Письмо, оставшееся без ответа

Когда я, выписавшись из госпиталя, прибыл в свой полк, находившийся в небольшом городе Нойштеттин, наш взводный встретил меня словами: «Где тебя черти носили? Ты тут сейчас, как никогда, нужен. Прислали немок, чтобы они убрали территорию, а как нам с ними общаться?».

Иллюстрация iDesign/shutterstock.com

И послал меня на соседний двор, где семь немок, руководимых двумя ефрейторами, очищали двор от мусора и вещей, спешно брошенных населением, отступившим вместе с немецкой армией на запад. Ефрейторы стали рассказывать мне, как легко был взят этот город и как трудно им руководить уборщицами, не зная языка.

Немки выглядели старушками. Но это было не так. Они специально оделись в старье и измазали свои лица сажей, чтобы не привлекать нездорового внимания наших солдат. Узнав, что я говорю по-немецки, женщины окружили меня. Они сказали, что готовы на нас работать, но просили защитить их от непрошеных гостей, пытающихся проникнуть в их жилища, расположенные рядом с нашим штабом. Я им пообещал защиту. И это были не пустые слова. Наш комендантский взвод охранял штаб полка. И посты можно было расположить так, чтобы жилища женщин оказались в поле зрения часовых. А я во взводе исполнял обязанности начальника караула - часовые подчинялись мне.

Здесь следует сказать, что в конце войны наше командование допустило до участия в боевых действиях уголовников, направляемых прямо из тюрем и лагерей. Вот они-то и были грозой для всех. Даже умудрились обокрасть нашу прачечную.

Довольно быстро в городе я стал известен как «дольметчер Якоб». Ко мне шли с жалобами и за советами. А я был всего лишь ефрейтор и власти у меня никакой, но всегда имелась возможность надеть на левый рукав красную повязку, взять оружие и в сопровождении двух-трех автоматчиков из караула немедленно прибыть на место происшествия.

Многое в поведении немецких женщин было для меня удивительным. Приступая к какой-то работе, немки обязательно договаривались, кто из них будет старшей. Только старшая обращалась ко мне с вопросами и только старшая, сказав рause, объявляла перерыв в работе. Как-то один наш солдат, найдя среди брошенных населением вещей совершенно новые мужские ботинки, предложил работавшей у нас фрау Розенов взять их себе. Она отказалась. Солдат, принимая отказ за проявление скромности, продолжал совать ботинки в сумку работницы, Тогда она обратилась за помощью ко мне, с тем чтобы я объяснил солдату, что эти ботинки не ее, и поэтому она взять их не может.

Однажды кто-то принес во взвод небольшой мешочек белой муки и со словами: «Отдай своим немкам», - вручил его мне. Я решил отдать муку госпоже Штегманн, которая работала вместе со своей хорошенькой дочкой Элизабет. Подарок был принят. Однако на следующий день фрау Штегманн заявила, что было бы несправедливым, если бы всю муку использовали только она с дочкой, а значит, ее надо разделить поровну между всеми женщинами, работавшими на нашем дворе. Мне оставалось только согласиться.

Допускаю, что немки нарочито подчеркивали свою порядочность, работоспособность и дисциплинированность. Однако солдатам нашего взвода поведение женщин нравилось. Оно заставляло солдат быть добрее и порядочнее.

А я был увлечен Элизабет Штегманн. Немки, замечавшие мою дружбу с Лизой, старались всячески поощрить наши отношения - ведь это была еще одна гарантия их защиты. При любом удобном случае они говорили мне о том, как хороша и умна Лиза, как замечательно она поет, и советовали мне на ней жениться. Наивные люди! Ведь стоило мне заикнуться о женитьбе на немке, как я быстро очутился бы где-нибудь в шахтах Караганды или на Колыме. А что касается желания женщин сблизить меня с Лизой, то здесь они напрасно старались...

Однажды к нашей казарме прибежали две местные женщины и, вызвав меня, сообщили, что Лизу увели из дома два каких-то незнакомых русских офицера с красными повязками на рукавах. Я понял, что это были офицеры из городской комендатуры. Сел на велосипед и поехал к коменданту, еще не понимая, что я смогу сделать для освобождения девушки. Часовой, естественно, не пропустил к коменданту. Да я и не настаивал. Что я мог сказать коменданту?

Прислонив велосипед к забору, я с грустным лицом стал прогуливаться под окнами комендатуры. И что бы вы думали? Минут через двадцать выходит улыбающаяся Лиза и говорит: «Якоб, ты меня освободил!». Оказывается, во время допроса она сказала: «Отпустите меня. Видите, меня ждет на улице мой жених Якоб. Он пришел за мной». Офицер и переводчик посмотрели в окно, увидели меня и отпустили девушку.

С Лизой мы целовались, но не более того. Лиза часто просила меня не забывать, что она еще девушка. И я не забывал этого. Сама Лиза и ее мать ставили мне условия: Лиза согласна быть моей женой, если я соглашусь жить в Германии.

А я, несмотря на мою любовь к Лизе, хотел жить только в России. Воистину в тоске по Родине есть что-то странное. Ведь у меня не было, что называется, ни кола ни двора. Вообще ничего и никого, кроме сводных, живших своими семьями двух сестер и брата, да еще мачехи. Никто меня не ждал. Но я всю войну спал и видел, как поднимаюсь на третий этаж дома № 124 по Железноводской улице в Ленинграде и нажимаю на кнопку звонка квартиры № 20, где живет моя сестра Маля.

Других вариантов своей послевоенной жизни я себе не представлял. И это притом что моего отца в 1928 году ночью забрали работники органов и без суда и следствия отправили в небытие. Самого меня впоследствии исключили со второго курса техникума, и я получил возможность узнать, кто такие «враги народа», выселенные в Нарымский край.

Вскоре после нашего ухода из Нойштеттина все немецкое население городка перебралось в западные земли Германии... А нас, молодых солдат, прошедших всю войну, не демобилизовали, а отправили на лесоповал на Северном Урале, где мы служили до марта 1948 года. После демобилизации я нашел у моей сестры письмо от Лизы, посланное мне в 1946 году. Она писала, что помнит меня, и рассказывала, что они обосновались в Шлезвиг-Хольштинии, нашли своего отца и мужа профессора Августа Штегманна, служившего на Западном фронте. Это оставленное без ответа письмо я храню до сих пор.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в наших группах ВКонтакте и Facebook