«Мин нет. Проверено Диком»
Многие знают, что ленинградские ученые умирали от голода, но сохранили уникальный генофонд злаков, собранных Вавиловым. Менее известно, что в блокадном Ленинграде военные собаководы и зоотехники Клуба служебного собаководства ОСОАВИАХИМа точно так же сохранили племенной генофонд служебных собак, зачастую кормя их консервами и сахаром из своего пайка. «СПб ведомости» неоднократно рассказывали, как четвероногие солдаты участвовали в разминировании города, как вывозили раненых с поля боя. Писали и о необычной выставке, прошедшей в Зоологическом институте РАН. Тогда за стеклом выставили небольшую пожелтевшую картонку – метрику одного из тех блокадных щенков. Всю эту удивительную историю о спасавших друг друга людях и служебных собаках долгие годы по крупицам собирает кинолог Елена Типикина.
До войны Ольга Кошкина была начальником питомника. В 1942 году ушла на фронт, в батальон П. А. Заводчикова.
ФОТО из архива Елены Типикиной
– Лет десять назад в Санкт-Петербургском клубе служебного собаководства был ремонт, и все старые архивы отнесли на помойку, а я потом сидела и перебирала эти папки, – рассказывает Елена Николаевна. – И вдруг нашла кусочек картона, на котором было написано, что 28 ноября 1943 года появился на свет щенок чистокровной немецкой овчарки по кличке Мур. Факт поразительный! До этого о рождении щенков в блокадном городе никто не упоминал...
Традиции клуба росли из Императорского общества кровного собаководства. Умнейшие люди города и профессионалы своего дела занимались совершенствованием собачьих пород. К 1918 году оно насчитывало порядка 700 действительных членов, их силами была создана первая бригада санитарно-военных собак, участвовавшая в Русско-японской войне. Практически все члены общества в 1928 году вошли в секцию (впоследствии школа-клуб) служебного собаководства при ОСОАВИАХИМе. Первым ее начальником был полковник Петр Алексеевич Заводчиков. Еще задолго до войны он организовал курсы по подготовке инструкторов, где, так уж сложилось, обучались в основном девушки. Они ездили на соревнования, устраивали показательные выступления, стреляли, изучали взрывчатые вещества – уже тогда ощущалось, что будет война.
На базе этой школы и был сформирован 34-й отдельный инженерный батальон миноискателей, располагавшийся в Сосновке. В него вошла и знаменитая «девичья команда» – около 200 девушек, которым только-только исполнилось по 18 лет, а кто-то и добавил себе недостающие годы...
– Эти девчонки оказались еще и инструкторами, которые готовили военных дрессировщиков, – продолжает Елена Типикина. – Ведь собак надо было научить взрывать танки, служить связными, вывозить раненых, доставлять на линию фронта имущество...
Командовала девушками Ольга Дмитриевна Кошкина. Именно ее рукой заполнена метрика блокадного щенка. Это удивительный документ! В ней указана не только дата рождения Мура, в нее вписаны данные пяти поколений – для селекционеров и практиков важна каждая строчка в родословной. Вязки тщательно планировались, чтобы сохранить чистую линию животных.
– Кошкина на оборотной стороне даже делает исправления в ряду прапрапрабабушек, – говорит Елена Николаевна. – Они свято верили в генетику, в генеалогию. Немецкие овчарки вообще были на строжайшем учете. До 1936 года племенных собак этой породы было очень мало, покупались они за золото в Германии и сразу становились на военный учет НКВД.
В 1943 году собака по кличке Ада-Микки вместе с несколькими другими была мобилизована с фронта обратно в сосновский питомник. А после этого ее отправили в город, где она родила семерых малышей – единственный за все время блокады чистокровный помет племенных щенков немецкой овчарки.
Покойная Зоя Сергеевна Опаринская, величайший знаток собаководства, как-то сказала, что Заводчиков и Кошкина сумели списать несколько наиболее ценных собак как нестроевых и отправить их в город, – продолжает Елена Типикина. – Я долго думала об этом. Ведь в 1943 году военные части готовились к прорыву и переместились к передовой. Возможно, племенных собак хотели просто сберечь, ведь их стало очень мало, риски утратить генофонд повысились – к 1943 году погибли две трети чистокровных собак из набранных в первый состав. Мне кажется, Заводчиков и Кошкина пошли на некоторую хитрость...
А сохранил этот помет не кто-нибудь, а Николай Дмитриевич Успенский – церковный историк, начальник музыкального училища, будущий профессор Ленинградской консерватории.
– Служебная собака – это табельное высокотехнологичное оружие, – считает Елена Николаевна. – Люди кормили собак фронтовым пайком не потому, что любили их. Они могли эти консервы и кашу отдать своим погибающим от голода родственникам или сами съесть. Но они считали своим долгом сохранять генофонд собак, потому что понимали, что этот шедевр генетической селекции поможет в будущем сохранить сотни тысяч жизней.
