Палата для неясыти
Я ворошил сохнувшее сено на небольшой луговине, как вдруг до меня донесся оглушительный вороний гвалт. Оглянувшись, увидел, как метрах в ста на опушке леса стая ворон с пронзительными криками атаковала что-то на земле. Разогнав нападавших, обнаружил, что в невысокой траве на спине лежала средних размеров сова.
ФОТО Дмитрия СЕРЕБРЯКОВА/ТАСС
Она крутила головой с большими желтыми глазами, щелкала клювом и, выставив когти, приготовилась к обороне. Я подождал, надеясь, что если птица не пострадала, то встанет и улетит. Однако этого не произошло. Присмотревшись, заметил, что одно крыло было прижато к телу птицы, а другое, почти раскрытое, лежало на траве.
Может, именно в этом и есть причина беспомощности совы? Я снял рубашку, обмотал ею руку и поднес к птице. А когда она вцепилась в нее когтями и клювом, придерживая второй рукой, приподнял ее и осмотрел. Действительно, на левом крыле у самого основания была кровавая ранка.
Посадив птицу на руку, я бережно принес ее домой на кордон. На удивление, всю дорогу она сидела смирно. Первым делом обстоятельно обследовал гостью. Кроме раны на крыле и нескольких выдранных перьев, других видимых повреждений не было.
Однако, как только я коснулся раны, птица вновь повела себя агрессивно: защелкала клювом и пыталась ущипнуть за пальцы. Стараясь избежать ее ударов (хотя и не всегда успешно), аккуратно промыл ранку раствором марганцовки и смазал бактерицидной мазью. Затем тоненькой резинкой прижал крыло к телу птицы. Резинка, конечно же, мешала ей, но выбора не было, иначе она то и дело принималась размахивать крыльями.
В углу бывшего коровника соорудил полку. Одну половину забил фанеркой, и получилась загородка. Вторая половина осталась открытой. За фанерку сунул несколько пучков травы. Перед полкой приколотил жердочку. И жилище для гостьи было готово.
Посадив сову на полку, я смог разглядеть ее... Ростом около полуметра, серая спина с охристыми отметинами, брюшко беловатое с серовато-бурыми пестринами. Ободок вокруг глаз темно-бордовый, клюв желтый, когти черные. Заглянув в энциклопедию и справочник по орнитологии, определил, что моя гостья, а точнее сказать - пациентка, обыкновенная неясыть, птица семейства сов.
Это очень распространенная птица наших лесов, ведущая исключительно ночной образ жизни. Питается в подавляющем большинстве грызунами и потому чрезвычайно полезна.
Сразу же бросалось в глаза - широкое «лицо», как было написано в справочнике. Оно, оказывается, не украшение птицы, а важнейшее приспособление для выживания, увеличивающее размеры наружных ушей, которые несимметричны и по своему строению напоминают два сплющенных рупора, направленных в разные стороны: один вверх, другой вниз. Именно с помощью слуха совы не только охотятся, но и легко находят свои гнезда, птенцов-слетков в кромешной тьме.
Я назвал свою неясыть Совиком. Несмотря на ее отчаянное сопротивление, ежедневно промывал и смазывал крыло. Рана быстро заживала. Наверное, поэтому менее агрессивным становился и Совик. Если первые дни, когда я приносил еду, он прятался за загородкой и приступал к трапезе лишь после моего ухода, то спустя неделю уже ждал моего прихода, выглядывал оттуда. Еще через неделю хотя и с опаской, но уже брал корм с перчатки, которую я надевал для защиты. На всякий случай.
С питанием Совика проблем не было... На краю пшеничного поля я поставил капканы, и в них каждый день попадали мыши. Давал ему также кусочки мяса, кузнечиков. Именно кормление убедило меня в том, что совы достаточно хорошо видят днем. Когда я входил солнечным утром в коровник с мышью в руках, то видел, как совиная голова в точности повторяла все мои движения. Значит, птица видела, ведь обоняния у нее нет.
А вскоре Совик начал летать! Сначала неуверенно, но постепенно все лучше и лучше. Летал он совершенно бесшумно: ни шелеста. Видимо, это связано с образом жизни птицы. Ведь, охотясь, сова ориентируется на шорохи и писки бегающих грызунов, а потому надо быть невидимой и неслышимой. Через несколько дней Совик впервые за время пребывания у меня подал голос... Поздней ночью из коровника вдруг послышалось мощное: «Ху-ху-хуу, ху-ху-хуу, ху-ху-хуу». Звуки были такими необычными, что наш дворовый пес сначала залаял, затем завыл.
Однажды утром я, как обычно, принес Совику мышей. Но он, вопреки ожиданию, не проявил к ним никакого интереса. Так продолжалось несколько дней. Обеспокоенный таким поведением птицы, я осмотрел ее: нет ли еще какой-то травмы? Вроде бы все в порядке. И вялой она не была. Внимательно обследовав ее гнездо, обнаружил мелкие клочья серой шерсти. Вот и разгадка! Совик отныне добывал пропитание сам: ловил крыс.
Когда коровник стал Совику мал, я открыл окно. Интересно было наблюдать, как вечером низко над землей на фоне темнеющего неба он парит, словно мистическая тень. Описывая круг за кругом. Однако каждый раз Совик возвращался.
...Наступила осень. И как-то в сентябрьскую рань, заглянув в коровник, я не увидел на привычном месте своего Совика. Не появился он и на второй день и на третий. Пришлось смириться с мыслью, что он уже не вернется никогда. В гостях хорошо, а в привычной родной стихии, конечно же, лучше...
Комментарии