Погоня за дьяволом
Последние сводки с антинаркотического фронта можно охарактеризовать одним словом: растерянность. Старые, многим поколениям знакомые героин, гашиш и марихуана уходят в прошлое, оставаясь уделом вымирающих «мастодонтов». Среднее поколение «дожевывает» метадон, экстази и прочую химию конца минувшего века. А нынешние «хиты» - спайсы и соли для ванн. Номенклатура их необъятна, состав часто непонятен, воздействие на организм разрушающее (спайсы дают 42,8% отравлений несовершеннолетних). Испытанные методы медицинской реабилитации не работают, отдаленные последствия не изучены. Соответственно, невозможно определить стратегию борьбы и необходимые для этого финансовые средства. Что, между прочим, кое-кому даже выгодно - можно понагнетать страху и попросить побольше.
Написать такой призыв просто, но вот попробуйте его исполнить... ФОТО pixabay.com
Капризный аноним
В моих руках - недавно увидевшее свет научно-практическое пособие по профилактике и лечению наркозависимости. Адресовано оно сотрудникам УФСИН и МВД. Авторский коллектив - семеро уважаемых специалистов. И вот в этой книжечке черным по белому написано:
«По разным оценкам, число людей, незаконно потребляющих наркотики в России, составляет от 1,6 до 7,3 миллиона... Внутри данной группы есть меньшая, но все еще значительная по объему группа лиц - потребители опиатов (героин, дезоморфин) и психостимулянтов (амфетамин, метамфетамин, мефедрон), которые... имеют большие шансы на развитие наркозависимости...».
Следующий абзац: «Оценочное число людей, незаконно потребляющих опиаты в России, - 1,7 миллиона».
Столь широкий цифровой разброс вызывает откровенное недоумение. Вот на таком уровне, оказывается, находятся наши сегодняшние знания о состоянии и структуре наркопотребления в России.
А есть еще официальная статистика Минздрава. Согласно ей, в 2016 году в России зарегистрированы 496 тыс. наркопотребителей. Из них - 292,4 тыс. наркоманы, из которых 203,6 тыс. еще и пациенты с ВИЧ, гепатитом, туберкулезом и прочим (такие данные были приведены на недавней научно-практической конференции, посвященной комплексной реабилитации и ресоциализации потребителей наркотиков).
Разница в цифрах объяснятся просто: Минздрав учитывает лишь тех, кто попал в сферу действия официальной медицины. И в основном потребителей традиционных наркотиков. Количество тех, кто «балуется» спайсами и солями, неизвестно даже приблизительно.
Причина столь оглушающих масштабов латентности хорошо известна. Стигматизация - в переводе на русский «нанесение метки». Клеймо «наркозависимый», как принято считать, может поломать человеку всю жизнь, даже если он с этим делом давно завязал.
И государство относится к данной проблеме с пониманием, идя наркоманам навстречу. Уже несколько лет в наркологических клиниках и диспансерах отменено понятие «учет». Есть обтекаемый термин «диспансерное наблюдение». Причем наблюдаться можно абсолютно анонимно. «Не бойся, дружок, - говорит государство, - только приходи. Положим тебя на чистую кровать, помоем, накормим, кровь почистим. Самые передовые препараты применим. Если согласишься, потом назначим тебе курс медицинской реабилитации. И все это будет для тебя бесплатно!»
Увы, несмотря на означенные заманухи, в приемных покоях наркологических медучреждений народ не толпится. Чаще всего пациенты попадают туда в бессознательном состоянии, на грани жизни и смерти. Их вытаскивают с того света, проводят детоксикацию (по времени от трех дней до недели), после чего они «делают ручкой», забыв представиться.
Поняв, что пряником ничего не добиться, государство взяло в руки кнут. В принятом 25 ноября 2013 года законе № 313-ФЗ появилась формулировка «побуждение больных наркоманией к лечению от наркомании и реабилитации». В числе дополнительных стимулов для оного побуждения стало право суда обязать осужденного наркомана пройти лечение и медицинскую реабилитацию. Для чего в Уголовный кодекс введена новая статья 72.1, за нарушение которой предусмотрена административная ответственность. Согласитесь, это еще не принудительное лечение, с негодованием выброшенное «за борт» постсоветскими борцами за права человека, но уже где-то близко.
