Примирились, пора сотрудничать
Об этом говорил новый президент Немецко-русского общества в Гамбурге Юрген Хуфеланд, гостивший на Днях Германии в Петербурге. Это была и «организационная поездка»: вовсю идет подготовка к очень весомой дате — 50-летию побратимских отношений Гамбурга и Петербурга.
Дни Петербурга в Гамбурге продлятся с 30 мая по 6 июня; Дни Гамбурга в Петербурге — с 30 сентября по 7 октября. Уже и буклет есть с перечнем мероприятий, правда, только на немецком языке. На русском — задача российской стороны, которая, скажем так, действует неторопливо. Причина, понятно, не в лености, а в нехватке денег.
Дружба городов, как ни крути, зависит не только от добрых связей, но и от финансов — «на оргмоменты». Особенно сейчас, когда отношения городов переходят на новый уровень. Господин Хуфеланд может, кстати, перечислить по фазам, как эти взаимоотношения развивались.
— 50-летнее партнерство держалось на примирении между народами, — говорит он. — И немцы очень-очень благодарны русским, которые нашли в себе силы налаживать контакты, несмотря на невероятные страдания, которые немцы причинили вашему народу. Как ни странно, мы, немцы, видели гораздо меньше стереотипов по отношению к себе в России, чем на Западе. Это трогает до слез. И это постоянный для нас повод совеститься. Но это и основа для особой дружбы, иной, нежели добрые отношения между другими народами. Именно из чувства вины произрастала готовность немцев оказывать гуманитарную помощь России, когда страна в 1990-е годы переживала трудные времена. Но это была не только и не столько нечистая совесть, сколько все же надежда на дружбу. После того «периода помощи» настал этап, когда многие немецкие граждане поехали в Россию, — это была фаза невероятных встреч и дружеских контактов. Сейчас и эта фаза завершилась, наступил, я бы сказал, процесс нормализации.
Председатель «Гамбургского клуба» в Санкт-Петербурге Владимир Яковлев тоже может распределить гамбургско-ленинградскую историю по фазам.
— Я человек из блокады. Первый мой приезд в Западную Германию проходил с ощущением «Ты убил моего отца». Потом были встречи с немцами. Были беседы — естественно, о том, о чем могли говорить немец и русский того поколения. О родителях. У меня отец погиб на войне. И у моего немецкого собеседника отец погиб на войне. И у нас обоих (у меня как представителя ЛГУ и немца, представителя университета в Гамбурге) было влияние на умонастроение студентов. И понимание, что этим влиянием надо правильно распорядиться. Надо было осознать, что ненависть — это тупик. И вспомнить, что у Германии и России — колоссальные родственные связи, что в Петербурге работали более 350 немецких архитекторов; что все императрицы, кроме одной, были немками.
...Тогда начинать «дружить городами» было невероятно сложно. Сейчас трудности другого характера.
— Для нынешнего поколения немцев Россия — уже не та особенная страна, которой она была для моего поколения, — говорит Юрген Хуфеланд. — Молодые немцы смотрят на Россию так же, как на Англию или Францию. Сейчас, если молодой человек выбирает, куда поехать путешествовать, в Париж или в Москву, он руководствуется исключительно тем, где ему интереснее побывать, а не прошлым.
Господина Юргена, кстати, весьма занимает молодежь. То, что говорят о российской молодежи российские же социологи, не вполне удовлетворяет любопытство господина Хуфеланда. Для него показательнее реальные встречи — особенно когда наша молодежь, приглашенная в Гамбург, то и дело погружается в шок. По разным поводам. Например, оттого, что вход в нижнюю палату парламента Гамбурга свободный. Исходя из такой реакции питерской молодежи можно предположить, что у нас в Петербурге, представляете себе, не войдешь запросто в гости ни к исполнительной власти, ни к законодательной.
— У немецкой молодежи стойкое убеждение: не народ для власти — а власть для народа, — рассказывает Хуфеланд. — Это убеждение породили студенческие революции 1968 года. Особенно в Германии, когда молодежь (и я, рожденный в 1946 году, в том числе) очень жестко обращалась со старшим поколением. Наши родители были для нас теми, кто допустил фашизм, и мы во что бы то ни стало хотели от них отмежеваться. Сейчас я могу сказать, что это было жестокое поведение. Но в отношении властей — справедливое: в те времена у власти оставались немало людей, которые и при фашизме занимали высокие должности.
Господин Хуфеланд сожалеет лишь о том, что та студенческая вольница отложилась, должно быть, генетически. И сейчас немецким студентам палец в рот не клади — преподавателю нужно расстараться, чтобы его уважали. Впрочем, вздыхает Хуфеланд, еще Аристотель ужасался молодому поколению.
А по большому счету Хуфеланд за то, чтобы юные имели право на ошибки. Молодые, говорит он, как те ученые, которые в опытах ошибаются не раз, но наконец находят правильное решение. В Германии даже принят такой психологический совет старшему поколению в отношении молодежи: «Помогите им».
— Молодых не нужно дрессировать, как собачек. Нужно помогать им развиваться и признавать, что они будут иногда выходить за границы дозволенного.
Так что на молодых у «Гамбургского клуба» тоже расчет. Тем более что в Гамбурге полно молодых русских, что русская и немецкая молодежь регулярно «зажигает» в гамбургском проекте «Дача» (вместе музицируют в клубах); что есть «потрясающие проекты, где русские и немцы работают вместе над конкретными задачами».
— В глобализированном мире действовать можно только вместе, — считает Хуфеланд. — Нельзя больше разделять народы.
— Хотелось бы не только родственных отношений, но и сотрудничества, извините за такое слово, «взаимовыгодного», — поддерживает коллегу Владимир Яковлев.
Это особенно актуально, потому что у обоих городов есть пример дружбы, более, что ли, активной. Другой побратим Гамбурга, Шанхай, настолько преуспел во взаимовыгодном сотрудничестве, что немецко- китайские отношения продвигаются шибче, чем российско- немецкие. У Петербурга, напомним, Шанхай — тоже побратим. И отношения с ним у нас тоже продвигаются очень активно.
Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости»
№ 79 (3871) от 3 мая 2007 года.
Комментарии