«Три богатыря» Таврического сада

В начале XX века в России готовились отмечать ряд знаменательных юбилеев, связанных с военными событиями, – от тысячелетия похода князя Олега на Царьград до столетия победы над Наполеоном. «Первой ласточкой», зримо возвещавшей петербуржцам о грядущих юбилеях, стал суворовский музей (ныне – Государственный музей им. А. В. Суворова), ярким пятном выделявшийся в выверенном петербургском ландшафте своими фортификационными мотивами.

«Кремль» мог бы стоять в центре Петербурга.

К строительству суворовского музея только-только приступили, а уже с высоты престола последовало повеление об устройстве общего военного музея, где предполагалось собрать предметы, повествующие об истории с глубокой древности. Император Николай II рассчитывал, что новое собрание будет «отвечать как военно-научным, так и патриотическо-воспитательным целям». Был образован комитет по устройству Русского военно-исторического музея, объявлен конкурс на проект здания. Располагаться оно должно было рядом с суворовским у Таврического сада, развивая, как сказали бы сегодня, «кластер».

Итоги творческого состязания подвели в 1908 г. Первое место занял проект «Три богатыря» архитектора Владимира Александровича Покровского. Судейское жюри отметило, что автор ближе других участников конкурса подошел к воплощению основной идеи – создать здание, как по внешнему облику, так и по внутренней отделке достойное назначения музея и представлявшее «полную гармонию содержимого с содержащим».

План музейного здания скомпонован в соответствии с традициями древнерусского «палатного строения», когда постройки как бы разбросаны в живописном беспорядке – по словам Покровского, «отдельными группами вроде старинных русских укрепленных городков». Членам жюри музей навеял образ московского Коломенского дворца царя Алексея Михайловича, разновеликие объемы которого в начале XX в. можно было увидеть лишь в изображениях. Он обветшал и был разобран во второй половине восемнадцатого века, но уже в наши дни воссоздан. Отмечалось, что видимая сложность плана музея нисколько не препятствует движению посетителей.

Высокие крыши-шатры, многочисленные башни и башенки должны были придавать музею острый динамичный силуэт. Особой фортификационной суровостью выделяется здание арсенала, которое архитектор спроектировал в отдельном корпусе. Опоясанный зубчатой крепостной стеной прямоугольник арсенала по внешнему периметру укреплен контрфорсами, как бы поддерживающими и без того мощные глухие стены.

Башня, возвышающаяся над арсеналом, – словно реплика Спасской башни Московского кремля с ее шатром, часами и зубцами. Соседний корпус, соединенный с арсеналом переходами, носит более «мирный» характер. Здесь окна в резных «московских» наличниках, аркатура, каменная резьба, «дворцовые» парадные входы.

Интерьеры разнообразны. Залы в духе «русского терема» соседствуют с классицистическими помещениями с их статуями в нишах в обрамлении колонн. В центральном помещении арсенального корпуса должен был располагаться крупный макет крепости-монастыря под защитой высоких стен, расположенных уступами наподобие горы. Вокруг этой композиции разместили бы пушки – словно бы осада твердыни в самом разгаре... В других залах, судя по проектным чертежам, было намечено расположить помимо небольших по размеру экспонатов скульптуры или макеты конных воинов и макеты кораблей.

Подводя итог конкурса, судьи отметили, что проект Покровского следует воплотить в жизнь без изменений – так он хорош, а всякие попытки переделок «окончатся неудачным разрешением вопроса».

Однако музейное здание так и не было построено. Что тому причиной? Может, сомнения специалистов в уместности сооружения такого яркого здания в старомосковском духе в строгом ландшафте Петербурга?

Приведем мнение, высказанное архитектором Николаем Львовичем Марковым на заседании Петроградского общества архитекторов уже в 1915 г. Оно относится к другому крупному столичному проекту Покровского в духе древнерусской архитектуры – стадиону на Ватном острове: «Хотя идея национальной архитектуры – вещь хорошая, но нельзя забывать, что Петроград носит настолько определенную физиономию и так богат красивыми зданиями, что вряд ли в нем уместен допетровский стиль».