Продиктовано культурой

В Петербурге завершен капитальный ремонт и реставрация Цирка Чинизелли, идет реконструкция и реставрация Консерватории, продолжается возрождение памятников Ораниенбаума, входящих в ГМЗ «Петергоф», заложен первый камень в здание Новой сцены МДТ – Театра Европы... Эти и другие значимые культурные объекты ведет в качестве заказчика и технического надзора Северо-Западная дирекция по строительству, реконструкции и реставрации.

ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА

– Александр Анатольевич, что вам известно о компании «СоюзСтрой СВ», победившей в конкурсе на строительство МДТ – Театра Европы?

– Она живет на рынке, строит логистические терминалы...

– Но речь идет о строительстве современного театрального здания... Это не может насторожить наблюдателей?

– Изначальную настороженность вызывает другое: очень сильное сокращение бюджета строительства. Главгосэкспертиза оценила стоимость строительства МДТ в 2,5 млрд рублей. Это очень жесткий бюджет. Но нам придется работать в данных реалиях.

– Видимо, поэтому желающие строить МДТ не выстроились в очередь?

– Бюджет – одна из главных причин того, что в конкурсе был единственный участник.

– Если Главгосэкспертиза, утвердив проект, считает, что стройка стоит 2,5 млрд, то за счет чего можно снизить цену на тендере?

– Начнем с того, что победитель конкурса снизил цену незначительно. Сэкономить может тот, кто обладает подконтрольным производством стройматериалов, собственной базой механизации и так далее. Это нормальный процесс оптимизации себестоимости строительства.

– Заданный срок строительства МДТ – 30 месяцев. Он реалистичен?

– Конечно. Важно, чтобы проект не менялся по ходу стройки, как было на Мариинке-2.

– В конкурсной документации на строительство в качестве проектировщиков кроме мастерской Михаила Мамошина значится компания «ТДМ – Театрально-декорационные мастерские». Как распределены между ними обязанности?

– Общая схема такова: ТДМ – это генпроектировщик. Мамошин выполнял раздел архитектуры, он в соавторстве с художником Боровским определил архитектурное решение для МДТ. В остальном СЗД не вмешивается в отношения между подрядными и субподрядными организациями.

– Теперь поговорим про Консерваторию, какие работы идут там сейчас?

– Демонтажные, заглубление подвалов, усиление фундаментов, усиление каркаса здания, отдельные реставрационные работы. Это целый комплекс сложных действий, фактически полная реконструкция здания при соблюдении всех реставрационных требований... Вы наверняка спросите о деньгах, поэтому сразу скажу, что сначала Главгосэкспертиза назвала стоимость работ 2,5 млрд, повторная экспертиза добавила к первоначальной стоимости еще 2,3 млрд рублей. Таким образом, итоговая стоимость – 4,8 млрд рублей.

– С чем связано такое сильное увеличение сметы?

– Основные причины увеличения сметы: новые конструктивные решения большого зрительного зала, изменения техзаданий на присоединение дополнительных мощностей (электроснабжение, теплоснабжение, водоснабжение, слаботочные сети), дополнительные решения по реставрации предметов декоративно-прикладного искусства и объемов церкви, откорректированное задание на театральное технологическое оборудование. Также изменились некоторые технические решения, например, была предложена более совершенная система пожаротушения.

Учтите, что на момент разработки проектно-сметной документации для будущей реставрации здания – памятника архитектуры объект был действующим. Когда начались работы, сняли штукатурку – и стало ясно, что полный вид кирпичной кладки гораздо сложнее, чем предполагалось. В Консерватории делали пробные шурфы, они показали, что балки металлические. Когда вскрыли их полностью, то выяснилось: большинство балок деревянные. Когда-то часть балок заменили на металлические, но эти работы не были зафиксированы документально.

С аналогичной историей мы сталкивались при реставрации зданий БДТ и цирка.

– Когда должна закончиться реставрация Консерватории?

– В 2018 году.

– Почему до сих пор не обнародован проект Большого зала имени Антона Рубинштейна, ведь это самое интересное? Были разговоры, что ему вернут облик позапрошлого века с ложами, лепниной и позолотой...

– Интерьер зала еще дорабатывается, это будет партер и два балкона общей вместимостью 1190 мест. Главное – функциональность, удобные места для зрителей с хорошей видимостью с любого из них, совершенная акустика и технологичный свет... Но в этом интерьере будет возвращение к 1896 году, когда зал был построен.

– Вы бы много аплодисментов сорвали «богатым» воссозданием...

– В цирке мы воссоздали царскую ложу, потому что есть подробная иконография. В Консерватории ее нет, мы ничего выдумывать не будем. Тем более что оптимизация бюджета остается важной задачей.

– Увольнение ректора Консерватории Михаила Гантварга связано с ремонтом здания?

– Никоим образом. Михаил Ханонович был активным участником процесса, именно он добился того, что Консерватория получила 9 тысяч кв. метров на улице Глинки, 2, и вел жесткий, но справедливый контроль за строительными работами.

– Консерватория останется там и после реставрации исторического здания на Театральной площади?

– Да, она будет размещаться в обоих зданиях.

– И тогда отпадет необходимость строить новое здание?

– Это очень старая идея. Сейчас она не актуальна.

– Что ждет остальные здания, которые прежде занимало военное железнодорожное училище? С инвестпроектами – жилье, отели, торговля и т. п. – покончено?

– Весь комплекс зданий училища останется госсобственностью. Каре, которое выходит на улицу Глинки, займут учреждения Министерства культуры. Кроме 9 тысяч метров, которые уже были отремонтированы для Консерватории, для них запланированы еще около 7 тыс. кв. метров. Каре, расположенное ближе к Юсуповскогому дворцу, отведено для Следственного комитета РФ.

