Сказки вепсского леса
До тех мест от Петербурга всего пять часов на машине. Осень туда приходит дней на десять раньше, воду можно пить прямо из рек, а некоторым елям столько лет, что они не видели царя Василия IV Шуйского только потому, что царь там не прогуливался. В природный парк «Вепсский лес» вывезли журналистов: представить его как место отдыха, доступное людям со средним доходом — тем, кто может потратить на отпуск хотя бы полторы тысячи рублей.
ФОТО АВТОРА
Парковые дорожки
В Петербурге изумительные дороги. Это понимаешь, когда движешься в сторону Подпорожского района Ленинградской области. Как-то один гражданин Голландии, оказавшись в поселке Винницы, сетовал: «Красотища у вас! Но дороги, ребята...». Местные депутаты нервно посмеивались — гражданин Голландии колесил в марте и остался в блаженном неведении относительно того, что под снегом вообще-то и асфальта нет.
Трясет по пути так, что лучше не разговаривать — зубы потеряешь. Но именно дурные дороги помогли остаться этим местам в малонарушенности, а то и в первозданности. Дороги же — причина того, что здешним людям сейчас хуже, чем здешнему лесу. Некоторое время назад несколько человек, насмотревшись, как тихо умирают деревни, решили: территорию парка надо развивать. «Но так, чтобы природе не навредить, а местных жителей трудоустроить», — обозначил цель директор «Вепсского леса» Сергей Князев. Эврика! Туризм, по большей части экологический, с упором на знакомство с культурой и обычаями обитателей этих мест — вепсов.
...Вепсский лес — древний. Природный парк «Вепсский лес», расположенный на северо-востоке области, — юный: создан правительством Ленобласти в 1999 году. С тех пор там запрещены массовые вырубки.
Площадь парка 190 тысяч га. В лесу с елей свисают мохнатые бороды — доказательство идеальной чистоты воздуха. Рядом могут расти клен и карликовая береза (вообще-то жители разных климатических зон). Из животных тут обитают рысь, волк, бобер, белка, куница, медведь; из птиц — глухари, тетерева, рябчики.
Прямых дорог в парке нет: отрезок пути в 28 километров едешь в обход, накручивая 350 км.
Деревенские картинки
В деревне Ярославичи Подпорожского района осознаешь, что цивилизация уже превратила тебя в непуганого идиота. Например, я игнорировала рекомендацию «взять из дома резиновые сапоги», зато долго размышляла, брать ли фен или он имеется в гостевых домиках, где нас разместят. Домики представлялись мне этакими шале.
Фен взяла. Позже мы затеяли было сушить им промокшие носки, но розетка в гостевом домике была не той конфигурации. Она годилась для подзарядки сотового телефона, однако воспользоваться им было невозможно: связь ловилась только в Винницах и частично на ближайшей горе.
Гостевой домик — деревенский дом бабушки-вепсянки (впрочем, женщины предпочитают именовать себя в мужском роде — вепс). Дедушек здесь нет. После перестройки неприкаянные мужчины страшно запили, и до нынешнего времени почти никто не дожил. Умирали не от алкоголических хворей — погибали: кто замерзнет, кто угорит. А бабушки такие здоровые, что до магазина зимой на лыжах бегают, летом через реку сами на лодках переправляются.
Наша хозяйка, милая и тихая тетя Надя, в ожидании нас смотрела телевизор: в черно-белом изображении сквозь крупную рябь угадывались герои американского сериала «Остаться в живых». Выяснилось, телевизор нормальный, «Панасоник», просто здесь с помехами ловятся только «Первый канал» и «Россия». Потому на некоторых деревянных домиках разместились блины спутниковых антенн. Телевизор, кстати, не значится в числе обязательных условий для гостевого домика — не за тем вы сюда едете, чтобы «ящик» смотреть.
...Ярославичи — культурный центр нескольких соседних деревень. Сюда стекаются в школу, в клуб на дискотеку. На клубе (точнее, доме культуры, на котором написано не «Ярославичский», как следовало ожидать, а «Ярославский») — объявление: «Дорогой гость! Желаем тебе отдохнуть так, чтобы завтра не было мучительно больно за поруганную, уничтоженную чистоту деревни».
