Семья на договоре
Заявляем с гордостью: цивилизованному Западу мы уже буквально дышим в спину. А кое в чем его и перегоняем. Давно ли все мы негодовали: у очередной русской мамочки за границей органы опеки «ни за что» отобрали ребенка! А теперь на заграничных «извергов» кивать не надо - у нас история похлеще. 10 января в подмосковном Зеленограде из семьи одномоментно изъяли аж десять детей. Одного взяли с новогодней елки, другого - с занятий в балетной студии, еще двоих - из детского сада, остальных - прямо из дома...
Иллюстрация Athanasia Nomikou/shutterstock.com
Как и положено в таких случаях, все началось с синяка, который воспитательница детского сада увидела на теле у одного из детей своей группы. Конкретно о том, что за синяк, на каком месте, один он был или не один, информация разнится - экспертиза, может, и была, но до общественности ее результаты не доводят. Факт остается фактом: бдительная воспитательница доложила начальству, то сообщило в полицию и органы опеки, и они отреагировали с завидной оперативностью. Через несколько часов десять детей уже были в «казенных домах»: восемь в больнице, двое - в реабилитационном центре.
Надо сказать, что такие экстренные меры закон допускает - в Семейном кодексе есть статья 77, которая разрешает немедленное, без решения суда, изъятие детей из семьи. Но только в том случае, если есть явные признаки угрозы их жизни и здоровью. Тот ли это был случай? На сей счет сейчас суждений масса, и весьма полярных. Похоже, действительно в семье было далеко не все идеально. Но была ли ТАКАЯ опасность, чтобы «спасать» ребенка, выдергивая его из новогоднего хоровода? Как говорил классик, не верю...
«Спасти», правда, удалось не всех - двоим мальчикам во время «эвакуации» удалось сбежать и забрать из детского сада своего брата. И этих детей государство уже не тронуло - оставило «погибать в страшной семье».
А всего у Светланы и Михаила Дель были 16 детей - один свой, четверо усыновленных, остальные под опекой. На момент изъятия трое уже отделились и жили самостоятельно. Все дети с тяжелейшими диагнозами: ВИЧ, ДЦП, синдром Дауна, задержка психического развития. Как с этим всем управиться двоим, хоть и молодым и здоровым людям? Одни говорят: герои! Другие кричат: блаженные! Третьи уверяют: авантюристы! Шутка ли - государство ежемесячно выделяет им 674 тысячи рублей. Даже с учетом всех дополнительных расходов на «особенных» детей сумма немаленькая - почти по 50 тысяч на человека...
Правда, по закону, всякие шуры-муры с этими деньгами проворачивать трудно - большая их часть выделяется на опекаемых и предполагает строгую отчетность. И если до сих пор органы опеки по этому поводу ни разу не возбудились, значит, все было нормально. Семья явно считалась благополучной. О чем, кстати, свидетельствуют и многочисленные фотографии в соцсетях, выкладываемые супругами Дель.
И вот - злосчастный синяк. И все мгновенно переворачивается. Комиссия из органов соцзащиты обнаруживает дома у «счастливой» семьи грязь и нищету. Дети кашляют и чихают. Воспитательница детского сада заявляет, что они всегда голодные и плохо одеты. А сами дети признают, что приемные родители их регулярно били. Правда, в нарушение процедуры, спрашивают их об этом в отсутствие законных представителей - самих этих родителей. Между тем хорошо известно: не имея рядом надежной опоры, дети от страха могут сказать не то, что есть на самом деле, а то, что от них хотят взрослые дяди и тети...
Нашим борцам за счастье ребенка, однако, сомнения неведомы. Начальник департамента труда и соцзащиты Москвы Владимир Петросян пообещал, что договор опеки на восьмерых детей в ближайшее время будет расторгнут. В отношении же Михаила Деля возбуждено уголовное дело по той самой ныне знаменитой ст. 116 УК РФ, которую в части домашнего насилия наши депутаты только что декриминализировали. Но пока закон не утвержден Советом Федерации и не подписан президентом, данная статья остается в силе и Михаилу по ней светит до двух лет реального срока.
