Некролог погибшей иве

Могучий ствол этой реликтовой ивы, обрамленный странно молодой дымкой кроны, бросался в глаза каждому, кто шел в Александровский сад, переходя Адмиралтейский проспект на углу с Невским. Казалось, дерево утверждало своим силуэтом мощь истории вырастившего его города, парадоксально гармонируя со светлой иглой Адмиралтейства. Но так было до 25 января 2018 г. Эта дата стала днем кончины старинной петербургской ивы - дерево спилили.

Деревьев такого обхвата в Александровском саду единицы. ФОТО АВТОРА

Сложилось так, что именно c этим деревом у меня связано много личного. Я часто подходила к нему, прикасалась рукой и ощущала под ладонью какой-то особый живой ток энергии, причем в любое время года. Может быть, не зря в ведической традиции ива - это дерево женской силы.

В дереве были дупла. Там селились и выводили свое потомство исчезающие сегодня в Питере воробьи. А еще я часто сталкивалась возле него с туристами, спешившими сфотографироваться, обняв эту живую историческую достопримечательность нашего города. Такие фотосессии популярны во всем мире: возле огромных секвой в Массандровском парке в Крыму, к примеру, или вокруг необъятных баобабов в национальных парках Африки, да и еще много где. Но, видимо, «смотрящим» за садами и парками нынешнего Петербурга такая международная туристическая традиция не представляется заслуживающей внимания и интереса. А потом еще кто-то нарисовал на заскорузлой, но неизменно крепкой коре ивы два пересеченных сердца - красное и желтое. Говорят, желтый - цвет измены?

На моих глазах проводилась «оптимизация» дерева. Где-то года два назад у ивы были обрезаны все ее великолепные боковые ветви, обильно кустившиеся, полностью покрытые летом «плачущей» серебристой листвой, ничуть не иссохшие. Тогда ива выстояла. И вокруг главного, но все же изуродованного ствола наросла та самая обильная юная крона. Я радовалась и надеялась, что теперь дерево оставят в покое. Но увы...

Теперь я оказалась возле ивы в день ее гибели. К свежему спилу подходили люди, изумлялись чистоте и крепости древесины (?!), выражали недоумение и возмущение, делали снимки. Пусть специалисты скажут, сколько лет может быть дереву, диаметр ствола которого у основания составляет не меньше 1 м 70 см? Деревьев такого обхвата в этом саду вообще единицы. И да, этот «диаметр» не имел даже намека на трухлявость или какие-то иные признаки пораженности.

На следующий день, в пятницу, 26-го, я снова пришла к погибшей. Здесь уже трудились рабочие, разнося могучий павший ствол пилами на куски, которые спецтехника увозила в неизвестном направлении. Рядом снова останавливались и выражали сожаление и удивление неравнодушные прохожие. Из разговора с рабочими стало ясно, что распоряжение об уничтожении реликтового дерева отдано «садово-парковой Центральной». И вообще: «Женщина, вы зря беспокоитесь, здесь ничего нельзя даже сорвать без разрешения ГИОП».

Однако так ли все строго? Ведь из того же разговора с румяным парнем с безжалостной пилой в руках я узнала, что почему-то ГИОП не дает разрешения спилить вековой дуб, что вознесся недалеко от убитой ивы, хоть у него «корни и сгнили», а вот эту иву разрешил.

К слову: дуб этот я тоже знаю не первый год. И вряд ли у дерева со сгнившими корнями может каждый год нарастать такая безупречно зеленая крона, которая осенью обильно посыпает золотом желудей исторические парковые газоны и аллеи вокруг. Значит, опасность нависла над еще одним ровесником петербургских веков?

До 25 января, прислонившись к моей иве, можно было бесконечно любоваться «невской першпективой». В последние выходные Невский был лаконично расцвечен символами уникального для мировой истории подвига блокадного Ленинграда. Дерево не погибло тогда ни от варварских бомбежек, ни от топора самих гибнувших от мороза и голода ленинградцев. А вот «благодарные потомки» поспешили расправиться с еще одним особенным доблестным ветераном и свидетелем нашей великой истории.

