Наркобарон с чемпионским поясом
В начале прошлого года оперативники питерского наркоконтроля вышли на след очередной группы продавцов зелья. Схема их действий была обычной: продавали через закладки или из квартир, из рук в руки. Обычным же путем, проведя ряд оперативно-розыскных мероприятий, сыщики установили всех членов группы во главе с ее организатором, 25-летним Андреем Никаноровым. Задержали 12 человек, изъяли в общей сложности 15 килограммов наркотиков. Естественно, стали интересоваться поставщиком. И тут оказалось, что это... их бывший коллега.
Источник: inright.ru
Джинсы
с кокаином
Александр Большаков (на тот момент ему было 32 года) прослужил в Кировском райотделе УФСКН с 2006-го по 2010-й. Уволился по собственному желанию, заявив, что намерен заняться бизнесом. Каким – не уточнил. Хотя в принципе догадаться было можно. Большаков профессионально занимался кикбоксингом, был действующим чемпионом Европы. Спортсмены такого ранга получают деньги – и немалые – за проведенные бои.
Однако, как выяснилось, он нашел занятие гораздо более выгодное: бывший борец с наркобизнесом, пользуясь своими обширными международными связями, наладил поставки в город наркотиков. Из Латинской Америки везли кокаин, из Германии – гаммабутиралактон (исходный продукт для широко известного в наркоманских кругах зелья под названием «буратино»). Как нетрудно догадаться, изобличить Большакова в этих деяниях было весьма проблематично – все уловки оперативников он знал назубок и следы заметал очень грамотно.
Удалось, однако, получить сведения о его курьере, который вез в Петербург «товар» из Уругвая. 8 июня 2014 года в аэропорту «Пулково» при прохождении таможенного контроля был задержан 32-летний Станислав Брехов. В его багаже обнаружили 20 пакетов с кокаином общим весом 12 килограммов. Спрятаны они были весьма хитроумно – замотаны в пять пар джинсов таким образом, чтобы их не смог «увидеть» таможенный сканер. И если бы не предварительная «наводка» оперативников, Брехов почти наверняка свободно прошел бы по «зеленому коридору».
Тем не менее, чтобы не спугнуть Большакова, в прессу было дано вполне нейтральное сообщение: курьер, дескать, просто задержан бдительными таможенниками. Наркоконтроль, разумеется, подключился, но уже, что называется, по факту. Эту версию пришлось сообщить и следствию – нельзя было исключить, что у Большакова там остались какие-либо контакты, и информация о том, что он «на крючке», могла утечь.
Признавать свою вину Брехов поначалу отказался. Заявил, что о наркотиках ничего не знает. Какой-то человек, мол, попросил его перевезти в Россию джинсы. Что в них было завернуто, не сообщил. Потом, однако, он подумал и дал явку с повинной, прямо указав на Большакова как организатора поставки.
Тем временем оперативники потянули за другую ниточку, ведущую к той же персоне. По полученной информации, приближенные Большакова готовились развернуть где-то в Ленинградской области промышленное производство марихуаны. Для чего в ближайшее время через российско-финскую границу должны были получить из Германии партию соответствующего оборудования и 200-литровую бочку жидких удобрений.
Оперативники установили финскую транспортную фирму, которую задействовали злоумышленники. Изучив характер ее работы, вычислили время и место пересечения границы машины с грузом. Таможню груз пересек беспрепятственно – по документам, он предназначался некоей сельскохозяйственной фирме и никаких подозрений не вызвал. Сыщики проследили за тем, как его перегружают из финской машины в российскую фуру, и незаметно отправились за ней.
Фура выехала из города и двинулась в направлении Гатчины. Как выяснилось, конечной точкой ее маршрута была небольшая деревня Погост. За ее окраиной располагалось полузаброшенное овощехранилище. Туда и было помещено содержимое фуры.
Криминальный «огород»
Задерживать никого из задействованных в доставке подозрительного груза оперативники пока не стали – решили проследить за дальнейшим развитием событий, набрать побольше доказательств. Навели справки о грузополучателе – оказалось, что, по документам, это фирма, собирающаяся заниматься выращиванием тюльпанов. Для чего она совершенно официально арендовала бывшее колхозное овощехранилище у его нынешнего владельца – не очень удачливого бизнесмена. А зарегистрирована фирма... на жену одного из друзей Большакова.
Версия с тюльпанами, однако, могла бы убедить лишь не очень наблюдательных людей. Борцам же с наркотиками все было очевидно – уж слишком тщательно шифровались участники «цветочного бизнеса». Меры конспирации безошибочно выдавали руку профессионала.
