Профессорский прием
Сотрудник петербургского НИИ продавал клиентам поддельные отчеты о доклинических исследованиях новых лекарств.
Иллюстрация pixabay.com
Токсичный «Фарматокс»
Доклинические исследования на животных - первый важнейший этап на пути лекарства к аптечной полке. Вводя лабораторным крысам препараты в разных дозах и сочетаниях, ученые определяют, как они влияют на живой организм в определенных условиях. В Петербурге находится одна из наиболее авторитетных организаций, занимающихся «доклиникой», - Институт токсикологии ФМБА. Производители новых оригинальных фармпрепаратов и дженериков со всей страны обращаются сюда. Совершенно неожиданно (и, надо отметить, незаслуженно) имя этого института оказалось связано с некрасивой криминальной историей: один из его сотрудников был уличен в мошенничестве. Заведующий лабораторией придумал продавать клиентам института фальшивые отчеты о доклинических исследованиях. Заказчики обмануты на многие миллионы, но дело даже не в деньгах. Репутационные потери НИИ, упущенное производителями время, а также реальный риск появления в продаже непроверенных лекарств стоят куда дороже.
Впрочем, последнюю опасность предотвратили сотрудники петербургского управления ФСБ, остановившие нечистоплотный профессорский «бизнес».
В 2015 году некоторые сотрудники НИИ токсикологии стали вдруг узнавать из открытых источников в Сети, что якобы участвовали в доклинических исследованиях ряда препаратов, которые они на самом деле в глаза не видели и своей подписи под отчетами, естественно, не ставили тоже. Эта информация стала известна и сотрудникам УФСБ. Они немедленно приступили к поиску организаций, которым могли быть проданы подобные сомнительные отчеты.
Первой из числа обманутых была выявлена московская компания «Фармпортал», заплатившая 600 тыс. рублей за сравнительное изучение токсичности и раздражающего действия двух препаратов - аналогов всем известных нафтизина и хлоргексидина. В институте сотрудникам УФСБ сообщили, что эти исследования не проводились. Как выяснилось, «Фармпортал» заключил договор не с НИИ, а с некой коммерческой организацией «Фарматокс», которая и предоставила клиенту отчет от имени института. Сотрудники УФСБ узнали, что изначально заказчик вышел, как и положено, на работника института, занимающегося поиском клиентов по должности, - заведующего лабораторией Сергея Колбасова.
Он-то и объяснил представителю «Фармпортала»: прямой путь с заключением официального договора с институтом долгий и дорогой. А заключив договор с посредником - фирмой «Фарматокс», которой, к слову, руководил сын Колбасова, можно получить тот же продукт (отчет на бланке института с гербовой печатью о проведенном в этом НИИ исследовании, и даже подписи на документе будут стоять те же, что и обычно), но гораздо быстрее и вдвое-втрое дешевле. Короче, вот реквизиты. «Фармпортал» согласился, заплатив этой фирме 600 тысяч за исследование пары препаратов, и действительно получил отчет с подписями и печатями. Следом по такому же пути пошли и другие организации со всей страны. Проследив за движением средств по счетам компаний «Фарматокс» и «Лаккол» (еще одна фирма, по данным www.kartoteka.ru, руководимая сыном Колбасова), сотрудники УФСБ нашли и других пострадавших от деятельности мошенника. Производители лекарств платили ему немалые деньги: от 200 тысяч рублей до 13 миллионов в зависимости от объема исследований. По мере выявления последующих эпизодов в течение 2016 года было возбуждено еще восемь дел, которые впоследствии объединили с первым.
В целом схема выглядела бы банально и просто, если бы предметом мошенничества не было научное исследование, которое вообще-то не каждой ученой структуре по силам (и по праву).
Кто разберется в научной «кухне»?
