Талисман для солдата

Когда мой отец, Петр Николаевич Кашкаров, вспоминал о минувшем, это были устные рассказы солдата о войне, на которую его призвали девятнадцатилетним юношей в 1942 году. Но говорил он не о подвигах и громких сражениях, а о военных буднях и своих мыслях и переживаниях.

Старшина Петр Кашкаров. Фото 1945 года.
ФОТО из семейного архива

Летом 1942 года, когда немецкие войска, прорвав оборону советских войск, заняли часть Воронежа, Чижовский район города контролировался нашими солдатами. Он стал плацдармом, с которого началось изгнание врага и полное освобождение Воронежа. И как раз здесь почти 50 дней и ночей находился мой отец, рядовой боец 126-й отдельной роты ранцевых огнеметов.

По прибытии на Воронежский фронт роту разместили в поселке Усмань в 16 – 18 км от Воронежа. Там отец впервые взял в руки огнемет – грозное оружие, предназначенное для уничтожения вражеских укреплений, огневых точек и других объектов противника. Солдаты всерьез готовились к применению огнеметов в городских условиях.

15 октября 1942 года взвод огнеметчиков, и среди них мой отец, получил приказ выйти на передовую линию обороны и заменить сильно измотанных бойцов, которые там находились. Шли 17 км с редкими привалами.

По разбитому мосту в потемках они перешли небольшую речку. В стороне от дороги увидели большое кирпичное здание без крыши и с проемами в стенах. Здесь солдаты сменили свои огнеметы на ружья-карабины и заняли мокрые от дождя и липкие от грязи траншеи. Рассказывая мне эту историю, отец остановился. И отвлекся.

«Тогда я подумал, интересно, растет ли в такой глинистой земле картошка?» – сказал он.

Они не успели отдохнуть с дороги, потому что противник вновь начал непрерывный обстрел наших позиций. Петр Николаевич об этом рассказывал так: «Укрываясь от случайных пуль и осколков, я приник лицом к земле. Она была противной, липкой, но теплой. Когда лоб коснулся земли, свист пуль и осколков стал менее слышен. Перед траншеей, метрах в 70, была натянута колючая проволока в рост человека, поэтому мы не боялись, что на нас нападут внезапно. Мое место в этой траншее и было моим постом. В течение следующих двух дней я оттуда не отлучался ни на минуту, и в такой же ситуации находились мои соседи слева и справа. На этом посту мне часто приходила в голову мысль: почему враг бьет нас постоянно, а мы – нет?». На этом месте рассказа отец грустнел, и было заметно, что воспоминания взволновали его.

Следующий день запомнился отцу на всю жизнь. Рано утром, часов в семь, начался минометный обстрел того участка, где находился их взвод. Разрывы были близки, кругом свистели осколки, взрывая землю. Видимо, этот участок был хорошо пристрелян противником еще ранее. Команд не было. Чтобы уберечься от осколков, отец выдолбил в земляном валу траншеи лунку, в которую можно было поместиться на корточках. Когда обстрел стих, встал и осмотрелся вокруг. Нашел в шинели прожженную рваную дырку, перекрестился и вспомнил бога: «Господи, спаси меня!».

Немцы били столь прицельно и опасно, что иногда наши солдаты питались один раз в трое суток, потому что невозможно было пробраться к кухне с горячей пищей, да и оставлять позицию было нельзя. Был случай, когда бачки с едой привезли им на танке. В этом месте рассказа отец улыбался, и неспроста. Он навсегда запомнил лицо танкиста, что снял бачки с едой с танковой брони: все черное, под стать комбинезону, только белки глаз белые, как у негра. Солдаты тогда долго смеялись над танкистом, а он, обидевшись, обозвал их «вшами траншейными» и обещал больше не приезжать. И вправду больше его не видели... «И смех на войне душу радует, и уже не так страшно...» – говорил мне отец.

Однажды от командира взвода Кашкаров получил задание: доставить в штаб, что был в Усмани, пакет с важной информацией. Чтобы его выполнить, надо было скрытно пройти незнакомые и опасные места.

В темноте, перейдя речку по разрушенному мосту, Петр Кашкаров подошел к большому разрушенному зданию, окруженному кустарником. Кругом не было ни души. С полчаса тихо сидел, наблюдая за округой, затем короткими перебежками проник в здание. То была библиотека. На полу валялись книги, газеты, обрывки бумаг. Он поднял первую попавшуюся книжку. Это оказался томик стихов Сергея Есенина. Взял с собой и постоянно носил на груди. Он стал для солдата талисманом.

Задание командования отец выполнил без происшествий. Позже был отмечен и первой медалью – «За отвагу». 2 декабря 1942 года он был ранен, но благодаря отцовскому огнемету тогда же перестал изрыгать огонь вражеский дот. Путь для контратаки красноармейцам был расчищен.

Но перед этой контратакой был дан приказ снять с себя все лишнее. Отец оставил томик Есенина в траншее и больше его не видел. Вероятно, талисман перешел к другому бойцу...

Во время войны отец был трижды ранен, но возвращался в строй и закончил боевые действия в польском городе Гдыня в звании старшины. Демобилизовался в 1947 году. Награжден многими боевыми орденами и медалями.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 162 (5535) от 02.09.2015.