Один в доме воин

Валерий Федорович Пархоменко – председатель ЖСК-622, «хозяин» многоквартирного дома на Витебском проспекте. Когда-то он возглавлял управление капстроительства Балтийского морского пароходства. Так что в проблемах домового хозяйства чувствует себя как рыба в воде. Однако работа порой подкидывает сюжеты, которые ставят его в тупик. Когда ситуация находится на стыке проблем социальных, правовых, нравственных, мало знать, как в дом подается тепло, как ремонтируется крыша и как рассчитывается квартплата. Здесь нужно обладать житейской мудростью, терпением, а иногда даже гражданским мужеством.

Этот памятник дворнику — такая же головоломка, как и все проблемы ЖКХ.
ФОТО Сергея ГРИЦКОВА

«Живой» труп

В октябре 2013 года в одной из квартир дома умер одинокий пожилой человек. Как это часто бывает, обнаружили это случайно, лишь по запаху из-под двери. Валерий Федорович позвонил в полицию. На место прибыл участковый инспектор 33-го отдела полиции Евгений Буров. Дверь вскрыли. В комнате, больше напоминавшей склад вторсырья, на диване лицом к стене лежал человек. Вернее, то, что к тому времени от него осталось.

Буров вместе с прибывшим по его вызову следователем оформили необходимые документы. Уже поздно вечером за трупом приехал спецтранспорт. На следующий день Пархоменко повесил на дверь умершего замок и вместе с участковым квартиру опечатал.

По закону, необходимо было выждать полгода – за это время возможные наследники могли заявить о своих правах на освободившуюся жил-

площадь. Если претенденты на наследство не появятся, квартира должна быть объявлена выморочной, стать собственностью государства и перейти в жилищный фонд социального использования.

Полгода прошло, никто из наследников не объявился. Спустя еще полгода в правление ЖСК пришел молодой мужчина. Представился судебным приставом из Сланцев и предъявил запрос из тамошнего районного суда на справку о выплате пая на квартиру умершего. Это было странно – такие запросы суды всегда посылают по почте заказными письмами. Валерий Федорович, заподозрив неладное, отправил визитера не солоно хлебавши. Больше ни из сланцевского суда, ни из какого-либо другого официального органа к председателю ЖСК по поводу данной квартиры никто не обращался.

Прошло еще полгода. Пархоменко обратился в жилищный отдел администрации Московского района с просьбой решить вопрос о выморочном жилье. На 1 февраля 2015 года задолженность по коммунальным платежам за данную квартиру составляла уже около 25 тысяч рублей. Но оказалось, что по всем учетам ее хозяин числился живым. О чем Пархоменко получил официальное письмо за подписью главы администрации района В. Н. Ушакова.

Еще несколько месяцев звонков и обращений Пархоменко в разные инстанции дали неожиданный результат. Недавно к Валерию Федоровичу пришли двое сотрудников 33-го отдела полиции и попросили... подписать акт опознания трупа. Из чего явно следовало, что умерший, тело которого вывезли с конкретного адреса со всеми документами, был захоронен как неопознанный.

Что это – чье-то разгильдяйство или осознанное действие? Последнее, увы, исключить нельзя. В Петербурге тысячи одиноких пожилых людей. Опустевшая после смерти такого человека квартира для нечистых на руку людей лакомый кусок. Работники коммунальных служб, положив под сукно документы о смерти владельца, втихаря сдают его жилплощадь в аренду. Ушлые люди умудряются присваивать такие квартиры, оформив задним числом завещание от имени умершего владельца (об уголовном деле по таким фактам наша газета недавно писала).

Городские власти пытались навести порядок – еще 17 марта 2009 года вышло постановление правительства Санкт-Петербурга # 270, где ответственность за выявление и учет выморочного жилья возложена на районные администрации. Гладко, однако, все лишь на бумаге. Сколько за это время город получил выморочных квартир и сколько из них отошло очередникам? Такой статистики лично мне найти не удалось. Кто должен отвечать за то, что квартира, которая давно могла бы решить чью-то жилищную проблему, уже почти два года пылится под замком? Как выясняется, конкретно никто. Кто должен платить все возрастающий долг по коммуналке за умершего? Если знаете ответ на этот вопрос, сообщите председателю ЖСК-622.

Ящики раздора

Несколько месяцев назад в тамбуре одного из подъездов дома дворник обнаружила выломанный «с мясом» блок из двадцати почтовых ящиков. Чьих это рук дело, Валерий Федорович предположил сразу. В квартиру на первом этаже недавно въехала молодая семейная пара. Новые жильцы сразу же поставили себе вторую дверь. Но, видать, плохо рассчитали – полностью открываться ей мешали висящие на стене почтовые ящики.

Хозяева квартиры потребовали у председателя ЖСК перевесить ящики на другое место. Но он резонно заметил, что они висят там, где положено, и проблему можно решить, просто переместив дверные петли на противоположную сторону. Его, однако, не послушали. А через несколько месяцев у молодой пары родился ребенок и оказалось, что коляска из-за не полностью открывающейся двери не проходит в квартиру...

Ящики были не просто зверски выдраны из стены, а искорежены безвозвратно. Увидев эту грустную картину, Валерий Федорович позвонил в квартиру предполагаемого виновника. Хозяин, открывший дверь, был в сильном подпитии. «Ты зачем ящики выломал?» – спросил его Пархоменко. «Не твое дело!» – огрызнулся тот и захлопнул дверь.