Сапоги нужны и для хождений по лесу, и чтобы вступление в коровьи лепешки проходило не слишком болезненно. Коровы не всегда прислушиваются к запрету, вывешенному на дверях продуктового магазина, не пастись в неположенных местах.
Сторожевые собаки здесь лают добросовестно, но строго территориально: пока ты идешь мимо их забора. Один шаг ступишь за пределы — собаку будто выключают, пусть теперь соседская брешет, это ее земля.
Кошки либо задумчиво сидят посередь дороги, либо невозмутимо подходят к нам, чужакам, и трутся об ноги, мурлыча, как мобильник в режиме вибрации. Поведение кошек принято считать показателем психического состояния хозяев — в таком случае у жителей Ярославичей потрясающее психическое здоровье.
Народ
Ощущение, что читаешь не справочную информацию, а Толкиена: «Вепсы — «загадочный народ» европейского Севера, потомки древнейших жителей Межозерья (страны, расположенной между тремя крупнейшими озерами — Белым, Онежским и Ладожским)...». Бог когда-то осерчал на вепсов и перегонял их с места на место, пока не указал для поселения этот край, где дебри и дикое зверье. Так легенда гласит.
Их язык в прибалтийско-финской ветви финно-угорской группы — один из древнейших, его и называют иногда «северный санскрит». По звучанию похож на финский, и сами вепсы говорят, что понимают эстонцев, ливонов и финнов.
Наименованию «вепсы» всего-то 80 лет исполнилось (прежнее название — чудь; летописное племя весь — предположительно, предки вепсов). Вепсская письменность тоже юная — появилась лишь в 1932 году, разработали ее советские ученые на основе латиницы. Впрочем, «культивирование культуры» малого народа быстро свернули: в 1937 году многих ученых репрессировали; к тому же в Конституции 1936 года говорилось о едином советском народе, а в конце 1930-х из-за сложных отношений с Финляндией и на вепсов стали косо смотреть. Сейчас вепсы родной язык изучают факультативно на добровольной основе.
В 1991 году вепсов было 12 тысяч, сейчас — немногим более восьми тысяч.
«Говорят: «вепсы вымирают», — да не вымирают вепсы, они ж не мамонты, — утверждает Елена Кусей, главный «парковый» специалист по истории и этнографии. — Их поглощают другие этносы».
Сейчас заброшенных домов в Подпорожье немало: люди бегут в города. Но люди бегут и из городов (скажем, от долгов) и селятся здесь. Вепсы сразу видят, хороший человек или нет. Могут без расспросов в дом пригласить, а могут на порог не пустить. Но в целом очень доброжелательный народ. Зато сказки у них — не приведи господь на ночь рассказывать: в иных самый оптимистичный конец — это когда медведь кого-то задрал. И еще одна замечательная особенность: в одном из сказочных циклов положительный герой — цыган. Для оседлых вепсов цыгане были символом перемен, новой информации — вроде как у Маркеса в «Сто лет одиночества».
Бизнес
К местному бизнесмену Финченко везут, чтобы показать достопримечательность — созданный им в деревне Ладва музей вепсской культуры. Но Финченко и сам достопримечательность: коренастый, волосы в хвостик собраны, кандидат исторических наук, работал в музеях Петербурга. Не моргнув глазом, заявляет, что не все найденное в этнографических экспедициях сдавал в музеи: так бы добро в запасниках лежало, а здесь оно общедоступно.
Финченко в Ладве с начала 1990-х стал покупать один за другим домики — благо дешевые. Получилось поместье. И активно ходил по деревням, собирая у жителей всякую утварь для музея.
— Там, где я прошел, больше делать нечего, — заявляет Александр Евгеньевич. Что да, то да. Даже этнографический анекдот есть. Идет, значит, Финченко по деревне, тащит на себе только что купленные вепсские расписные ворота. Останавливается у старенького дома, спрашивает хозяйку: «Может, есть что на продажу?». Та ему: «Ой, милок, не осталось ничего — Финченко проходил».
Основной бизнес Александра Евгеньевича и его (судя по всему, серьезных) товарищей — организация охоты.
— Давно была идея — использовать территорию под такую «королевскую охоту», — рассказывает бизнесмен. — Это дорогое удовольствие — егерей содержать, следить, чтобы они не напивались... Техника опять же.
Из техники тут же стоит бронетранспортер. Действующий. На нем зимой удобно передвигаться.