Мы с остановившейся вместе со мной возле остатков дерева, как выяснилось, учительницей собрали на память небольшие букеты из разбросанных вокруг него ветвей. Она обещала рассказать детям о дереве именно 27 января. И еще, говорят, ива хорошо приживается...

А заканчивая этот своеобразный некролог, все же хотелось бы еще раз настойчиво спросить всех ответственных и отнюдь не заинтересованных лиц. Почему многие последние годы в нашем городе уничтожение зеленых насаждений, как исторически значимых, так и обычных, становится уже какой-то, без преувеличения, маньячной и кричаще некомпетентной практикой?! Ведь ива из Александровского парка - это просто знаковый пример. Одно за другим отмирают уродцы-деревца возле Гостиного Двора на Невском. Они так и не смогли прижиться. А останься здесь старые липы, уже сегодня в самом сердце города был бы великолепный тенистый сквер, еще больше привлекающий туристов и горожан.

Оголенно выглядит фасад Воронцовского дворца на Садовой улице - здания Суворовского училища. Огромные вековые срубленные здесь не так давно развесистые деревья никак не мешали строевой подготовке будущих офицеров и только прибавляли романтизма облику исторического здания. Не говоря уже о сохранении одного из немногих оазисов воздуха на сплошь загазованной Садовой.

Уплотнительная застройка губит немногие скверы, прежде всего в центре города, который чем дальше, тем больше превращается просто в каменно-автомобильное гетто, лишаемое кислорода. Беспорядочно вырубаются остатки зелени во дворах, делая из них бесплатные стоянки для автовладельцев. Беспощадно уродуются разросшиеся деревья, пусть и тополя, вдоль больших проспектов и автострад, «радуя» глаз жалкими обрубками стволов. Только ли это забота об аллергиках? Думаю, каждый петербуржец может привести сегодня множество таких примеров.

Кажется, наш город претендует на звание одного из центров мировой культуры и туризма? Так давайте сравним себя по озелененности с мировыми столицами, например, с Берлином или той же нашей Москвой. Ведь в пределах Садового кольца, например, дворы жилых домов зачастую просто утопают в зелени, которая удачно глушит в том числе и шум от транспортного потока, не говоря уже о сохранении того самого необходимого даже автомобилистам кислорода. А вдоль самого кольца множатся новые зеленые посадки. Работа над сбережением и реальным приумножением зеленого ландшафта нашего города должна наконец незамедлительно найти действительно заинтересованных компетентных лиц, приобрести принципиально новые формы и масштабы.

От редакции: мы попросили комитет по благоустройству, который ведает садово-парковым хозяйством Петербурга, объяснить, какова была необходимость расстаться со столь примечательным деревом. Ведь у этой ивы были все основания войти в реестр петербургских деревьев-долгожителей среди себе подобных.

В комитете пояснили, что работы по удалению двух ив в Александровском саду проводились в соответствии с выданным порубочным билетом (№ Э-1954 от 26 декабря 2017 г.). До этого деревья были обследованы специальной комиссией. Специалисты обнаружили прикорневую гниль, которая приводит к полной гибели корневой системы дерева. Ивы имели сильный наклон и могли представлять угрозу для посетителей парка. Деревья были признаны аварийными и удалены.

Александровский сад является объектом культурного наследия, поэтому в комиссию по обследованию деревьев обязательно входят представители комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП). Городские садовники дорожат каждым деревом, с особым вниманием ухаживают за старовозрастными посадками и делают все возможное, чтобы продлить их век. Но в ситуациях серьезных поражений деревьев на первый план выходят вопросы обеспечения безопасности посетителей парка.

Все это и следовало бы сообщить горожанам перед тем, как приступить к сносу дерева. Дабы не вызвать ненужного ажиотажа. Написать на специальном стенде, как это уже не раз делалось в прежние годы.