Есть уже и комментарий самой высокой «детской инстанции» - уполномоченного при президенте России по правам ребенка Анны Кузнецовой.
- Ребята сказали, что не хотят возвращаться к родителям, - заявила она, говоря об изъятых детях. - Многие изъявили желание остаться в центре социальной поддержки, где находятся сейчас.
Питерский детский омбудсмен Светлана Агапитова, однако, выводы московских защитников детей считает скоропалительными. И ее мнение вряд ли можно сбросить со счетов - ведь до сентября 2014-го супруги Дель были петербуржцами. Здесь их хорошо знают - на невских берегах они брали детей в опеку и усыновляли. Надо ли говорить, что все это сопровождалось многочисленными проверками - как до заключения договоров опеки, так и после того. И никаких претензий к приемным родителям не было. За два года люди так изменились?
Впрочем, питерскую предысторию семьи никто не запрашивал. Агапитова по своей инициативе собрала соответствующие документы и отправила их в Зеленоград. Будут ли они учтены, разумеется, предсказать невозможно. Однако «выхлоп» от этой «спасательной операции» уже пошел.
Как заявляет руководитель сообществ приемных семей Лада Уварова, случившееся стало тревожным сигналом для всех семей, где воспитываются приемные дети, а также для тех, кто собирается взять детей под опеку. Где гарантия, что «спасители» не нагрянут в любую минуту - домой, в детский сад, в школу? Царапины и синяки у ребенка - дело обычное. Если в каждом таком случае «принимать меры», то их жертвой может стать едва ли не каждая семья.
Создатель центра родительской культуры «Светлица» Ольга Лукоянова убеждена, что сама западная модель договорных отношений с родителями неприемлема для нашего менталитета. Ситуация, когда люди становятся некими «исполнителями услуг по воспитанию», у которых можно спокойно забрать детей и передать другим, нам абсолютно непонятна. Родители и дети связаны неразрывными узами, в семье не может быть «своих» и «чужих». Как родных, так и приемных детей закон должен защищать одинаково.
Да, 77-я статья в Петербурге тоже применяется. В 2015-м из питерских приемных семей были изъяты 17 детей. В 2016-м - 16. И это, как уверяет Уварова, сложнейшая процедура. Часто даже из реально неблагополучной семьи изъять ребенка сразу не получается. И уж, разумеется, ничего подобного московской «спасательной акции» у нас не было - все изъятия проводились с максимальным учетом интересов детей. Впрочем, это лишь добрая воля сотрудников органов опеки. Четкая процедура изъятия в законе не прописана.
- Мы уже пять лет боремся за внесение поправок в Семейный кодекс, позволяющих изымать детей из семьи только по решению суда, - говорит Агапитова. - Да, допустим, ждать нельзя, опасность реальна, и ребенка срочно изымают. Но суд должен подтвердить это решение в течение 24 часов. Пока наше предложение «не слышат». В Думе также в течение нескольких лет обсуждается законопроект о бытовом насилии. Если отец ударил ребенка, изолируйте отца, а не лишайте семьи самого ребенка! Такие правила существуют во многих странах, но этот опыт мы почему-то перенимать не готовы. Более того - в Москве действует региональный закон, позволяющий безнадзорного ребенка до полугода держать в приюте. Здесь - вопиющее расхождение с духом и буквой федерального законодательства, требующего во всех решениях руководствоваться интересами ребенка...
Безнадзорный, напомним, это тот, у кого есть родители (по крайней мере один), но они за ним плохо следят. А так ли уж плохо, могут решить люди некомпетентные, равнодушные или вовсе случайные. Вот в их руках и судьба детей. Дай бог если только московских.
P. S. Двоих отобранных детей Светлане Дель уже вернули. Но в отношении оставшихся восьмерых намерения чиновников не изменились. Семья Дель готовится подавать иск в суд.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 016 (5878) от 30.01.2017.
Комментарии