Сегодня следователи поясняют: преступление долго оставалось латентным, поскольку, во-первых, не все клиенты соглашались на такие «выгодные» условия, да и Колбасов особо не «жадничал» - заводил на себя только часть договоров, оставляя работу и институту. Впрочем, и того, что он направил в семейный карман, хватало на вольготную жизнь ему и чадам с домочадцами. Как следует из ЕГРЮЛ, и «Фарматокс», и «Лаккол» с 2010-го до 2015 г. не единожды создавались, ликвидировались по решению учредителей и вновь
создавались. За относительно недолгое время работы на фармрынке (а уже в 2015-м Колбасова деликатно «ушли» из Института токсикологии в другое НИИ, первое же уголовное дело по ст. 159, ч. 3 («мошенничество») было заведено 15 февраля 2016 года) профессор приобрел 17 квартир и 10 земельных участков. Документы на эту недвижимость наряду с несколькими миллионами наличных были найдены у него при обыске после задержания 29 марта прошлого года.
Поначалу Колбасов вел себя со следователями весьма уверенно, полагая, что разобраться в научной «кухне» им не под силу. В первой своей версии он признавался не в мошенничестве, а лишь в небольшом жульничестве: да, подписи на отчетах подделаны, просто исследования проводили другие люди - в полном объеме, но на «левых» крысах. Потом заявил, что сделал всю работу сам, правда, не так подробно и обстоятельно, как следовало бы, но делал, сам и отчеты писал.
Специалисты знают: доклиническое исследование длится в среднем от трех месяцев до полугода и стоит дорого прежде всего из-за стоимости лабораторных животных. Цена крысы, выведенной по стандартам надлежащей лабораторной практики (GLP - good laboratory practice), - около 500 рублей, на каждое исследование их требуется две-три сотни. «Неучтенки» тут быть не может в принципе: судьба каждого лабораторного животного от рождения и до получения научного результата тщательно документируется.
Опрашивая свидетелей о Колбасове и его деятельности, сотрудники ФСБ обнаружили, что коллеги говорят об этом крайне сдержанно, с осторожностью. Интеллигентного вида научный сотрудник, как предположили следователи, мог заставить людей давать заведомо ложные показания, запугивая самыми разными способами - от увольнения до физической расправы. При этом ссылался на какие-то мифические всесильные связи в правоохранительных органах: мне, мол, все равно ничего не будет - я откуплюсь и расследование прекратят, а вот вам мало не покажется...
Именно это сподвигло следствие попросить суд о взятии подозреваемого под стражу, и свое 60-летие он встретил в заключении.
После того как Колбасова «закрыли», в опросах свидетелей произошел качественный прорыв. Коллеги высказывались о махинаторе уже открыто отрицательно, объясняя это его высокомерием, жадностью, грубостью и склонностью к махинациям. Люди стали подробно рассказывать, что в институте и в лаборатории Колбасов пытался поставить дело на коммерческую основу, говоря: время зарабатывать, а не заниматься наукой...
Подготовленные Колбасовым отчеты следователи дали проанализировать серьезным специалистам - как институтским, так и из посторонних организаций. Те сделали вывод: их писал человек, который не то чтобы небрежно сделал работу, а не делал ее вообще. Десятки неточностей и нестыковок делали оценку препаратов попросту невозможной...
Когда доказательства против Колбасова были собраны, он начал сотрудничать со следствием. Признался, что никаких исследований не проводил, а отчеты писал «по образцу», опираясь на данные из Интернета и научной литературы (однако уверял: всегда убеждался в том, что аналоги представленных ему на исследование препаратов не представляют опасности для здоровья человека!). Упаковки с представленными заказчиками на экспертизу лекарствами шли прямиком в мусорную корзину. Свидетели из числа работников НИИ тоже рассказывали, что видели там целые коробки.