Разумеется, тому, кто исполняет данное указание суда, во всякой анонимности уже будет отказано. Он придет в больницу под своей фамилией и как миленький попадет на тот самый учет, хоть и другим словом названный. Правда, если до 2015 года медицинская реабилитация могла длиться до 8 месяцев, то сейчас - до 28 дней (что, как говорят специалисты, просто профанация). Но, как показывает практика, в большинстве случаев больные не выдерживают и этого срока. Получают справку для суда: дескать, был, лечился. А потом так же, как и анонимы, благополучно исчезают.
Карать нельзя жалеть
Но даже те, кто всерьез решил победить свой порок, в обещания государства обойтись без наркоучета категорически не верят. И потому предпочитают обращаться в частные клиники. Там уже бесплатно даже плюнуть не дадут - ценник зашкаливает. Способные осилить эти траты (в основном за счет несчастных родителей, которые зачастую отдают последнее - был бы результат), разумеется, ни в какую статистику тоже не попадают.
Если после медицинской реабилитации возникает желание возвратиться в нормальную жизнь, необходима реабилитация социальная. И здесь ситуация еще более темная. Сколько реабилитационных центров в стране, в точности никто не знает. Государственный сектор - несколько стационаров и немногочисленные учреждения диспансерного типа по линии соцзащиты. Остальное - море частных структур.
Их деятельность - вне всякого контроля. Ни лицензий, ни каких-либо профессиональных стандартов. Кто во что горазд. Чаще всего применяют знаменитую миннесотскую программу «12 шагов». Это когда наркозависимые коллективно излечивают друг друга. Разумеется, анонимно: «Я - Вася Пупкин, наркоман...».
Бывает, «возвращают в жизнь» трудом (причем иногда откровенно рабским), а еще - спортом, театром, голодом, ледяной водой, гипнозом, мантрами, разными заговорами-приговорами. Активно работают на этом поле представители разнообразных религиозных конфессий. В том числе, как говорят, и деструктивных сект.
Обещают результат почти гарантированный - иные даже говорят о длительной ремиссии (переходе болезни в «спящее» состояние) в 80% случаев. Хотя любой честный специалист признает: лучшие мировые показатели - не более 15%.
Назовем вещи своими именами: это бизнес, и, судя по всему, сверхвыгодный. Какой «продукт» и с какими мозгами выдают эти «спасители душ», толком никто не знает. Проверить никого нельзя - сие есть охраняемая законом тайна личной жизни.
И тут автор рискнет позволить себе крамольный вопрос: а почему мы так боимся той самой стигматизации? По нашим улицам ходят сотни тысяч наркозависимых людей, которые либо вообще никогда не лечились, либо «лечились» неизвестно у кого и неизвестно как. Они могут устраиваться на любую работу - хоть в детский сад, хоть в общепит, хоть на стройку. Документы чистые, тестирование на наркотики - да упаси боже! Мы боимся нарушить их права, поранить их нежные души. При этом о наших с вами, нормальных людей, правах никто почему-то не беспокоится.
Вот характерный пример, который привел на той же конференции начальник сектора по обеспечению деятельности Антинаркотической комиссии в Санкт-Петербурге Михаил Коржик:
- Как-то мои подчиненные отправились инспектировать один из автопарков, где базируются маршрутки. Пришли в шесть утра, сразу после выезда их на линию, и обнаружили целое ведро использованных шприцев...
Вопрос даже не в том, как проверяют водителей перед рейсом (подозреваю, что только на наличие алкоголя), а в том, что наркопотребители свободно поступили на работу в автопарк. И у его руководства не было никакой возможности этому воспрепятствовать. В какие базы данных оно могло заглянуть? А ни в какие - нет тех баз.
А теперь, читатель, ответьте честно: готовы ли вы, будучи пассажиром маршрутки, рисковать своим здоровьем или даже жизнью за право несчастного наркомана оставаться неизвестным? Да, это не преступники, а больные люди, но они реально ОПАСНЫ для общества. Тем не менее преступников мы не боимся стигматизировать судимостью, а наркозависимых жалеем. Даже в ущерб себе. Не потому ли, что существование наркомана выгодно слишком многим? Он - «дойная корова» не только для поставщиков наркотиков, но и для тех, кто с наркотиками борется.
