Паллас и палласоведы
В сентябре исполнилось 275 лет со дня рождения Петра Симона Палласа - ученого, которого даже в родной Германии называют «русско-немецким». На его могиле в Берлине написано по-латыни «академик петербургский», хотя помимо Императорской петербургской академии он состоял в академии нидерландской, в германской «Леопольдине», в Лондонском королевском обществе. «Один из наиболее выдающихся естествоиспытателей всех стран и времен», - говорилось о Палласе в Русском биографическом словаре, издававшемся с 1896 по 1918 годы. Санкт-Петербургский союз ученых многие годы исследует научное наследие Палласа и предпринял несколько экспедиций по местам, которые тот открывал для русской науки. Дважды были в Казахстане, в этом году посетили Сибирь. С научным руководителем экспедиций, почетным председателем правления СПб союза ученых, зоологом и историком науки Львом БОРКИНЫМ мы и беседуем.
Петр Симон Паллас. Неизвестный художник, холст, масло. Из коллекции Зоологического института РАН
- Лев Яковлевич, Паллас ведь незаурядным образом попал в Россию...
- Паллас заведовал зоологической частью нашей Кунсткамеры.
43 года проработал на благо Петербургской академии наук и России. И так получилось, что именно в Петербурге сосредоточились люди, которые много знают о жизни и трудах Палласа, - я их называю «палласоведы» по аналогии с пушкиноведами: я бы вообще обозначил палласоведение как отдельную область истории науки.
...Паллас родился в 1741 году, отец его был известный берлинский военный хирург, профессор Медико-хирургической коллегии (по ее подобию создали нашу ныне Военно-медицинскую академию), а мать - француженка из семьи эмигрантов-гугенотов, так что для ребенка немецкий и французский были родными языками. В детстве он выучил латынь, древнегреческий и даже английский, что по тем временам было редкостью.
Отец хотел, чтобы сын пошел по его стопам, в 13 лет мальчика отдали учиться в Медико-хирургическую коллегию, где тогда преподавали европейские светила - Иоганн Готлиб Гледич и Иоганн Фридрих Меккель-старший. Но мальчик заинтересовался зоологией. В 15 лет составил классификацию птиц по строению клюва, а в 19 лет в голландском Лейдене защитил диссертацию «О врагах, живущих внутри живых». То есть о глистах - о том, что они появляются не сами собой, как полагали. Эта диссертация считается основанием гельминтологии, науки о червях-паразитах. В ней он поправил самого Карла Линнея!
- В 19 лет стал основателем науки?
- Ну он-то просто проводил исследование. Потом Паллас поехал в Англию, где стал исследовать частные «курьезные кабинеты». В те времена среди богатых было модно не яхту покупать, а заводить такие личные «кунсткамеры» - собрания необычных растений, редких животных, минералов и ископаемых организмов.
Паллас на основе коллекций и наблюдений написал монографию о зоофитах - кораллах, губках и прочих, говоря по-научному, сидячих существах. Наука тогда еще толком не знала, отнести их к животным или растениям. Паллас доказал, что это животные. Книга была переведена с «научной» латыни на голландский и немецкий и разошлась по Европе.
Но отец был недоволен: он видел в сыне врача, а тогда ослушаться родителя было нельзя. И вдруг 25-летний Паллас получает приглашение Екатерины II приехать в Петербург! Ему пообещали звание академика, профессора естественной истории, оклад 800 рублей и руководство большой экспедицией в Сибирь.
- Как сейчас: приглашение «ведущего ученого» в Россию.
- Это была прагматическая задача. Империя гигантская - а что в ней имеется? Деньги были только металлические; чтобы их делать, нужны медь и серебро, и надо было знать, где их искать. Появилась надобность срочно создать описание России. Но кто это будет делать? Своих ученых в России было мало, и стали вновь, как при Петре, приглашать заграничных. В Россию мало кто решался ехать.
- А Паллас не испугался.
- Екатерина повелела Академии наук организовать экспедиции, и Паллас возглавил один из пяти отрядов.
Для многих руководителей и участников тех отрядов путешествие завершилось трагично. Иоганн Фальк (которому было чуть за 40, он считался «стариком» по сравнению с другими) покончил жизнь самоубийством. Руководитель другого отряда Самуил Готлиб Гмелин умер в 30 лет в плену на территории нынешнего Дагестана. Иоганн Антон Гюльденштедт вернулся, но тоже умер молодым. Астронома Георга Ловица повесили пугачевцы.
