Пророк в своем отечестве
В Петербурге прошел спецпоказ британского документального фильма «Ленинградская симфония - пророчество победы».
Год назад премьера состоялась на телеканале BBC в прайм-тайм. За 74 года до этого британское радио транслировало на весь мир Седьмую симфонию Шостаковича в исполнении британского оркестра. Партитуру, снятую на микропленки в Куйбышеве (там была дописана симфония, начатая в Ленинграде), доставили самолетом. «Ленинградская» длится 80 минут, не успеть до традиционной вечерней трансляции ударов Биг-Бена - но решено симфонию не прерывать, Биг-Бен подождет. Когда микропленки с партитурой доставят в США, четыре выдающихся дирижера будут оспаривать право «управлять» исполнением «Ленинградской»; право получит Тосканини, противник Муссолини.
- Фильм длится дольше, чем симфония, - предупредил со сцены «Ленфильма» режиссер Тим Кирби, лауреат многочисленных премий.
Для документального фильма такая длительность - редкость. Но иначе нельзя: фильм создавался для иностранцев, надо было объяснять не только про блокаду. Но и про Ленинград 1930-х; про Левашовскую пустошь; про расстрелянного маршала Тухачевского, друга Шостаковича, и про то, как Шостакович был вызван в Большой дом, Bolshoy Dom, и сидел несколько часов в ожидании, пока ему не сказали: «Идите домой; того, кто вас вызывал, уже самого нет».
Что такое голод, надо объяснять «на пальцах» уже не только иностранцам. Вот фото: укутанная старуха тянет санки, на них - сидящий вполне упитанный смуглый мужчина в ушанке. Женщина не старуха - голод старил на десятилетия; мужчина не упитан (это отек) и не смугл (это «блокадный загар» - кожа обсцвечивалась).
История создания Седьмой симфонии пронзила британку Лиз Хартфорд (она - исполнительный продюсер фильма, обладательница престижных премий) еще в начале 2000-х: прочитала в одной из британских газет интервью с живыми свидетелями - музыкантами, исполнявшими «Ленинградскую» в блокадном городе.
Возможность снять фильм появилась только спустя десять с лишним лет, когда ВВС искала сюжеты о том, как великие художники меняют ход истории. «А это пример великого противостояния, и это был заряд для всего мира», - говорит Лиз Хартфорд.
Не сохранилось никакой хроники с того концерта 9 августа 1942 года в Ленинградской филармонии. Но есть свидетели. 91-летняя красивая женщина Ольга Кваде вспоминает, как стыдилась идти на концерт: «У меня же руки зеленые!». Это от прополки огородов, под которые приспособили величавый исторический центр. Ольга Кваде прямо светится изнутри - наверное, такое возможно, когда прощаешь все причиненное тебе зло. Но нет: вспоминает, как увидела под елкой пакеты - оказалось, это завернутые трупы детей; «Невозможно такое простить».
За десять дней до российской премьеры фильма умер Виктор Васильевич Колов, историк искусства блокадного Ленинграда, музыкант. В фильме он вспоминает, как Карл Элиасберг, главный дирижер оркестра Ленинградского радиокомитета, даже на репетицию «Ленинградской» приходил во фраке.
Первыми словами Элиасберга, когда он увидел партитуру, было: «Это невозможно». Нужны 115 человек, а из оркестра в живых оставались 27, и только 12 были в силах прийти. «Первая скрипка умер по дороге на работу» - такие были будни. Оркестр пополнили музыканты с передовой, из прифронтовых оркестров. Ударника Айдарова вызвали с того света - буквально: он лежал в мертвецкой, и вдруг заметили, что пальцы чуть шевелятся.
- Я не могу не думать о тех людях, - говорит режиссер Тим Кирби.
- Мы, британцы, в долгу перед этим городом, перед блокадниками, ленинградцами, - на прекрасном русском говорит генеральный директор Британского совета сэр Кирон Деван; рыцарский титул он получил за свою работу в фонде, помогающем онкобольным.
Хроники блокадного концерта нет - но в фильме симфония звучит. В Филармонии. Оркестр - Академический симфонический. Дирижер - Максим Шостакович, который в трехлетнем возрасте был эвакуирован вместе отцом из блокадного города. Это Максим Дмитриевич назвал симфонию пророчеством, что и вошло в название фильма.
На самом деле симфония была не только пророчеством победы - она пророчество вообще. Вот это место, когда (вспоминает музыковед Иосиф Райскин) в до-мажорное вступление вкрадывается «эта змеиная, крысиная часть нашествия», - тоже было написано до войны. А победная часть родилась еще в 1941-м. И когда Седьмая была исполнена в Ленинграде, впереди было еще больше полутысячи блокадных дней.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 017 (5879) от 31.01.2017.
Комментарии