Конечно, сказав «А», мы будем вынуждены сказать и «Б». Уйдя от анонимности, придется вернуться и к репрессивным мерам, в том числе и тому же принудительному лечению. И, помяните мое слово, рано или поздно мы к этому придем.
Уж и еж
Логику наших борцов с наркотиками понять непросто. В апреле 2016-го без какого-либо внятного объяснения причин был ликвидирован Госнаркоконтроль. Его функции переданы МВД, но ряд из них (к примеру, профилактика наркопотребления или борьба с транснациональной преступностью) этому ведомству не свойственны и ныне «повисли в воздухе».
15 апреля 2014 года правительством РФ была утверждена государственная программа «Противодействие незаконному обороту наркотиков». Огромный документ, разрабатывавшийся не один год. Но... 31 марта 2017 года другим постановлением правительства его утверждение признано утратившим силу. Я поинтересовался у специалистов: может, принято что-то взамен? Нет, пожимают плечами они, не принято ничего. Так пока и живем - без руля и без ветрил. Между тем в развитие этой программы в регионах принята масса местных законов. Для их выполнения в бюджеты заложены немалые деньги...
Итак, не будет большим преувеличением сказать, что с наркопотреблением мы боремся вслепую, бессистемно и ненаучно. И тем не менее бодро рапортуем об успехах. Как свидетельствует Минздрав, в 2016 году наркоманов стало меньше на 21%. Ежегодно перестают потреблять наркотики 50 тысяч человек.
Однако, учитывая вышеизложенное, можно предположить, что это не результат победы нашей медицины, а просто уход данного контингента «в тень».
Косвенным подтверждением этого стало выступление на конференции Винея Патрика Салданы, регионального директора объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИДу в Восточной Европе и Центральной Азии. Он сообщил печальную весть: Россия - единственный регион в мире, где за последние годы наблюдается резкий рост поражения ВИЧ-инфекцией. Буквально: число зарегистрированных новых случаев заражения в 2010-м - 59 858, а в 2016-м - 103 438. Увеличение почти в два раза! Между тем в других странах эти показатели либо падают, либо практически не растут.
Как известно, наркомания и ВИЧ «ходят рядом», их динамика никак не может быть противоположной. Возникает ощущение абсурда - ведь только в систему наркодиспансеров государство за последние три года вложило 48 миллиардов рублей. И вот результат... Может, как сказал сатирик, надо «что-то в консерватории подправить»?
Не подвластный нашей системе здравоохранения Салдана сказал и вовсе для нас безумную вещь. Весь мир для борьбы с наркозависимостью активно применяет заместительную терапию (прием постепенно уменьшающихся доз метадона). Эффективность этого метода, по его данным, в 6 раз превосходит обычное лечение и в 12 раз - принудительное. Для нас, как известно, метадон - слово ругательное, и тема эта (заменять один наркотик другим - да вы смеетесь?!) закрыта раз и навсегда. Но не тот ли это случай, когда гордыню свою надобно смирить и тщательно обдумать возможность применения у нас мирового опыта?
Что же касается Петербурга, то, по единодушному мнению специалистов, в области борьбы с наркопотреблением он «впереди России всей». Налажено взаимодействие органов здравоохранения, соцзащиты, РПЦ, общественных и некоммерческих организаций. Принято множество постановлений и законов, реализуется масса антинаркотических программ. Да, фиксируется рост первичной заболеваемости наркоманией, но это медицина ставит себе в плюс - дескать, просто стали лучше выявлять.
Но и за этим благополучным фасадом происходят вещи не очень понятные. Например, случившееся в сентябре объединение Городской наркологической больницы и межрайонного наркодиспансера. Последний имел четыре амбулаторных отделения в разных районах города. И по функциям, и по методам работы они от стационара отличались.
Зачем было скрещивать «ежа с ужом»? Медицинских чиновников спрашивать бесполезно - они, как мантру, повторяют лозунг дня: оптимизация. Люди же «с земли» (особенно из тех же амбулаторных отделений) сильно сомневаются: уместна ли в данном случае централизация? Там, на местах, шла «штучная работа», отрабатывались разные методики, а теперь всех под одну гребенку? Без понимания специфики, без учета наработанного опыта... Не получится ли так, что выиграем копейку, а потеряем сто рублей?
Впрочем, бывало, теряли мы и больше... Государство-то у нас богатое.
Комментарии