– И кто поселится рядом с Консерваторией?

– Такие вопросы в министерстве решают. Моя задача – подготовить помещения: логистика, входы-выходы, количество рабочих мест. Чтобы построить квартиру, необязательно знать имя ее будущего владельца.

– Чем дирекция занимается в Ораниенбауме, какие основные проблемы?

– Основная проблема состояла в том, что еще до прихода в дирекцию нашей команды работы в Ораниенбауме по нашим объектам были приостановлены по причинам разрывов в очередности производства работ и недостатков в проектировании. После возобновления работ проблемы стали задачами.

В этом году мы должны завершить все работы в Большом Меншиковском дворце. До марта здание будет введено в эксплуатацию, летом 2016 года ГМЗ «Петергоф» откроет там новую экспозицию. Закончен Картинный дом, объект небольшой, но очень сложный по инженерии и реставрации. Рад за ГМЗ, который получил «Музейный олимп», за экспозицию в нем.

Продолжаем заниматься инженерными сетями всего ораниенбаумского комплекса – тепло, вода, электричество. Эта проблема была оставлена без внимания шесть лет назад, теперь нагоняем.

Еще одна задача – мелиорация и водоотведение. Высолы и разводы на подпорных стенках террас – наглядные свидетельства необходимости проведения этих работ. Надо обеспечить долгую и спокойную жизнь знаменитых дворцов – Большого Меншиковского, Китайского, Каменного зала, павильона «Катальная горка».

Полтора года мы проводили мониторинг, изучали потоки воды, «линзы», глубину водных слоев. Около Китайского дворца сохранился коллектор Ринальди – конечно, его сбережем. Сейчас непосредственно приступили к работам.

Также важны и работы по мелиорации, которые включают в себя очистку прудов, ландшафтные работы, укрепление берегов, санитарные рубки.

– Сколько всего стоит инженерия и мелиорация?

В соответствии с федеральной целевой программой «Культура России (2012 – 2018 гг.), на проведение работ по всему комплексу «Ораниенбаум» запланированы 2,2 млрд рублей.

– В последние десятилетия Катальную горку реставрировали несколько раз...

– Дирекция включилась в проектирование павильона «Катальная горки», работы близятся к завершению. Несколько лет назад этот процесс был приостановлен. Тогда на объекте уже был выполнен огромный объем работ, но павильон «Катальная горка» не был открыт, поскольку работы не были завершены. Надеюсь, что в следующем году реставрация объекта будет закончена.

– Как дела в Китайском дворце и во дворце Петра III?

– Китайский дворец успешно ведет сам ГМЗ, планомерно реставрируются один зал за другим. Мы разработали проектную документацию по дворцу Петра III, реставрация начнется в 2016 году, заказчиком будет либо ГМЗ, либо Минкультуры.

– Большой Меншиковский дворец отрезан от гавани современным шоссе?

– Конечно, красивая мечта воссоздать подход водой к дворцу, как было в начале XVIII века. Но я строитель, а не мечтатель.

– Вы сказали «команда». Что это, по-вашему, такое?

– Мы объединены главной целью – думать об объекте, а не о собственной формальной безопасности. Можно показать, как мы здорово знаем законы, расторгнуть контакт с подрядчиком, отчитаться перед начальством... Не вижу в этом созидания. Станет ли от такой работы лучше объекту, а в конечном итоге всем людям как его пользователям? Уверен, что в любых историях, если во всех грехах обвиняют подрядчика – это лукавство. Исключение составляют откровенные жулики, я с такими не встречался. Во всех остальных случаях надо стараться учитывать роли проектировщиков, строителей, заказчика и пользователя. Всем нужен построенный объект, а не споры в судах. Никогда не бывает идеального проектирования, особенно в реставрации. Если срываются сроки работ, то надо всем вместе разбираться в причинах. Отрадно, что руководство Министерства культуры разделяет наши взгляды.

– Вы почти три года руководите дирекцией, сколько времени заняло создание команды?

– На это потребовался первый год работы.

– Что вы возьмете в работу в Петербурге в ближайшее время?

– Надеюсь, что в 2016 году мы завершим огромный недострой второй очереди РНБ на Московском проспекте, которое было заморожено из-за судов, и в начале 2017 года передадим объект пользователю. В ближайшие недели планируем объявить конкурс на завершение работ.

За 2016 – 2017 годы проведем реконструкцию интерната Академии имени Вагановой на улице Правды, 3. В ближайшее время объявим конкурс на подготовку проекта. Новое здание будет трехэтажным, как и ныне существующее.

– Давно ничего не слышно про фондохранилище Российского этнографического музея.

– Пока никакого решения не принято. Очевидно, что нового строительства не будет ни во дворе музея, ни на новой площадке. Идет поиск существующего здания, расположенного недалеко от музея, которое можно приспособить для фондохранилища.

– В свое время вы руководили Агентством по развитию Апраксина двора. Как вы оцениваете новое предложение приспособить его под жилье?

– Как повод задуматься над экономикой проекта – положительно. Хотя идея не нова, прежде думали о создании в Апраксином дворе закрытой консульской деревни.

В любом случае нельзя разыгрывать архитектуру, когда не знаешь экономики. Нужно создать экономическую модель: откуда возникают финансовые потоки, куда они пойдут, каков бюджет проекта... В существующей трактовке идея жилья представляется мне нереализуемой.

– Почему?

– В существующем регламенте современные квартиры там не поместятся, и подземные паркинги будут слишком дороги. А если все упрощать и удешевлять, то получим гетто. В отличие от новостроек на окраине города оно будет маленьким, но сути дела это не меняет.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 246 (5617) от 30.12.2015.