— И еще мы недавно английский вертолет хороший купили, — между прочим говорит Финченко. — Чтобы людей на охоту доставлять.
Охотиться в сезон, впрочем, не возбраняется и «не крутым» — обычным людям.
...Музей в Ладве — здоровенная вепсская изба. Никакого новодела, все экспонаты настоящие; XVII век и наше время рядом. Лапти (плели так, что они не промокали), фотографии, гармонь, люльки. Братина — огромный ковш из нароста на березе; оттуда местную бражку, олудь, черпали (Финченко тут же вворачивает поговорку: «Вепс любого перепьет»); топоры (опять вворачивает: «Вепсы рождаются с топором за поясом»). Весла, веретена. Журналистка крутит в руках веретено, но Финченко ее угомонил:
— До шести лет если девочку не научили с веретеном управляться — все. Это как со скрипкой — ловкость пальцев.
Хомуты, седла, уйма охотничьих и рыболовных принадлежностей. Ткацкий станок.
Рассказывать Александр Евгеньевич может часами. О юморе кандидата наук судите сами: у него во дворе круглый год стоит елка новогодняя. Игрушки с нее не снимают, потому что — какой смысл? — все равно Новый год ежегодно случается.
Вероятно, в Ладве — тот самый мужской рай, который убедительно показан в фильме Рогожкина «Особенности национальной охоты». Главное — никаких женщин. Мужики отдыхают.
Винницы
Если Ярославичи — это как бы райцентр, то Винницы как бы Москва, Кремль.
Салат — 5 руб., горячее с гарниром — 20 руб. Или так: 15 руб. 01 коп. Такие цены в винницкой столовой, где кормят невероятно вкусно.
Представители местной власти Александр Кузнецов и Николай Агафонов огорошили прессу тем, что и не подумали пиарить свой край.
«А ну-ка поднимите руки, кто из вас сюда бы отдыхать поехал!» — начали они.
Мы им: «Дней на десять летом — за милую душу».
Они нам: «Пыли на дорогах наглотаетесь и поймете, что лучше в плохом Петербурге, чем в хороших Винницах». Жалуются: у местной власти никакой власти не осталось — все зависит от федералов и от областного начальства. А когда просят у области денег на дороги, им приводят в пример Бокситогорский район. Потому что там дороги еще хуже.
Для Винниц нормальная зарплата — 8 — 12 тысяч. Но со многими профессиями обстоит, как сказал Александр Васильевич, «дурдомчик»: в администрации пытались найти водителя на 20 тысяч — не идут! Стимула нет: на что тратить? Легче отсидеться на бирже труда — на жизнь хватает.
«Район огромный, а деньги выделяются исходя не из его размера, а на душу населения,
— сетует Александр Васильевич. — А душ мало».
Если, например, помрет кто в одной из удаленных деревень и надо будет в морг Подпорожско го района везти, так в бюджете только на четыре ходки деньги заложены. А больше — прямо хоть не помирай.
...Безусловная гордость Винниц — школа. Нас предупреждали (чтобы шока не было) — таких школ и в Петербурге нет. Шок все равно случился: евроремонт, оргтехника, чуть ли не четырехзвездный интернат для тех, кто живет в дальних деревнях. Школа совсем недавно пребывала в неважном состоянии, зато показывала успехи настолько убедительные, что они убедили губернатора области Сердюкова выделить деньги на ремонт.
Тем интереснее потом было посидеть на уроке в школе Ярославичей. Журналистов на уроке было двое — на одного человека меньше, чем учеников. Девочка-первоклассница и два мальчика-второкпассника. Учительница управлялась с ними попеременно.
Деревянная школа в Ярославичах, снаружи облупившаяся, внутри очень ухоженная. На одном из стендов о правилах поведения написано: «Учащийся обязан вести себя в любой ситуации так, чтобы каждый порядочный человек одобрил его действия и поступки». Четко и ясно.
К заповедному камню
Директор винницкого центра вепсской культуры Надежда Ковальская переживает: местный ДК закрыли на ремонт, который с прошлой зимы заглох. Молодежи собираться негде.
Центр вепсской культуры сейчас самый крупный островок этой культуры — зато какой островок! Ткут половики, скатерти, ставят спектакли, язык изучают, праздники устраивают.
