработать.

С учетом ныне сложившихся реалий ничего экстравагантного в подобных намерениях я не вижу. Но при таком раскладе экстремизм где был, там и останется.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 002 (5864) от 10.01.2017.