А Паллас... Его экспедиция длилась 6 лет. Когда он вернулся, ему было 33 года, но он был изможденным и седым.
- Сейчас ученые, идя «по стопам Палласа», тех трудностей не испытывали.
- Наш Союз ученых уже проводил экспедиции по маршрутам Палласа в северном Прикаспии в Казахстане. Это была одна из территорий, которую он открыл для науки: в Среднюю Азию европейцы тогда если и попадали, то мигом лишались головы.
Паллас внес большой вклад и в изучение Сибири. В мае этого года мы повторили его путь по Омской области. Нашу экспедицию организовал историк науки Виктор Иванович Гохнадель, в ее составе были ботаник Б. К. Ганнибал, молекулярный зоолог С. Н. Литвинчук и энтомолог А. Г. Мосейко. И на месте присоединились два омских ученых.
Мы намеренно шли в те же сроки, что и Паллас. Ученый, увидев за рекой Ишим необычную местность, решил ее изучить: равнины с березовыми рощами, озера, болота. С озера Мангут местные охотники доставили ученому белого журавля. Это был стерх, которого Паллас и описал первым.
В те времена в Омской области вдоль Сибирского тракта деревень было очень мало - изредка попадались почтовые избы. Паллас встал на ночлег в деревне на речке Крутой (в тех местах он обнаружил еще одно необычное животное - белку-летягу) - та деревня и сейчас существует, мы в ней останавливались. Называется Крутинка. В XXI веке, кстати, тоже возникли сложности с передвижением. В поселке Мангут ж/д станцию «оптимизировали», и поезда там не останавливаются. Мы вынуждены были проехать на поезде дальше километров на 70 - а оттуда уже возвращаться в Мангут.
Погода была холодная, шел дождь - как и у Палласа, судя по его записям о весенней волне холода. Но у него были шубы, а у нас нет. А вот принимали нас очень сердечно. В поселке даже создали Палласовскую комнату-музей в доме культуры. Мы от имени Петербургского союза ученых открыли мемориальную доску в честь Палласа, прочитали лекции - для жителей поселка это было событие. Приехало даже начальство из района и Омска. Вообще местная интеллигенция - и в Мангуте, и в Крутинке - замечательные энтузиасты. Настоящий, не показной патриотизм! Тамошний художник Куроедов, член Союза художников, нарисовал портрет Палласа, фотокопию которого нам подарили.
- На этом портрете ученый в парике, в камзоле - и вот этак он по болотам ходил?
- А вы знаете, есть портрет Палласа, нарисованный художником Гейслером во время экспедиции в Прикаспий. Он и там в цилиндре, фраке и жилетке, несмотря на жару! При этом с лопаткой и папкой для растений.
- Ваша экспедиция ведь не просто «мемориальная», вы проводили исследования. Что за 250 лет изменилось?
- Некоторые намеченные исследования провести не удалось: после сильных паводков не смогли подобраться к озерам. К сожалению, в тех местах исчез стерх. И белка-летяга. Но появился пеликан! Представляете, какие изменения в природе происходят?
Из Крутинки мы поехали в Омск, откуда выезжали на полевые исследования к реке Иртышу. По пути обследовали несколько мест и озер. Одна из современных экологических
проблем - «вселенцы», пришлые растения и животные. В одних случаях это вторжение не мешает, в других приносит колоссальный вред. В Омске появилась новая лягушка - озерная. Она вообще-то южная, что ей делать в Сибири? Мы планируем с помощью молекулярно-генетического анализа понять, откуда она. Полагают, что эти лягушки попали из Казахстана по Иртышу. Мы нашли их также к югу от Омска в горячем источнике на территории православного женского монастыря. А наш энтомолог обнаружил около сотни видов жуков-листоедов, из них большинство ранее в Омской области не были зафиксированы.
Собранный материал будет обрабатываться в разных институтах РАН. Но не менее важно, что во всех местах, где мы останавливались, мы читали лекции для школьников и взрослых, встречались с учителями и краеведами, дарили книги и журналы. Омские власти обещали нам в честь Палласа назвать безымянное озеро около Мангута и сосновый бор рядом с Крутинкой.
Радует, что краеведы на местах помнят о великом Палласе. А вот в Академии наук так и не переведены с латыни на русский важные его сочинения, в том числе главный труд Zoographia Rosso-Asiatica, первое описание животного мира России.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 199 (5816) от 25.10.2016.
Комментарии