А производство, судя по всему, намечалось масштабное. Наблюдение за овощехранилищем показало, что туда наведались голландские инструкторы для монтажа оборудования. Все делалось по хорошо отработанным научным методикам. Умная автоматика следила за режимами освещения, полива, терморегуляции. Специальные вентиляторы для опыления включались в строго определенные моменты. Все это, разумеется, стоило очень дорого, но затраты, видимо, предполагалось окупить довольно быстро.
Вскоре поступила новая информация: намечается поставка из Голландии специальной земли «для тюльпанов». Груз через границу повезет та же самая финская фирма. В назначенное время прибыли четыре паллеты, в каждой – двадцать 30-килограммовых мешков. Их встретили двое к тому времени уже известных оперативникам ближайших сподвижников Большакова – Евгений Гилани и Алексей Ануфриев. Паллеты перегрузили в фуру с российскими номерами и отвезли на будущую «плантацию».
На этот раз, по мнению сыщиков, оснований для задержания было уже более чем достаточно. Однако «в лоб» вопрос не решался. С большой уверенностью можно было предположить, что овощехранилище оборудовано крепкими дверями и камерами видеонаблюдения. Подойти незаметно практически невозможно, а время, которое придется потратить на вскрытие дверей, злоумышленники могут использовать для уничтожения улик. Единственным вариантом было сидеть в засаде неподалеку, дожидаться, когда подельники будут покидать помещение, и брать их на выходе.
Для того чтобы остаться незамеченными, оперативники и бойцы группы захвата подбирались к объекту небольшими группами, с разных сторон. Руководитель операции сейчас с улыбкой вспоминает, как несколько километров шли пешком через поле, потом три часа сидели в зарослях борщевика...
Задержание произошло «без шума и пыли». Увидев бойцов в камуфляже, касках и бронежилетах, Гилани и Ануфриев не оказали ни малейшего сопротивления.
Открывшееся взорам оперативников в бывшем овощехранилище поражало воображение. Длинные ряды цветочных горшков в интерьере какой-то «космической» техники. На полу – мешки с землей, частично уже вскрытые. И главное – множество одинаковых брикетов, в которых опытный глаз сразу распознает гашиш. Несколько таких же было обнаружено и в стоявших неподалеку машинах «Опель» и «Форд-фокус». Общий вес изъятого зелья составил около 60 килограммов. Еще 204 килограмма добавила та самая бочка с «удобрением», которое на поверку оказалось гаммабутиралактоном.
Разумеется, задержанные уверяли, что никакого отношения к наркотикам не имеют. Их, дескать, просто наняли для разгрузки машины. И что в мешках, они знать не знают.
Нехорошая квартира
Большаков, как оказалось, после доставки мешков к месту назначения должен был получить от «грузчиков» условный звонок: все благополучно, работа сделана. Но те по понятной причине позвонить не успели. Большаков сразу понял, что что-то пошло не так. Быстро собрался, сел в свой «БМВ» и рванул в аэропорт «Пулково». Но уехать далеко не успел – недалеко от дома, на Главной улице Приморского района его взяли в «коробочку» оперативные машины. Он вынужден был остановиться, но дверь заблокировал и выходить отказался. Извлечь его бойцам группы захвата удалось, лишь выбив боковое стекло.
На обыске у него в квартире нашли карабин «Сайга», переделанный под патрон для автомата АКСУ, с соответствующими боеприпасами, а также патроны для пистолета «ПМ». Судя по всему, жил Большаков на широкую ногу. Имел три дорогие машины (кроме «БМВ», еще «Мерседес» и «Рендж ровер») и водный мотоцикл. Содержал неработающую жену и четырехлетнего ребенка, которые жили отдельно от него. Съемную же квартиру на Главной улице он делил с новой подругой.
Образ жизни наркобарон (каковым его считает следствие) вел соответствующий – питался только в дорогих ресторанах, тренировался в самом дорогом в городе зале на Крестовском острове. Разумеется, ни на какие вопросы по поводу источников своих доходов он не отвечал – доказывайте, мол, сами, если можете.
В эту же ночь были проведены еще пять обысков в квартирах его подельников – сбытчиков среднего звена. Эти люди, хотя и не жили так роскошно, как Большаков, но тоже не бедствовали. Старались во всем подражать своему лидеру – один из них даже специально снял квартиру рядом с залом на Крестовском, чтобы ходить туда вместе с ним.
Обыски, однако, практически ничего не дали. Наркотиков ни у кого не нашли (возможно, узнав о задержании главаря, подельники их успели спрятать). В одной из квартир обнаружили лишь странную справку – обладатель оной якобы был штатным сотрудником УФСКН, но получил ее взамен удостоверения. На справке стояла липовая подпись начальника управления и подлинная (!) гербовая печать. По поводу этой бумаги от ее хозяина тоже, разумеется, никаких объяснений не последовало.