Лекарства вернули на старт
За время расследования сотрудники УФСБ выявили три десятка препаратов, на которые были подделаны заключения о доклинических исследованиях. Как совсем простые вроде того же нафтизина или хлоргексидина, так и очень серьезные - противосудорожное, противоастматическое и даже противоопухолевое лекарства стоимостью под 30 тыс. рублей за упаковку (нанесенный аферой ущерб производителю последнего оказался самым большим - около 13 млн рублей). Список препаратов известен, но он не подлежит публикации. Да и практического смысла в этом нет: после письма из петербургского УФСБ Минздрав аннулировал результаты фальшивых исследований, дальнейшая работа над препаратами и вывод их на рынок остановлены. Лекарства просто вернули к стадии «доклиники». Как утверждают фармакологи, эти препараты не успели добраться до прилавков аптек, однако некоторые из них все же прошли клинические испытания на людях. То есть на добровольцах в больницах успели протестировать лекарства, безопасность, эффективность, сочетаемость с другими средствами и отсутствие серьезных побочных последствий которых не были доказаны.
На сегодняшний день эти препараты реабилитированы повторными исследованиями, но бизнес потерял уплаченные мошеннику немалые деньги, а главное - время, что может быть еще дороже.
Руководитель фирм, получавших деньги за фальшивки, сын Сергея Колбасова, выступавший исполнителем финансовой части мошенничества, в ходе следствия заявил, что возглавлял компании номинально и был введен отцом в заблуждение. Он думал, что работы проводились в стенах папиной лаборатории и что все отчеты подлинные. Так что и фигурировал в деле лишь как свидетель.
Есть еще над чем работать
Впрочем, у этой криминальной истории случился еще один поворот. Не повлиявший на исход дела, однако отлично проиллюстрировавший нравы действующих лиц.
Как рассказали следователи, в апреле 2016 г., когда Колбасов уже находился в СИЗО (но еще, по-видимому, не смирился с неизбежностью наказания), вызволить родного человека из заточения решил его 38-летний сын. Действовал смело и по-современному, а именно - бросил клич в соцсети: «Народ, отца-ученого посадили, кто может помочь? Деньги есть». Поспособствовать вызвался приятель по имени Андрей. Сообщил, что нашел человека в погонах, который обещает выпустить Колбасова за 5 млн рублей (правда, впоследствии цена была удвоена). Тема готовящегося выкупа Колбасова-старшего из темницы стала известна сотрудникам УФСБ. Андрея оперативники задержали на передаче второй партии денег. Следователи говорят, что были почти уверены, что Андрей станет фигурантом еще одного дела о мошенничестве, что он просто придумал «человека в погонах». Ан нет. Первые 5 млн рублей он действительно передал майору одного из отделов петербургской полиции, что и подтвердил, предъявив запись своей встречи в машине, сделанную видеорегистратором. Майор утверждал: выходы на следствие есть, все решаемо, нужно только платить. Обещал отпустить Колбасова-старшего на майские праздники 2016 года... К расследованию этого сюжета ожидаемо подключился Следственный комитет, и сребролюбивый майор полиции был также задержан. Он признался коллегам из СК, что собирался лишь присвоить деньги, вызволять же предприимчивого ученого не планировал. Да и возможностей повлиять на исход этого дела у него не было и нет - как не было и контактов со следственной службой управления. Против майора возбуждено дело о мошенничестве, которое в настоящее время передано в суд.
А подозреваемый Колбасов-старший согласился с предъявленным обвинением и попросил об особом порядке рассмотрения его дела. Суд учел признание вины и помощь в расследовании, поэтому приговор и не выглядит слишком суровым: три года и три месяца в колонии общего режима, штраф в размере 300 тысяч рублей и лишение права занимать определенные должности в течение двух лет. Плюс, конечно же, возмещение ущерба по искам пострадавших компаний. На сегодня доказанный ущерб - 17 млн рублей, но пострадавшие должны требовать возмещения сами. Какие-то фирмы об этом уже заявили (пока в деле исков примерно на 5 млн рублей).
Конец истории?
Это вряд ли. Как говорят следователи, им еще есть над чем работать. Если судить по счетам «Фарматокса» и «Лаккола», с этими организациями было заключено не менее 150 договоров, по которым перечислены средства. Некоторые препараты в договорах шли не по одному, а пакетами. Так что вполне вероятно, что найдутся еще пострадавшие от хитрых «профессорских приемов», появятся новые уголовные дела и возвратятся к точке старта не доведенные до потребителя лекарства.
Комментарии