Обман зрения для людей без слуха
Слышащие более-менее знакомы с жестовым пением, настолько красивым зрелищем, что его внедряют в свои номера и обычные артисты — например, такой обычный человек, как Майкл Джексон. Но международного фестиваля жестового пения (когда человек «поет руками» слова под фонограмму) не сотворишь: индийские или американские глухие попросту не поймут, о чем там русская песнь. Так что фокусы — самое то.
Глухие и слабослышащие видят лучше слышащих (зрение может быть и не идеальным — но человек без слуха просто вынужден быть внимательнее к визуальным эффектам), следовательно, обмануть их зрение задача не из легких. Далее. Глухие обладают невероятной ловкостью рук — опять же по необходимости, для жестового общения. Далее. Иллюзион для глухих и слабослышащих — настолько уместное развлечение, что существует даже Всемирное общество глухих иллюзионистов.
Международные фестивали глухих иллюзионистов проводятся 20 лет, но Россия стала принимающей стороной лишь недавно: в 2002 году фестиваль глухих иллюзионистов состоялся в Москве. В этом году гостей принимал Петербург — просто потому, что сами иностранные фокусники страсть как хотели посетить наш город. Всего приехали представители 14 стран.
Символ фестиваля в Петербурге — развеселый заяц, которого, вопреки обыкновению, не вытаскивали из шляпы — он сам высунулся. Неслышащие — достаточно жизнерадостные люди, чтобы время от времени подшучивать над своей глухотой, поэтому и в выборе символа фестиваля мне увиделась самоирония — у зайцев-то слух отменный. Но Ольга Новоселова, председатель Санкт-Петербургской региональной организации Всероссийского общества глухих (редкий слышащий в среде неслышащих), переубедила: «Нет, самоирония тут ни при чем. Наличие ушей, к сожалению, не означает наличие слуха. А почему заяц... Ну ведь симпатичный же, правда?»
...В Ленинградском дворце молодежи — полный зал. Был бы обычный конкурс фокусников — был бы полный зал детей. Тут полно взрослых. Еще на подступах к ЛДМ собирались стайками молодые здоровые, красивые, модно одетые люди. Обнимались, болтали. С одной стороны, у них в диалоге почти не нарушается «личное пространство»: для беседы глухим нужно находиться на приличном расстоянии друг от друга, чтобы видеть жесты. С другой — если «личное пространство» нарушается, никто не в претензии: окликнуть человека невозможно, и, чтобы привлечь внимание, до человека надо дотронуться.
Меня тронул за плечо какой-то мужчина и жестами что-то спросил. Я захлопала глазами. В кои-то веки слышащие оказались в меньшинстве и чувствовали себя неуверенно. Две девушки перед началом концерта объясняли в буфете, какую газировку им надо: бедная буфетчица перебрала все напитки, пока не добралась до нужного.
Знаете ведь, как у нас: перед сеансом кино или перед представлением в зале пускают фоном какую-нибудь музычку. Из зала доносилось: «Попробуй м-м-м, м-м-м/ Попробуй джага- джага», а потом «Жениха хотела-а-а/ вот и запете-е-ела, ла-ла». Для меня — несчастье слышать такое. Для них — счастье было бы слышать хоть такое. Кстати, фонограмма, сопровождавшая выступления фокусников (и, естественно, не слышная им), подобрана с исключительным вкусом: классика, джаз...
Иллюзионисты управлялись с огнем, ловили на острие кинжала воздушный шар с канделябром, протыкали шпагами ассистенток.
Два американских пацана превратили голубя (привезенного с собой) в кролика (кролика купили в Питере и здесь же оставили). Кстати, о птичках: итальянский глухой иллюзионист намучился, поскольку его голубей, можно сказать ассистентов, не пропускали на таможне: а вдруг птичий грипп? «Пришлось нам поставить на уши Москву, ветеринарные службы, чтобы дали разрешение», — рассказывает Ольга Новоселова. Так пока разрешение не дали — приходилось регулярно ездить на таможню и этих голубей кормить.
Глухие артисты не слышат аплодисментов — поэтому ободрить их можно, подняв обе руки и повертев кистями рук, будто танцуя «цыганочку». Не было вот этого самого нудного момента: когда затейник не может никого вызвать из зала, тут желающих стать подопытными в фокусах было хоть отбавляй. Иностранные фокусники легко находили общий жестовый язык с нашими зрителями.
Изредка в зале звонили мобильники (все глухие используют мобильники для эсэмэсок) — и никто не шикал. В проходах темного зала то и дело галопировала ватага совсем маленьких детей, которым, видите ли, не сиделось на месте, но их вопли никому не мешали, их просто не слышали.
Жили фокусники там же, где и выступали, — в ЛДМ. Дивились на некоторые особенности нашего быта (например, есть сауна, зато в номере нет горячей воды) и поражались красотам города. Экскурсия по музеям представляла собой яркую картину: экскурсовод говорит по-русски, наш сурдопереводчик изъясняется на жестовом языке (который понимают русскоговорящие), подхватывает другой сурдопереводчик, владеющий международным жестовым языком, и сообщает информацию иностранцам. Правда, находились таланты, понимающие все: двухлетний ребенок из Америки (папа — американец, мама — русская) болтал и на американском жестовом, и на русском жестовом.
...А фокусничают сейчас лучше всего в России: «Гран-при» получил москвич Андрей Тюрин.
Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости»
№ 101 (3648) от 7 июня 2006 года.
Комментарии