Пархоменко вызвал полицию. Приехал наряд – мужчина и женщина. Стали звонить в ту же квартиру, но дверь никто не открыл, хотя оттуда раздавались звуки музыки, а в окнах горел свет. Стражи порядка развернулись и уехали. Валерий Федорович, свято уверенный, что подъездный вандализм должен быть наказан, написал заявление в полицию, потребовав возбуждения уголовного дела. Как и можно было ожидать, через две недели получил отказ. Деяние, дескать, малозначительное, к тому же в заявлении величина ущерба не указана. Надо ли говорить, что бухгалтерская справка об ущербе размером 5200 рублей (ящики были восстановлены уже через три дня за счет средств правления) у Пархоменко имелась, но стражей порядка она почему-то не заинтересовала.

Районная прокуратура постановление об отказе отменила, отправила материал на повторное рассмотрение в 33-й отдел полиции. Там снова, как под копирку, написали отказ. Пархоменко не согласен категорически. Возмущает его и сама манера поведения стражей порядка – от него явно отмахиваются как от назойливой мухи.

Конечно, участковый мог бы помочь – вызвал бы виновника к себе, получил от него объяснение, провел воспитательную работу. Мог бы составить и протокол об административном правонарушении. И тогда нарушителя ждал бы суд, а возможно, и штраф, и даже возмещение нанесенного им материального ущерба. О чем, кстати, прямо говорит закон # 176-ФЗ «О почтовой связи»: «Лица, виновные в порче почтовых ящиков... несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации». Есть и статья 7.17 КоАП «Уничтожение или повреждение чужого имущества», предполагающая штраф от 300 до 500 рублей.

Но это все в теории. А на практике (особенно сейчас, в условиях острого кадрового дефицита и захлестнувшего полицию «бумажного вала») с такой мелочевкой реально никто возиться не будет.

– А мне жильцам моим как смотреть в глаза? – спрашивает Пархоменко. – Они же видят, что какой-то наглец может безнаказанно плевать на всех окружающих. И власть бессильна?!

Выходит, что так.

Дело – труба

Хозяйка другой квартиры в течение нескольких лет имела хронические долги по коммунальным платежам. Пять раз суд выносил решение о принудительном взыскании. Наконец, к ней была применена предусмотренная законом мера – ограничение водоотведения.

На такое решается далеко не каждый председатель – жесткий конфликт с нарушителем гарантирован. Но Пархоменко решился. Пригласил специальную фирму, и она установила в канализационной трубе на входе в квартиру нарушителя специальную заглушку. Полного отключения от системы при этом не происходит, но пользователь испытывает, скажем так, некоторые неудобства. Аварийная служба о таких квартирах предупреждается и на вызовы оттуда по поводу «засорения трубы» не приезжает.

Однако спустя некоторое время на двери в подвал в подъезде, где располагалась та самая квартира, был срезан висячий замок. Судя по всему, хозяйка квартиры пригласила какого-то «левого» сантехника, чтобы тот убрал заглушку. Но сделать ему явно ничего не удалось.

Пархоменко позвонил дежурному по 33-му отделу полиции. Председатель ЖСК полагал, что взламывать помещение, где располагается жизненно важное для дома оборудование, а тем более вторгаться в работу этого оборудования – это не дело. Такое должно быть наказано. И люди должны об этом знать, чтобы никого больше на такие «подвиги» не тянуло. Полиция, вероятно, считала иначе, ибо на его заявление никакой реакции не последовало. Пришлось повесить новый замок, но на следующий день оказался срезан и он. Пархоменко повесил третий и снова позвонил в полицию. Приехала женщина-полицейский, попросила его написать заявление. Этим все дело и закончилось.

Вскоре должница с коммунальными платежами рассчиталась и заглушку ей сняли. Но Валерий Федорович в очередной раз недоумевает: есть у нас власть или нет? И если есть, то чем она занимается? Может быть, считает, что несанкционированное проникновение в подвал – это мелочь? Все разговоры об угрозе терроризма забыты до очередного громкого ЧП?

Странно, но факт: само по себе проникновение в подвал не содержит состава даже административного правонарушения (соответствующую статью удалось обнаружить лишь в региональном законе Липецкой области). Поэтому знающие люди в данном случае на власть не надеются, а считают, что спасение утопающих – дело их собственных рук. Перечень рекомендаций велик – антивандальные замки, видеокамеры, предупреждающие объявления. И уж в последнюю очередь – обращение в полицию...

Впрочем, мне пришлось нашего гостя еще больше расстроить. Сегодня, как известно, полиция органом охраны правопорядка в полном смысле считаться не может. Верховный суд разъяснил, что, поскольку это структура федеральная, она имеет право реагировать лишь на нарушения федеральных законов. Если же нарушается закон региональный (скажем, после одиннадцати вечера в соседней квартире грохочет музыка, что испытал на себе сам Пархоменко), полиция может нарушителю только пальцем погрозить. Протокол же для передачи дела в суд имеют право составить лишь специальные чиновники из комитета по законности и правопорядку, коих у нас на весь город всего 122 человека. Понятное дело, шансы увидеть такого человека в своем доме практически равны нулю.

Тот, кто это все придумал, явно живет где-то на облаках. Наверняка ему не помешало бы спуститься с небес на землю и взглянуть на жизнь как она есть. К примеру, глазами принципиального и болеющего за вверенный ему объект председателя ЖСК.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 163 (5536) от 03.09.2015.