С квитанцией перед распятием

Не только благодатный настрой, запах ладана и воска встречает посетителя у входа во многие православные храмы. Но и звон монет. Оплатить предлагают не только свечи, иконки, просфоры, крестики, но и поминальные записки и требы. Хотя милосердие к людям и вера в посмертное бытие, составляющие саму суть христианства, не нуждаются в номерных квитанциях и талонах.

РИСУНОК Виктора БОГОРАДА

Есть у известной современной певицы песня с такими словами: «Я теряю людей, я теряю людей. Я теряю наследников, имя теряя». Мало кто понимает, о чем это. Оказывается, о Боге и человеке, который, забывая о милосердии и сердечной боли, перестает быть человеком, лишая себя сыновства в Царствии Божием, а Бога – имени в нашем мире. А имя Ему – Любовь. Так мне объяснила бабулечка на храмовой скамеечке. У нее внучка – поклонница певицы, поэтому весь дом в курсе содержания ее творчества.

В руках продвинутая бабушка держала квитанцию на панихиду, в которой имя человека, по кому служить, номер, сумма к оплате, «итого», подпись свечницы, пометка «требу выполнил священник такой-то», дата... К квитанции подколота поминальная записочка «О упокоении Веры и Надежды». «Одна я осталась, – сказала бабушка. – Третья сестра – Любовь Ивановна».

Страшно это, когда и записочка, в общем-то, не нужна – священник может отслужить, глядя в квитанцию, – по указанному имени. Но можно ли назвать это действо молитвой любви человеческой к Любви Божией?

На столике перед распятием во Владимирском соборе – Библия в ворохе смятых купюр и поминальных записок. И кажется, Евангелие тут уже не главная книга...

Этот экономический «перебор» некоторые чувствуют, сетуют, ворчат, препираются со свечницей, но громко заявить опасаются – вдруг требу не примут или начнут позорить незнанием «правил» храмовой жизни.

Без этого клочка пронумерованной бумажки услугами церковных сановников воспользоваться решаются только те, кто знает, что требу можно не оплачивать, а положить записочку на тот же столик с квитанциями, пожертвовав денежку в специальный ящик. Но каждому не расскажешь. Да и народ в очереди привык, что проход к раю за золотыми воротами приватизирован тружениками «поднебесной канцелярии», К слову, место перед алтарем, где стоят молящиеся в храме, и символизирует грешный мир. Полное наблюдается соответствие...

Тем не менее против квитанций восстают и собственная вера, и память, еще сохранившая рассказы верующего прадеда, вырастившего тринадцать детей в псковской деревне. Был, рассказывал он, у них батюшка – добряк, но лентяй. И вдруг занедужил – из дому не выходит, на гостей дикими глазами глядит, все спрятаться норовит – не в себе. По настоятельному требованию односельчан поведал: стали ходить к нему по ночам покойники и все плакать, кричать жалобно и жутко и грозить – потому что прознали, что он поминальные записочки читал не усердно, имена пропускал, а некоторые и вовсе прятал в щели между бревнами в церковке, а подношения – по любви односельчан к его «страшной службе» брал. Опамятовал священник, на коленях неделю в храме стоял – излечился. С тех пор всех поминал и брал только на пропитание, скромно – то яиц, то молочка, то рыбки. Говорил: по потребности «просветлевшего духовного устроения». Брать деньги за помин почитал за страшный грех!

Спорят о том же на форумах. Как водится, мнения полярны. Одни уверены, что служение в церкви и деньги – две вещи несовместные. Зарабатывать презренный металл можно где угодно «в мире», но в храме все должно быть без корысти. Другие в «кормлении от алтаря» не видят ничего плохого. Мол, поскольку питаться воздухом пока еще не умеют даже самые благочестивые христиане, церковь должна и себя содержать, и обеспечивать своим работникам пристойное материальное существование.

Все так. Но... Несколько дней я гуляла по кладбищу при Новодевичьем монастыре, спрашивала прохожих: «Как вы относитесь к деньгам, лежащим на Библии или рядом с ней?». Абсолютно все – 52 человека – ответили: «Это недопустимо!» или «Это разные, несоединимые миры!». Последним из опрошенных был молодой священник, который сказал: «Что поделаешь, мы – люди, и с нами происходит десакрализация. Если вас это отталкивает от церкви, то вы еще не дозрели до истины!».

Возможно, что я «недозревшая», поэтому уверена, что материальный вопрос содержания храмов совсем не должен решаться таким образом. В конце концов, первые христиане храмов вообще не имели, а устраивали «вечери любви» или трапезы единомышленников где-нибудь на надгробном камне на кладбище. Во время трапез и покойных поминали, и о Боге говорили, и планировали, кому помочь из своих собранных на добрые дела средств, и гимны распевали.

Теперь редко кто и плачет-то в церкви. Воспитанные в «записочном духе» прихожане уходят в «нежить», Бог теряет наследников – по квитанциям на молитву и талонам на просфору. Люди в санах говорят, что это нормально, ведь Апокалипсис предсказан! Но стоит ли его самим приближать?

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 074 (5447) от 27.04.2015.