Меньшой брат Валаама

О монастыре Орусъярви, когда-то существовавшем в Приладожской Карелии, я узнал совершенно случайно. В одной финской краеведческой статье, посвященной бывшему Салминскому приходу, сообщалось, что иноческая жизнь зародилась в Орусъярви благодаря выходцам с Валаама около 1497 года.

Скорбященская церковь в Орусъярви.
ФОТО АВТОРА

Монастырские предания

Признаюсь, первоначально я отнесся к этой информации скептически. С чего, казалось бы, валаамским инокам было покидать свой обустроенный островной монастырь? Но позже я пересмотрел свою точку зрения, увидев в предании отголосок исторических реалий. Дело в том, что, согласно «Сказанию о Валаамском монастыре», в конце XV века на Валааме случился сильный пожар, во время которого обитель «згореша». Следовательно, известие об участии в иноческой жизни Орусъярви выходцев с Валаама не кажется таким уж невероятным. Тем более что оба события практически совпадают по времени. Вероятно, после постигшей Валаамский монастырь катастрофы часть погорельцев покинули остров и переправились на большую землю, в Салми. Оттуда монахи вышли к Орусъярви – благодатному месту, расположенному среди четырех красивейших озер. Здесь бывшие насельники Валаама основали новую обитель, которая по имени деревни и получила название Орусъярви.

Я решил посетить этот некогда самый отдаленный Салминский приход, расположенный в 18 километрах от станции. Меня привлекали изолированность села, его пограничное местоположение и особенно те любопытные легенды, которые связывали Орусъярви с некогда существовавшим там монастырем.

Каковы корни этого названия? По одной из версий, Орусъярви происходит от шведского слова orustad – безоружный. Это согласуется с местным преданием, рассказывающим о сложной переправе воинов Густава II через реку Тулема в конце XVI века. Тогда шведы потеряли большую часть оружия, которое потом было найдено в реке. Видимо, поэтому воинственные скандинавы не дошли до Орусъярви. Но в 1612 году они все-таки добрались до обители и разорили ее. К началу XX века от древнего монастыря оставались лишь фрагмент кирпичной кладки и скопления затвердевшего угля, которые иногда находили близ часовни. Очевидно, монастырь был предан огню.

Что же касается колоколов, местная легенда гласит, что иноки заблаговременно сняли их – вероятно, до лучших времен – и утопили в озере Понколанъярви. Но обитель, увы, так никогда и не возродилась, и колокола, по всей видимости, до сих пор покоятся в толще озерного ила.

В Светиной избе

...До древнего прихода мы с моим товарищем Игорем Воробьевым планировали добраться от Салми пешком. Впрочем, другого варианта не было: автобусное сообщение между обоими пунктами попросту отсутствует. Время от времени сверяемся с картой: главное – не пропустить поворот на Орусъярви. А вот, кстати, и он: широкая проселочная дорога резко уходит в самую гущу леса и ведет по направлению к северу. Иногда дорога выводила нас на поля, пересекала их, снова забиралась в лес и вела дальше на север, к овеянному легендами Орусъярви. Наконец лес постепенно отступает, а дорога заметно поднимается вверх.

На возвышенности вырисовываются какие-то строения. Кажется, дошли! Поднимаемся к Орусъярви, и в этот момент начинает накрапывать дождь. Накинув плащи, продвигаемся дальше и замечаем деревянную кубоватую церковь, одиноко стоящую на краю деревни. Здесь когда-то располагался монастырь; теперь его место отмечает Скорбященская церковь, возведенная в 1910 году.

Ливень сплошной пеленой накрывает гору Сааримяки, дорога в считанные минуты превращается в непролазное месиво. А мы, как два нагруженных вездехода, тащимся в сторону ближайшей избы. Неясно, где ставить палатку: кругом – грязь, лужи. Настроение на нуле: промокли насквозь. Внезапно меня осеняет: «Не попроситься ли нам в избу переночевать?».

В огороде – грузная фигура женщины: местным жителям дождь явно нипочем... Я рассказываю хозяйке о нашей проблеме со стоянкой.

– Да заходите! Что я вам кровати не найду?! – женщина распахивает перед нами дверь. – Заходите, чай грейте. Вот печь, готовьте. А зовут меня Света.

В избе просторно и тепло. Большая печь, внушительная кухня размерами с добрую гостиную. Мебель светлая, громоздкая.