34-й батальон подчинялся непосредственно маршалу Говорову, который был потрясен его успехами. Только за время блокады собаки обнаружили 250 тысяч взрывчатых предметов из всего обезвреженных саперами 700 тысяч!
– Собаки находили предметы, которые не смогли найти саперы за 3 – 4 проверки со щупом-миноискателем. Стандартный саперный щуп имеет длину 50 см, – рассказывает Типикина. – Если мина лежит в 70 см под землей, он ее не может обнаружить. А служебная собака находит взрывчатку на глубине двух метров под землей. Теперь представьте себе, что такое одна двухтонная бомба или противотанковая мина! А противопехотные – они же очень коварные, их не могли найти саперы, потому что они были в деревянных или картонных коробочках.
У миноискателей был другой серьезный недостаток: они звенели на любой металл, в том числе и на вполне «мирный» – это серьезно осложняло работу саперов. А служебные собаки ускоряли процесс в десяток раз.
Кинолог-сапер сержант Елизавета Самойлович-Еранина за всю войну нашла и обезвредила порядка 40 тысяч мин, из них 6400 обнаружила благодаря своей немецкой овчарке по кличке Миг. Позже Елизавета Александровна вспоминала:
– Ошибется собака, ошибешься сам – погибнешь. Собака обозначала заряд посадкой перед миной. Пока мина не обезврежена, собака не должна двигаться. Помню, Мигуля сел в воду под Петергофом, на болотах – в ледяную воду, в жижу. Я подняла из этой жижи тридцать четыре мины. Одну за другой – маленькие противопехотные, в деревянных коробочках. Несколько часов работы собака сидела, не шелохнувшись, в каше из воды и снега... Наши собачки ходили по битым кирпичам, по стеклу на руинах, резали лапы. Но они работали! Восемь – десять часов. Лапки у собаки замерзнут, снимешь варежки, разотрешь ей лапы, и вперед!
Четвероногие саперы спасали не только людей, но и культурное наследие. С Татьяной Ивановой, членом клуба с 1958 года, владелицей легендарной в 1950-е Гейши (потомка Ады-Микки), мы рассматриваем архивные фотографии. На фоне разрушенных зданий – построение солдат с миноискателями, многие держат за поводки собак.
– Когда все время говорят о девочках, которые потрясающе работали, потрясающе чувствовали собак, то забывают, что еще был мужской взвод, – сетует Татьяна Михайловна. – Они как-то оказались в тени, хотя именно там был легендарный Дик.
На разминированных полях Ленинградского фронта устанавливались таблички: «Проверено, мин нет. Проверено Диком». Вот она на фотографии – шотландская овчарка, которая нашла почти 13 тысяч мин и спасла Павловский дворец. Еще несколько лет назад этот факт был легендой, не существовало доказательной базы. Но после долгих усилий в Павловске нашли наградные листы. Они подтверждают, что Дик «за час до взрыва обнаружил заложенную в фундаменте 2500-килограммовую бомбу с часовым механизмом». Взорвись она – нечего было бы спасать. Мало того, от нее шел распределитель к церкви Петра и Павла и плотине. Много бы там осталось от города?.. Сегодня в Павловском дворце есть целая витрина, посвященная Дику.
Еще один удивительный документ, найденный в выброшенных папках, – старая афиша. 20 августа 1944 года в послеблокадном Ленинграде на стадионе «Динамо» состоялась первая выставка служебных собак.
– На первой выставке были 28 участников, к стадиону выстроилась очередь из ленинградцев, чтобы посмотреть на живых породистых собак!.. А вот здесь дети, которые смотрят на происходящее, как на чудо, – Елена Типикина показывает старую фотографию.
– По окончании войны собаки еще долго оставались в воинской части в Сосновке, – рассказывает Татьяна Иванова. – Многие при всем том, что прошли с ними через такие испытания, не могли взять их к себе, потому что условия не позволяли... Та же Елизавета Самойлович из «девичьей команды» пишет, что взять своего Мига не могла, потому что надо было возвращаться к мирной жизни, а жили-то люди подчас в одной комнатке... Но о собаках продолжали заботиться. Сейчас на месте питомника – мототрек. И нет даже памятной доски собакам-героям.
Сейчас благотворительный фонд помощи бездомным животным «Верность» продолжает сбор пожертвований, чтобы установить в Сосновке памятник саперам и четвероногим солдатам Ленинградского фронта. Хрупкая девушка в военной форме одной рукой сжимает щуп, а вторую положила на холку немецкой овчарке. На лице предельное внимание: впереди мины, и кто знает, ошибутся они или спасут и себя, и многих других?..
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 148 (5521) от 13.08.2015.
Комментарии