Летом проходит фестиваль «Древо жизни», каждый год с новой темой. В этом году деревни соревновались, у какой петух (вепсский символ) лучше, и представителю от каждой деревни (мужчине) полагалось нарядиться петухом. Мужики — руки в боки: «Не станем! Вы знаете, что в тюрьме означает быть петухом?!». Женщины — руки в боки: «Это в тюрьме! А у нас, в провинции, петух — символ жизни!».
В центре и фильмы снимают — о праздниках, традициях, обычаях, о «тайных местах поклонения вепсов».
«Тайные» не потому, что секретные, — ходить туда нужно втайне, это дело личное. Пресса подошла к вопросу безответственно: всей толпой потянулась по узкой и нелегкой тропинке через чащу к одному из таких мест — заповедному камню. Там когда-то обозначился лик (которого, впрочем, уже не видно), и люди приходят, что-нибудь просят у богородицы, оставляют иконку, конфету, вещь какую-нибудь. Что называется, ложат завет: да-да, ложат, а не кладут.
Это не как у русских: прийти в церковь и попросить. Тут, скорее, обмен: ты мне помоги, а я тоже добро сделаю. Один из примеров «завета» стоит в нескольких метрах от заповедного камня — почти готовая часовенка. Строит ее один человек своими руками. Интересная черта: человек — мусульманин. Вот и думай, что такое случилось, что человек обратился не к своей мусульманской святыне — и к тому же в знак благодарности стал строить часовню для иноверцев.
Туризм
Ирина Актуганова, одна из разработчиков проекта продвижения парка, много лет в эти места ездила. Когда-то это был богатейший край, лесом торговали в основном с Финляндией, то есть за валюту. Ленинградцы наведывались в Ярославичи за финскими вещами. А сейчас...
Скооперировались с директором парка Сергеем Князевым, провели работу с местным населением. Переговоры были длинные: не потому, что трудно объяснить бабушкам, зачем чужих людей на постой пускать (бабушки быстро сориентировались), а потому, что, когда Сергей Алехин, один из помощников, ходил по домам и выяснял жилищные условия, бог знает сколько времени на чаи уходило.
«В нашем распоряжении считанные годы», — написано в одном из документов, посвященных развитию территории парка. Лесу хуже не будет — люди бегут. Пока еще можно поселиться у бабушки (или снять дом без хозяев), в бане париться, а на ужин есть вепсские калитки с картошкой. Людей не станет — территорией смогут воспользоваться только туристы-экстремалы, которые могут жить без бань, без крыши над головой и без калиток.
Разработчики проекта ссылаются на данные специалистов: за 1990-е годы за границу съездили около полумиллиарда россиян, то есть, по статистике, вы, читатель, побывали за рубежом минимум трижды (даже если вы грудной ребенок), а сейчас пошел резкий рост внутреннего туризма. У одного нет денег, чтобы поехать в Африку гулять; у другого просто ментальность такая, что его тянет к березам, а не баобабам; третий уже наездился по Западу — решил посмотреть, что у него под боком имеется; четвертого работа далеко не отпускает. А у «Вепсского леса» есть козырь, который ни за какие деньги не перекупишь и никакой картой не побьешь: жизнь в чистом виде.
Уже сейчас можно выбирать: ездить сюда семьей и снимать дом; компанией устраивать охоту или рыбалку; испытывать себя в экстремальном туре (скажем, сплаве); посещать достопримечательности или гулять на фольклорном празднике. При этом понимая, что едете не в санаторий с джакузи, а на природу во всей ее красе.
Цены такие: 150 — 300 рублей в сутки с человека в зависимости от дома, от количества людей, времени года. Весьма возможны скидки. Столоваться можно у хозяйки (за дополнительную плату) либо готовить самому (покупая недорогие продукты у местных жителей).
Мы спрашивали у организаторов пресс-тура: «Что ж вы осенью-то пригласили, когда сезон заканчивается?». Те отвечали: «Ничего подобного, впереди зима — а значит сани, снегоходы, зимняя рыбалка. А на самое противное время года, позднюю осень, разработаны «туры тишины»: удаляешься от города, сидишь себе на печке в избе; лес вокруг — и никто тебя не дергает». Очень, говорят, для нервной творческой интеллигенции подходит.
Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости»
№ 202 (3749) от 27 октября 2006 года.
Комментарии