Мы переодеваемся в сухое, развешиваем над натопленной печью мокрую одежду. Света приглашает нас за стол и подсаживается к нам. Вместе пьем чай и расспрашиваем хозяйку про деревню. Для Светы Орусъярви – отчий край: она здесь родилась, росла, а потом переехала в Питер. В селе не прожить – работы нет, магазин закрылся, но в родные места все равно тянет. Правда, теперь здесь обитают дачники, в основном петрозаводчане.

Я не мог не спросить Свету о древнем монастыре, но ее ответ, признаться, удивил меня: в деревне почти ничего не знают о бывшей здесь некогда обители. Разве что укажут, где она находилась. «Да это всем известно, – машет рукой Света, – где церковь – там и монастырь стоял».

Мой вопрос об озере, где «схоронены» колокола, также не вызвал у нее интереса.

– Да тут несколько озер, – отвечает хозяйка, – до первого недолго идти...

Ближайшее озеро было Понко-

ланъярви – то самое, которое упоминалось в предании. Туда мы и направились, едва закончился дождь.

Когда зазвучат колокола?

Деревня оказалась на редкость живописна. Орусъярви лежит на обширном плато, вокруг которого зеленые бугристые поля заканчиваются неровной стеной смешанного леса. Домов в деревне немного. Некоторые давно уже снесены или, скорее, разобраны. И лишь каменные фундаменты отмечают места, где когда-то веками жили люди.

Наконец мы на берегу Понколанъярви – довольно узкого озера, наполненного черной водой. Тропа подвела нас к деревянным мосткам, близ которых вверх днищем лежала просмоленная плоскодонка. Потрогали воду – ледяная: все-таки конец мая. Однако Игоря это не остановило: он, не раздумывая, бултыхнулся с мостков в бодрящую «купель», а я присел на перевернутую лодку и довольствовался видом на Понколанъярви, которое, вероятно, до сих пор хранит тайну древних монастырских колоколов. «А пусть они там и покоятся, – подумал я тогда. – Придет время, и возродится обитель Орусъярви. Вот тогда колокола сами явятся людям: блеснут серебром из черной глубины – дадут знак, где они «схоронены». Вытащат их иноки из озера, поднимут на новопостроенную колокольню, и поплывет перезвон над полями, лесами – в сторону Салми и далее к Валаамским островам – туда, откуда в Орусъярви пришла когда-то иноческая жизнь»...

Мы возвращаемся в избу и по пути заглядываем в церковь. Хотя окна снаружи кое-как заколочены досками, дверь приоткрыта. Внутри храма царит полумрак. Пусто и неуютно: ни икон, ни свечей. Просто не верится, что до войны по праздникам церковь была полна народа, а колокола звонили по всей округе. По свидетельству финна Валентина Ровио, в первое воскресенье после Петрова дня в Орусъярви отмечали большой праздник в честь Николая Чудотворца. В село для поклонения древнему образу Святителя, находившемуся в здешней часовне, стекалось множество карел-богомольцев, некоторые из них приезжали из самых отдаленных мест – за сто верст и более.

Что характерно – церковь оставалась действующей даже во время Финской войны. Вокруг шли боевые действия, Салми был почти полностью разрушен, а храм в Орусъярви каким-то чудом уцелел, и даже иконы оставались на месте. Лишь в 1944 году жители Орусъярви навсегда покинули родные места и перебрались в восточную Финляндию. С собой они захватили четыре большие иконы, среди которых, между прочим, было и изображение Сергия и Германа Валаамских. Тогда же храм лишился своих колоколов. Малые из них пропали бесследно, а что касается самого большого, то в конце XX века он «нашелся» в музее на острове Кижи.

...Вечером снова сидим за чаем в уютной Светиной избе. Хозяйка рассказывает нам про медведей, которые зимой частенько забредают в деревню. Охотиться на них давно некому. В зимнее же время в Орусъярви теплятся всего два-три дома. Вот косолапые и осмелели.

На следующий день мы покидали деревню.

– Ну что, счастливо? – улыбается Света. – Я на погост бегу: Троица сегодня. Дверь сами закроете. Ключ – под коврик. Даст Бог, свидимся...

Рюкзаки снова на плечах. По тропинке выбираемся на деревенское «авеню». Бросаем последний взгляд на сумрачный храм, стоящий на месте древнего монастыря. Он похож на одинокого стража, хранящего тайну некогда исчезнувшей обители...

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 207 (5580) от 05.11.2015.