Дальше случилось то, что называется большой оперской удачей. Через месяц после задержания Большакова в наркоконтроль обратился некий гражданин и рассказал интересную историю. По просьбе своего друга, служившего в Плесецке, он сдавал его квартиру на Мебельной улице. Деньги за нее жилец переводил хозяину на карточку, но в какой-то момент платежи прекратились. Дозвониться до квартиранта заявителю не удавалось, и он решил сам съездить на Мебельную, посмотреть, в чем дело. Зашел в квартиру и обалдел – она была буквально завалена веществами, явно напоминавшими наркотики.
Выехавшие в данный адрес оперативники были ошеломлены не меньше. В квартире обнаружился целый «магазин»: гашиш, амфетамин, гаммабутиролактон и прочее – как потом оказалось, общим весом 65 килограммов. На кухне находились мерные стаканчики, весы, ведра для смешивания веществ и упаковочные материалы – полиэтилен и фольга. Судя по всему, помещение использовалось в качестве склада и «производственного участка» по расфасовке наркотиков. Об этом говорило и то, что кухня была подвергнута практически «вакуумной» изоляции – сильный запах, распространяемый наркотиками, не проникал ни в одну щель. Мера действовала эффективно – даже ближайшие соседи ни о чем не подозревали.
Как пояснил заявитель, квартиру он сдал... действующему сотруднику ФСБ, о его контактах с Большаковым следствие узнало еще до этого и, разумеется, он тут же был из органов уволен. После появления информации о «нехорошей квартире» его задержали, но он заявил, что никакого отношения к наркотикам не имеет и в квартире после заключения договора аренды ни разу не был. Доказательств его вины не нашлось, и сейчас этот человек проходит по делу в качестве свидетеля.
Арестовать нельзя освободить
Но самым большим сюрпризом для сыщиков стали найденные в квартире... призовые кубки и чемпионские пояса Большакова, а также фотографии и диски с записями его боев.
Разумеется, Большаков (обвиняемый, кстати, по статье о контрабанде наркотиков в составе организованной группы, предусматривающей наказание вплоть до пожизненного заключения) заявил о своей невиновности. А его адвокат обжаловал арест в Городском суде Санкт-Петербурга.
Непосвященному его аргументы покажутся абсолютно несущественными. Московский районный суд арестовал Большакова по делу о контрабанде (помните Брехова с кокаином в джинсах, о котором шла речь в начале нашей статьи?). До своего ареста «наркобарон» в данном деле не фигурировал даже в качестве «неустановленного лица». Вот это адвокату и не понравилось.
– Никакого нарушения тут не было, – поясняет следователь по особо важным делам питерского ГУ Следственного комитета Юрий Осинцев. – Мы действовали в соответствии со сложившейся в Петербурге следственной практикой. Однако в последнее время Верховный суд начал устанавливать иную практику, сначала в столице, а затем и в других регионах. Нужно было не вводить Большакова в «чужое» дело, а возбуждать в отношении него новое.
Президиум Городского суда, куда поступила жалоба, согласился: да, процедура нарушена. Арест отменил, дело отправил обратно в Московский районный суд, но на 20 дней оставил Большакова под стражей. За это время Следственный комитет «ошибку» исправил, возбудив дело уже персонально в отношении Большакова. И на этот раз суд арестовал его уже по всем правилам.
Но... последовала новая адвокатская жалоба. Дескать, все равно арест незаконный – ведь в августе, когда Большакова заключили под стражу, уголовного дела в отношении него еще не было. Снова Городской суд – и снова жалоба признается обоснованной. Но уже безо всякого срока «на исправление нарушения». Большакова надо было освобождать НЕМЕДЛЕННО. Причем он оказался бы на свободе даже без подписки о невыезде (для этого требовался другой суд) и мог беспрепятственно скрыться.
Разумеется, такого допускать было нельзя. И на выходе из «Крестов» освободившегося уже ждали оперативники и следователь. Прямым путем – снова в Московский суд, который снова его арестовывает.
Надо ли говорить, что адвокат (кстати, очень дорогой, московский) обжаловал и это решение. На этот раз Городской суд оставил его жалобу без удовлетворения.
Оно, в общем, и понятно. Согласитесь, что человек, которому светит пожизненный срок, не должен отправлять следствие в нокаут. Несмотря на то что он очень хорошо научился это делать на ринге.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 036 (5409) от 03.03.2015.
Комментарии